Главный редактор познавательного телеканала «О!» Анна Шнайдер отлично разбирается в детском контенте, но не считает себя идеальной мамой. Вместе с мужем Алексеем Пивоваровым Анна воспитывает 12-летнего сына Ивана и делится с нами родительскими рефлексиями — о наказаниях, баловстве и делегировании полномочий.
1. В любой непонятной ситуации мы садимся пить чай. Во-первых, это красиво. У нас есть всё для чайной церемонии и целый шкаф разного китайского и японского чая. Во-вторых, это лучший антураж для задушевных разговоров. А самая важная из наших домашних традиций — много друг с другом разговаривать. Мы обсуждаем всё — от прыщика на носу до перспектив биткоина. И главное здесь не фактология, конечно же, а наши чувства и переживания. Я верю в то, что проговорить проблему — это наполовину ее решить.
Вообще, семейные ритуалы — это правильная и необходимая вещь, которая создает ощущение надежного тыла и безопасности. Сыну, например, важно, чтобы его обняли определенным образом, когда он выезжает в школу. Еще он очень любит, когда мы читаем вслух перед сном. Или еще традиция — когда кто-то из нас уезжает, остальные члены семьи пишут ему маленькие записочки и подсовывают в самые неожиданные места в чемодан.
2. Воспитание — это живой процесс, в котором важно уметь быть гибким, меняться, поддерживать друг друга. Я знаю, что мы с мужем — команда, уверена, что родительство для нас обоих — радость, а не тяжелая обязанность. Поэтому на смысловом, на эмоциональном уровне я не вижу различий: муж ничуть не менее эмпатичен, чем я. Хотя изначально схема у нас самая что ни на есть «классическая»: я провожу с ребенком больше времени и больше вовлечена в бытовые вопросы. А Леша обеспечивает финансовые возможности и чаще «бесится» с сыном.
Для нас важно, чтобы у Ивана была возможность проводить с каждым из нас отдельное время. Это делает отношения еще более близкими и доверительными, позволяет лучше почувствовать друг друга. Мне даже кажется, что для ребенка это отчасти основа его счастливой личной истории в будущем. Так что у нас есть «мамские дни» и «папские».
3. Самое страшное, что может сделать родитель, — это ограничить ребенка, обломать ему крылья. Не дать попробовать что-то, запретить, помешать мечтать и дерзать. Родители — это та самая ступенька, от которой ребенок должен оттолкнуться, чтобы полететь. Соответственно, родители — это безопасность, безусловное принятие и любовь, поддержка.
Пока сын не вырос, для меня еще важно дать ему как можно больше возможности для выбора. Пусть ищет себя
Именно поэтому я не расстраиваюсь, а радуюсь большому количеству и довольно частой смене кружков и мастерских у сына. Иногда он сам приходит и просит помочь что-то найти. Недавно совершенно неожиданно захотел играть на пианино. За три дня мы нашли учителя, инструмент и окно в занятиях. В итоге вот уже полгода регулярно занимается. И такие концерты устраивает — бальзам на сердце!
4. Как говорил классик, «балуйте детей, никто не знает, что ожидает их в будущем». Поэтому да, я считаю, что немного побаловать любимого ребенка можно и даже полезно. Но здесь важно помнить, что баловать и любить — не одно и то же. Иногда — да. Это же так приятно, причем в нашем с сыном случае я получаю не меньше удовольствия, чем он. Но это приятное не по требованию, не потакание прихоти, не в ущерб чужим интересам. Это по любви.
5. Прекрасно представляю себя орущую в момент, когда ребенку что-то угрожает… Но, на самом деле, кричу я совсем редко. У нас другое: я произношу его имя тихо, но таким ледяным тоном, что кричать сразу начинает он: «Что сразу ругаться-то?!» Чем старше мы с Иваном становимся, тем чаще выходим из этой ситуации со смехом. Мы просто смотрим друг на друга и начинаем хохотать. Мы вообще очень много смеемся дома.
