ВПР, беспощадные и бессмысленные: как школу сделали жертвой бюрократии

С 1 марта школьники по всей стране начинают писать Всероссийские проверочные работы. И хотя в Рособрнадзоре утверждают, что ВПР ничем не отличаются от обычных контрольных, для учителей, родителей и самих школьников грядущая «диагностика» — большой стресс. Наш блогер Марина Балуева, сопредседатель независимого профсоюза «Учитель», объясняет, почему от ВПР куда больше вреда, чем пользы.

Не успела российская школа прийти в себя от реформаторской активности правительства, сыпавшего на протяжении всех 2000-х и 2010-х годов на головы учителей и школьников свои благие нововведения в виде стандартов, технологий, рабочих программ, подготовок и натаскиваний к экзаменам, как грянул новый гром — всероссийские проверочные работы. В приказах и письмах Рособрнадзора эти проверки сулят множество благ для всех участников образовательного процесса, однако, на деле оборачиваются срывом занятий и потерей последовательности прохождения учебного материала, нервным перенапряжением детей и взрослых, громадным объемом дополнительной бесплатной работы учителей на ниве анализов и отчетов. И при этом ВПР абсолютно бессмысленны, так как ничего не показывают.

Дело в том, что министр просвещения С. Кравцов, бывший глава Рособрнадзора и, по слухам, автор проекта, говоря о том, что ВПР ничем не отличаются от обычных контрольных, видимо запамятовал, что, в полном согласии с федеральным государственным образовательным стандартом, школы и отдельные учителя работают по разным программам и учебникам, и что отдельные темы не совпадают по времени в разных школах и классах, и соответственно они могут не совпадать с темами централизованно спущенных сверху единообразных заданий.

Как выходят школы из положения? Отменой всех уроков, кроме тех, по которым грядет проверка. Судорожным натаскиванием на «выпавшие» темы, вне последовательности подачи материала и соблюдения темпов его усвоения. Банальными подсказками во время контрольной. Школа на недели остается выбитой из колеи. Всё носит характер коллапса и бедствия. Даже в пандемию, с дистантом, больничными и смертями, не было пощады школьникам и учителям от ВПР. И теперь их велено проводить в марте.

Часть школ в Москве и регионах уже отказалась проводить ВПР. А некоторые, наоборот, вынуждены проводить не только рособрнадзоровские проверочные, но и их аналоги, услужливо предоставленные региональными властями в виде «диагностических» проверок. От чего это зависит? Попробуем разобраться,

Приказ № 119 Рособрнадзора от 11.02.21 о проведении ВПР обращен к руководителям органов исполнительной власти субъектов российской федерации, осуществляющих управление образованием, а также имеющим «переданные полномочия» в сфере образования. Кто это, из преамбулы неясно. Из текста приказа следует, что это распоряжение требует подготовить график «мониторинга» (так называются ВПР в терминологии Рособнадзора), далее к г-же Е. Елисеевой, главе Управления оценки качества образования и контроля (надзора) конкретно обращено требование «обеспечить проведение мониторинга качества подготовки обучающихся образовательных организаций» в соответствии с утвержденным графиком и в форме всероссийских проверочных работ.

Итак, Рособрнадзор объявляет мониторинг и требует от подчиненных должностных лиц обеспечить его проведение

Окей, хозяин — барин, на то и слово «надзор» в названии, чтобы данная организация следила и надзирала за тем, за чем ей предписано следить и надзирать. Смущает одно: абсолютная объектность школ в этом приказе.

Образовательным организациям в приказе не отведено места (что неудивительно), потому что никакой функции у образовательных организаций выполнять работу Рособрнадзора нет. Нигде такое не написано.

В своем приказе Рособрнадзор подразумевает, что тысячи директоров школ и учителей, миллионы школьников и их родителей находятся в сомнительной, практически, рабской зависимости от данного ведомства. Приказ стирает их субъектность, их интересы и права. А права есть. Согласно гл. 28 Федерального закона «Об образовании в РФ» образовательная организация обладает автономией, под которой понимается самостоятельность в осуществлении образовательной, научной, деятельности, а также свободна «в определении содержания образования, выборе учебно-методического обеспечения, образовательных технологий по реализуемым ими образовательным программам». В ст. 47 того же закона говорится об академических свободах учителей, имеющих право выбора методов, программ и подходов к обучению. В статьях 34, 44, 45 определены права школьников и их родителей на защиту своих интересов в сфере образования. Контрольно-оценочная деятельность указана в должностных инструкциях учителей, но нигде нет сведений, что это делается по указке Рособрнадзора и в предписанных этим ведомством формах.

Читайте также:

В школе ВПР приравнены к переводным экзаменам. Законно ли это?

То есть, выражаясь простым языком, ни школьные администрации, ни школьные учителя, ни школьники и их родители не являются в данной ситуации бессловесными тварями, к которым Рособрнадзор может применять свои технологии и за счет кого может реализовывать собственные прихоти. Есть только два законных сценария, по которым может действовать данное ведомство: или осуществлять свой надзор тихо и бесхлопотно для надзираемых, или договариваться с надзираемыми о компенсации за потраченное время и ресурсы. Но Рособрнадзор выбирает третье — продавить свою волю танком.

Директора школ бесправны не только потому, что учредители (чаще всего муниципалитеты) влияют на финансирование школ, но и в силу ст. 278 Трудового Кодекса РФ, позволяющей учредителю уволить директора без объяснения причин. Профсоюз «Учитель» последовательно выступает за отмену этой статьи, но надо помнить, что если с директором солидарен коллектив учителей и родители, то уволить такого директора значительно труднее.

И напоследок приоткрою предположительно глубинные мотивы этого перформанса. В ответе маме одной восьмиклассницы из Ленинградской области чиновник от образования в числе прочих преимуществ ВПР отметил, что теперь, дескать, институты повышения квалификации на этой базе будут разрабатывать задания для повышения квалификации учителей. Иными словами, в переводе с бюрократического языка на нормальный, все затеяно, чтобы дать работу раздутым штатам бюрократизированных структур на базе сымитированных проверок и сомнительных результатов.

А если вы пройдетесь по книжным магазинам и обратите внимание на количество учебных пособий по подготовке к ВПР на полках школьных отделов, посмотрите на цены и посчитаете деньги, то все станет еще более ясно. Стоит ли приносить интересы своих детей в жертву чиновничьим интересам? Выбор за нами.