Проволочная мать: история одного из самых жестоких психологических экспериментов XX века

В середине XX века психологи были уверены, что ребенку для полного счастья нужно только питание. Всё остальное лишнее и даже может навредить. Но один ученый, которого критиковали за излишнюю жестокость, доказал, что любовь и тепло важнее еды.

Психологическая лаборатория приматов

Гарри Харлоу родился 31 октября 1905 года в Фэрфилде, штат Айова. Он был третьим сыном из четверых. О раннем детстве Харлоу практически ничего не известно, разве что в неоконченной автобиографии он вспоминал, что его мать всегда была к нему очень холодна, и именно с этим он связывал свои приступы депрессии, которую впоследствии исследовал.

Год Харлоу проучился в Стэнфорде на курсе английского языка, но практически завалил его, после чего переключился на психологию. И уже в 1927 году получил степень бакалавра, а в 25 лет — степень доктора философии (PhD). Примечательно, что в Стэнфорде он учился у Льюиса Термена — профессора, который разработал тест IQ Стэнфорда — Бине и дал импульс еще одному гениальному ученому — детскому психологу Флоренс Гудинаф, автору самого популярного в мире психологического теста «Нарисуй человека».

Позже он перебрался в Университет Висконсин-Мэдисон, где и провел большую часть своих исследований, в том числе в компании легендарного психолога Абрахама Маслоу, который прежде всего известен как создатель пирамиды потребностей Маслоу.

Харлоу выкупил здание рядом с университетом и основал Психологическую лабораторию приматов, которая в 1964 году присоединилась к Висконсинской региональной лаборатории приматов. Сам Харлоу стал директором этого объединенного исследовательского центра.

По воспоминаниям коллег, Харлоу был скромным человеком и любил проводить время со студентами. Возможно, именно поэтому больше сорока студентов под его руководством получили докторскую степень.

Исследования депрессии и способов ее вылечить

Член многочисленных научных и психологических ассоциаций, Харлоу неоднократно удостаивался всевозможных наград. В 1958 году он был избран президентом Американской психологической ассоциации, и в том же году выступил на 66-м ежегодном съезде Американской психологической ассоциации с докладом «Природа любви», посвященном главному эксперименту в его жизни.

Эксперименту, этическая сторона которого была более чем неоднозначна, ведь он мучил обезьян. Как писал Роджер Фоутс, изучавший приматов и бывший защитником животных: «Любой исследователь, который готов принести своих животных в жертву науке, обладает сомнительной моралью».

Харлоу был дважды женат. С первой женой — Кларой Мирс — он познакомился в Стэнфорде, она была его ученицей. У них родились два сына: Роберт и Ричард. Однако в 1946 году Харлоу развелся и в том же году женился на детском психологе Маргарет Куэнне. У них родилось двое детей: Памела и Джонатан. В 1971 году Маргарет умерла от рака, после чего Харлоу впал в депрессию, что, впрочем, не помешало ему снова жениться на первой жене.

Лечение от депрессии он выбрал специфическое: электроконвульсивную терапию, и сам по сути стал собственным подопытным животным.

После экспериментального лечения он вернулся к работе, однако коллеги отметили, что это был уже другой человек. Он перестал шутить, а речь его стала замедленной. Сфера его интересов тоже изменилась. Вместо любви и привязанности он начал исследовать депрессию и способы ее вылечить. И эти исследования тоже были далеки от гуманных. Он разработал так называемую яму отчаяния — камеру, в которой годами держал обезьян в изоляции, изучая их состояние. А после, выпуская из клетки, пытался им помочь — безуспешно.

Умер Харлоу в 1981 году в возрасте 75 лет от болезни Паркинсона.

Эксперименты Харлоу кардинально изменили подход к воспитанию детей, но прежде чем это произошло, он искалечил сотни обезьян нескольких поколений.

Врожденная эмоция, вызываемая кожной стимуляцией эрогенных зон

В 1950-е годы детской психологии еще не существовало, Мэри Эйнсворт еще не провела свой эксперимент «Незнакомая ситуация», а Джон Боулби еще не сформулировал теорию привязанности.

