Чему нужно учить современных подростков и за что их стоит ценить
21.10.2018
Раньше детей воспитывали в условиях абсолютного авторитета взрослых. Нужно было слушаться, а до собственной точки зрения — дорасти. Сегодняшние школьники мыслят другими категориями — они смелые, открытые и решительные. А значит, учить и воспитывать их нужно иначе. Выбрали пять лучших блогов «Мела» о том, какие знания и навыки нужны современным подросткам.
Прогрессивные и толерантные. За что стоит полюбить современных подростков
В школах по-прежнему много учителей старой закалки, поколенческий разрыв иногда не позволяет разглядеть в замкнутом ученике, увлечённом компьютером, будущего гения программирования. Иногда проще сказать: «Зараза эти ваши технологии, лучше бы к ЕГЭ готовился!». Наш блогер Римма Раппопорт — из нового поколения учителей, которые замечают, что нынешние дети «будут лучше, чем мы». Уже в 15 лет они хотят стать волонтёрами, а ещё, разумеется, заводят блог и пишут в нём о проблемах феминизма и толерантности. И хорошо пишут! Зачитаешься.
«Они действуют, пока мы с лицами, полными скепсиса, выносим неутешительные приговоры их планам. Я курирую молодёжные волонтёрские проекты, популяризующие чтение. Ребята 15–17 лет хотят проводить занятия в детдомах и больницах. И первая мысль, которую подкидывает мой внутренний зашоренный взрослый: „Ну вот куда они? Туда так сложно попасть, ничего не получится — максимализм“. Благо внешнему хватает ума смолчать. И вот пока я просчитываю риски, школьница договаривается с руководством детдома, а студентка, только переехавшая в Москву, — с администрацией местной больницы. Потом обе успешно проводят занятия с теми, кому это правда нужно».
«Просто дай ему сдачи». Немного правового самосознания для ребёнка в домашних условиях
Когда речь заходит о драках с последующим физическим ущербом, папа обычно говорит: «Ну и дай ему сдачи!», а мама волнуется: «Драться нехорошо!». Стоп. Кажется, это гендерные стереотипы. Но помните фильм «Москва слезам не верит»? Гоша пошёл и доказал мальчишкам, что против силы всегда найдётся другая сила, а Катерина была против такого метода. Сергей Пархоменко предлагает альтернативный вариант: всесто нравоучений лучше объясните ребёнку, какие конкретные правовые последствия будет иметь для него тот или иной конфликт с применением силы. Очень полезная для жизни информация.
«Соседский мальчик Кирилл бросил в Петю камнем и промахнулся, Петя в ответ тоже бросил в Кирилла камнем и проломил ему голову. По закону, на родителей Пети возлагаются все затраты, связанные с лечением Кирилла, компенсация морального вреда и другие подобные вещи. Какой может быть сумма возмещения? Очень разной — всё зависит от тяжести ущерба, выбранного способа лечения, аргументов юриста и даже от должности и связей родителей Кирилла».
«Ну-ка соберись, ты же мужик!». Как разговаривать с сыном: мнение олдскульного отца
На фоне того, как Дениэла Крейга троллят за то, что он носит маленькую дочку в рюкзаке-кенгуру (это якобы недостойно Джеймса Бонда), нельзя не заметить того факта, что современные мужчины всё более ответственно относятся к отцовству. Даниил Фельцман решил, что никогда не будет говорить с сыном в духе «мальчики не плачут» или «соберись, тряпка». Главное — транслировать ребёнку вашу безусловную любовь, и тут неважно, какого он пола.
«В то же время я понимаю, что когда я говорю „тебе сейчас очень обидно, поэтому ты плачешь. Давай я посижу рядом, чтобы тебе поскорее стало лучше“, я учу ребёнка понимать, что с ним происходит, принимать свои чувства, находить способы с ними справляться (посидеть с папой и успокоиться). Так я показываю ему, что люблю его даже тогда, когда он „неудобный“. Даю ему возможность быть самим собой рядом с надёжным взрослым. В конце концов, так я помогаю ему стать сильным (обычно нас, мужчин, учат просто прятать свои чувства), чтобы справляться с проблемами во взрослой жизни».
«Учитель — это не начальник». Каким должен быть процесс обучения в XXI веке
Продолжение истории о том, что в наше время пора ломать стереотипы о школьнике как о подчинённом. Софья Березовская, которая живёт в Италии, рассказывает о системе IB (International Baccalaureate), в которой учитель — тьютор и наставник, а не начальник, а дети учатся сами добывать знания и анализировать, а не просто писать под диктовку. Ещё дети работают над собственными проектами и узнают, что такое быть частью команды.
«Почему бы, например, урок физики не провести как судебный процесс по теме „Глобальное потепление на планете“, на котором команды „учёных“, „журналистов“ и „фабрикантов“ в лице детей могли бы посостязаться, приводя доводы „за“ и „против“. Или разбившись на группы, не сделать макет вулкана по географии. Подойдут любые другие варианты совместной работы, которые являются не только шансом для живого общения, но и учат работать в команде, распределять ответственность, быть пунктуальными, вести дискуссию, слышать других и в итоге радоваться общему результату».
Запрещать — не выход. Как французских школьников учат действовать в экстренных ситуациях
Трагедия в Керчи ещё раз показала, что иногда в школе учат не тому, что действительно пригодится в жизни. Например, при пожаре нужно как можно быстрее покинуть помещение, а при нападении — немедленно заблокировать окна и двери, выключить свет и лечь на пол под столы. Кто из жертв Рослякова знал об этом? Если нет должной подготовки, в такой ситуации паника неизбежна. Андрей Демидов рассказывает, как во французских школах детей учат технике безопасности. Кстати, директор там — вместо охранника, он не покидает школы, пока в ней есть дети.
«Проходят ли подобные тренировки в российских учебных заведениях? Формально — да. Фактически — нет. Недавно в сети попался на глаза рассказ учащегося московского лицея на Воробьёвых горах об учебной пожарной тревоге. В кратком пересказе получается так: «Нас предупредили, что будет тревога. Мы долго ждали, потом услышали какой-то слабый звук. Кто-то подумал, что это тревога, кто-то — что мобильный телефон. Учитель куда-то сходил и сказал, что надо выйти из класса, и мы вышли».
Как всегда пишут статьи о том «как надо» и спускают сверху «цу» люди далёкие от реалий российской нестоличной школы; те, кто за учительскими столами по 40 часов в неделю не стоял.