6. Нужно воспитать ребенка хорошим человеком. Гендерные установки меняются, границы стираются, и то, что казалось невозможным еще вчера, сегодня становится нормой. Установки «мальчики не плачут», а «девочки не играют в футбол» не соответствуют реальности. Наши дети будут жить в очень динамичном мире, где перемешиваются разные культуры, профессии, гендеры. Зачем усложнять своему ребенку жизнь и транслировать на уровне семьи какие-то стереотипы? Сам разберется. От своей природы, примера родителей и других членов семьи, которые всегда перед глазами, никуда не денешься.
7. Я всё время напоминаю себе: мой ребенок — другой. Он не мой клон, не такой, каким я его себе навоображала, он отдельная уникальная личность. Он обращается и будет обращаться со своей жизнью иначе. Моя задача — помочь ему почувствовать, что делает его счастливым, что дает ему силы и смысл, и поддержать в этом.
8. Безусловно, применять физическое или моральное насилие к ребенку ни в коем случае нельзя. Для меня невозможна ситуация, когда я намеренно заставляю своего сына страдать, даже если за этим стоит какая-то воспитательная цель. В конце концов, это не результативно: страх не позволит ему сделать правильные выводы. В чем смысл наказаний? Сделать так, чтобы урок был усвоен, чтобы ребенок понял, в чем он неправ, чтобы он осознал последствия своего поступка. И это не крик или ремень. Не сделал вовремя домашку — значит, будешь делать ее вместо традиционной книги перед сном. Обидел кого-то и не извинился — значит, с тобой не будут играть. И так далее. Наказание не должно нарушать уважительного отношения к ребенку, оно относится к поступку, а не к личности.
9. Мы с родителями всегда были близки, а с появлением Вани связи стали еще крепче, это факт. Я поняла, насколько храбрые и выносливые они у меня. Делай сейчас мой ребенок хотя бы половину того, что делала я в его возрасте, я бы с ума сошла. У меня было классическое советское детство при работающих молодых родителях: ключ от дома на шее, казаки-разбойники по всему городу, походы с друзьями на речку, спасение бездомных собак и кошек… Вечные какие-то споры, соревнования, драки за правое дело… В общем, подтверждаю: родительство сближает с родителями. Но, слава богу, они не пытаются вмешиваться в воспитательный процесс!
10. Для меня дружба — это равные отношения. И это не очень подходит к связи ребенка и родителей, потому что маленькие зависимы от взрослых (и не только материально). Кроме того, есть целый пласт вопросов — интимных, например, — в которых у родителей должны быть свои секреты, а у ребенка — свои. Но если под дружбой мы подразумеваем доверие, уважение личного пространства, взаимопомощь, а главное — авторитетный, а не авторитарный стиль родительства, то да, это здорово!
11. Только что смотрела на сына за ужином и думала: «Господи, какая же я никчемная мать! За 12 лет так и не научила его пользоваться нормально ножом!» Меня как-то в последнее время всё больше по бытовым вопросам накрывает. И, признаюсь, у меня до сих пор нет ответа на вопрос, как решить какие-то мелкие бытовые задачи: не говорить и не хохотать с набитым ртом, использовать во время еды нож, менять носки на физкультуру… Муж считает, что надо дождаться первой влюбленности, которая поставит всё на свои места. Но я-то «нормальная» тревожная мамаша, я понимаю, что тогда другие проблемы вылезут… В общем, страдания есть, но не критичные. И муж с сыном в нужный момент умеют обнять и наговорить приятностей, чтобы всё наладилось.
12. Цели стать идеальной матерью у меня нет. Накатывает, как у всех, иногда, но очень быстро проходит, и я возвращаюсь к состоянию «быть достаточно хорошей». Не приносить себя в жертву, не относиться к мамству слишком серьезно, не подчинять жизнь семьи интересам ребенка. Кто такая идеальная мать? Ангел! А жить с ангелом невозможно.