В то время психологи не интересовались возникновением и развитием любви и привязанности. Главенствовала теория, согласно которой базовыми мотивами человека являются так называемые первичные влечения — голод, жажда, боль, секс. А любовь и привязанность являются производными или вторичными. В то время в чести был бихевиористский подход в изучении психологии — любовь и физический контакт считались чрезмерными и ненужными элементами воспитания детей, которые приводят к негативным последствиям во взрослом возрасте. Психолог Джон Б. Уотсон, уверенный, что любовь — врожденная эмоция, вызываемая кожной стимуляцией эрогенных зон, даже заявлял, что материнская любовь — опасный инструмент, и призывал помнить об этом родителей, которые испытывают искушение приласкать своего ребенка.

Харлоу же считал, что задача психологов — проанализировать все аспекты поведения человека и животных

Макаки-резусы были выбраны не случайно. Харлоу отмечал, что, «к сожалению, новорожденный человек является ограниченным экспериментальным объектом». А вот детенышей макак можно исследовать уже начиная со второго дня после рождения. Единственное отличие макаки от человека, по мнению Харлоу, заключалось в том, что обезьяна при рождении более зрелая и растет быстрее, но «основные реакции, связанные с привязанностью, включая кормление грудью, контакт, цепляние и даже зрительное и слуховое исследование, не обнаруживают фундаментальных различий у этих двух видов».

Изначально Харлоу исследовал материнскую депривацию. Он разлучал матерей обезьян (порядка 60) с новорожденными буквально через 6–12 часов после рождения и наблюдал за реакцией и тех и других. Матери кричали, детеныши тоже. И эти крики не утихали в лаборатории на протяжении недель.

В ходе исследования Харлоу обратил внимание, что детеныши, оставшиеся без мамы, проявляли сильную привязанность к тканевым подушечкам (марлевым подгузникам), которые покрывали полы их клеток. Они цеплялись за них и приходили в состояние гнева, когда подушечки заменяли во время уборки. А смертность среди новорожденных макак, которые жили в клетках с голым проволочным полом, была в разы выше. Как писал в своем докладе Харлоу, их поразило, что «комфорт контакта может быть очень важной переменной в развитии привязанности младенца к матери».

«Проволочная мать биологически адекватна, но психологически некомпетентна»

Решено было проверить эту гипотезу. Так начался эксперимент «Природа любви». Харлоу с командой вооружились паяльником и создали двух «суррогатных матерей».

Это была идеальная мать — теплая и мягкая, которая никогда не ругала своего ребенка, не била его и не кусала.

Вторая суррогатная мать была сконструирована из проволоки, она также была снабжена «грудью», из которой детеныш мог сосать обезьянье молоко. И она также была теплой. Единственное отличие — комфорт прикосновений.

Детеныши имели возможность свободного доступа к любой из суррогатных матерей. Но эксперимент показал, что даже в ситуации, когда мягкая суррогатная мать не имела груди (Харлоу пробовал разные вариации и сочетания для детенышей), обезьянки проводили максимум времени, цепляясь за нее и обращались к проволочной, только чтобы утолить голод. Примечательно было и то, что чем старше становились детеныши, тем больше времени они проводили с тряпичной матерью. Это полностью опровергало теорию о том, что привязанность к матери обусловлена исключительно тем, что мать кормит грудью (или из бутылочки).

И еще один немаловажный момент, который, по мнению специалистов, применим и к человеческим детям тоже. Детеныши, которых «выращивала» мать из проволоки, имели более жидкий стул, что свидетельствовало о психосоматическом заболевании. «Проволочная мать биологически адекватна, но психологически некомпетентна», — писал ученый.

Харлоу вспоминал, что лицо дамы, которой он описывал свои эксперименты, «внезапно озарилось прозрением: «Теперь я знаю, что со мной не так, — сказала она. — Я всего лишь проволочная мать».

Таким образом, результаты эксперимента в некоторой степени могут служить подтверждением и объяснением в том числе и феномена мертвой/функциональной матери.

Дальнейшие исследования в рамках эксперимента показали, что мягкая мать была для детенышей гарантом безопасности и доверия к миру. Харлоу создавал ряд опасных ситуаций, и в присутствии проволочной матери обезьянки забивались в угол и испытывали повышенную тревожность, замирали в согнутом положении. В то время как в присутствии мягкой матери они льнули к ней, ища в ней поддержку и опору, а после возвращались к исследованию того или иного стимула (лист бумаги, мягкая игрушка и т. д.). Выводы пересекались с результатами эксперимента Мэри Эйнсворт «Незнакомая ситуация»: дети с надежной привязанностью легко исследовали мир и не боялись незнакомцев, в то время как дети с ненадежной привязанностью плакали и боялись.

Последующие исследования Харлоу также подтвердили, что лицо матери имеет принципиальное значение для детеныша. Так, если подсунуть обезьянке, которая росла с куском дерева без лица, суррогатную мать с «лицом», расписанным орнаментами, она будет упорно поворачивать к себе маму той стороной, где рисунков нет.

За два года исследований Харлоу пришел к выводу, что привязанности детенышей к настоящей и «суррогатной мягкой матери кажутся очень похожими».

Одной любви мало

Однако детеныши, которые взращивались суррогатными матерями, не были вполне нормальными. Они не могли взаимодействовать со своими сородичами. Одни в присутствии других обезьян вели себя по аутичному сценарию, раскачивались, калечили себя, даже отгрызали собственные пальцы. Другие, напротив, проявляли повышенную агрессию.

Харлоу признал, что ошибался и помимо тактильного контакта для нормального эмоционального развития детенышам нужно взаимодействие с себе подобными.

В дальнейшем он продолжил изучение влияния изоляции на развитие обезьян. А параллельно решил выяснить, какими матерями станут те макаки, которые были выращены суррогатными матерями. Но была сложность: они не хотели спариваться и вообще не подпускали к себе самцов.

Проблему Харлоу решил, разработав удерживающее устройство, — «раму для изнасилования», которое фиксировало самок в подходящей позе. Эксперимент удался: 20 обезьян произвели на свет потомство. Вот только часть из них убили своих детенышей, а другие были к ним абсолютно равнодушны. И лишь несколько вели себя адекватно.

Харлоу критиковали за жестокие эксперименты над животными. Он писал, что ни одна макака не умерла в рамках эксперимента «Колодец отчаяния», когда обезьян изолировали на несколько дней, недель, месяцев, а то и лет в темном маленьком пространстве. Но все эти обезьяны после страдали тяжелыми психическими расстройствами. Такова была цель — их использовали как модель человека в состоянии депрессии.

Научному сообществу также не нравилась та терминология, которую использовал Харлоу. Один из его студентов вспоминал: «Он всегда хотел задеть аудиторию. Он никогда не говорил „животные были усыплены“ — всегда „убиты“. Почему он не мог назвать „раму для изнасилований“ приспособлением, ограничивающим подвижность животного? Если бы не такие выходки, он не имел бы сегодня такой неоднозначной репутации».

Серия жестоких экспериментов и выводы из них внесли неоценимый вклад в понимание детской психологии, дали представление о развитии и становлении привязанности в младенчестве и раннем детском возрасте. Результаты экспериментов стали доказательством того, что тактильный контакт играет ключевое значение для новорожденных и младенцев, что послужило поводом пересмотреть организацию работы в детских домах, приютах, больницах и яслях. Исследования Харлоу наравне с исследованиями Джона Боулби и Мэри Эйнсворт дали толчок к переосмыслению отношения к воспитанию детей раннего возраста. А один из выводов эксперимента «Природа любви» и вовсе был революционным для того времени и наделял отцов такой же ответственностью за воспитание детей, как и матерей.

Фото на обложке: Harry Harlow, Public domain / University of Wisconsin—Madison