«Сейчас знание сильно заражено ложью». Педагог с 7 высшими образованиями — о том, зачем вообще нужна учеба

Современные старшеклассники сначала мучаются с выбором предметов на ЕГЭ, затем готовятся к экзаменам, а потом переживают по поводу поступления. А стоит ли оно того? И всем ли нужно стремиться во что бы то ни стало поступить в вуз? Чтобы ответить на этот вопрос, мы поговорили с Валентином Владимировичем Фурсовым, преподавателем физики Пироговского университета и обладателем семи дипломов о высшем образовании.

«Когда появлялась острая потребность разобраться в каком-то вопросе, очередное высшее ко мне „прилипало“ само собой»

— На сайте кафедры физики Пироговского университета вы единственный доцент, у которого вместо степени доктора или кандидата физико-математических наук указано «кандидат философских наук». Как так вышло?

Всё началось с того, что я поступил в МИФИ, в советское время он входил в тройку лучших физико-математических вузов страны. Во время обучения в вузе, помимо физики и математики, меня интересовало много вещей. Я тогда загрузил себя по полной программе: ходил в поэтическую студию, изучал японский язык, занимался карате, учился в автошколе и увлекался театром.

По окончании университета я распределился в один из институтов Академии наук СССР (ныне РАН). Но началась перестройка, обстановка в стране резко поменялась, всё стало потихонечку разваливаться. Ученые по полгода не получали заработную плату, и мне пришлось уйти из института в должности младшего научного сотрудника.

Зато открылись новые возможности, и я ушел в бизнес, где за одну неделю я мог заработать свой месячный оклад исследователя

Вся моя запланированная схема жизни — получить хорошее образование, написать диссертацию, работать в науке — развалилась вместе со страной. Причем к моменту, когда мне пришлось оставить Академию наук, у меня уже была готова кандидатская диссертация.

Вначале эти перемены воспринимались как глоток свежего воздуха, но в итоге всё провалилось в огромную яму. По этой же причине с бизнесом тоже всё было непросто — были дефолты и «черные вторники», многие разорялись, и фирма, в которой я работал, не стала исключением.

Но благодаря бизнесу я получил свое третье высшее образование — юридическое. После того как я покрутился в рынке, понял, что без знания права здесь никак. Какое-то время я даже успел поработать юристом.

Выигрывал суды, и в целом всё шло гладко, но у меня накопилось разочарование в юриспруденции, и я стал искать дальше

Как-то жизнь меня свела с доктором философских наук, почетным профессором МГПУ Александрой Денисовной Гетмановой, крупнейшим специалистом по логике в России, учебники которой издавались по всему миру. Она подала мне идею поступать в аспирантуру по философии в МГПУ. Там меня заинтересовала социология, и я включился в крупные исследования по социологии московского образования, а потом защитил кандидатский минимум. Затем стал готовить диссертацию, но ученый совет по социологии закрыли, и мне пришлось защищаться по социальной философии.

Через некоторое время после окончания аспирантуры я решил вернуться в преподавательскую деятельность. По конкурсу прошел в РНИМУ, правда, сначала на должность доцента кафедры психологии и педагогики, поскольку эти дисциплины тоже входили в сферу моих интересов. Но через 4 года эту кафедру ликвидировали, и я перешел на другую работу в рамках университета. Появилась возможность вернуться к физике, и я решил закрыть это «резонансное окошко». Физико-математическое образование было получено, время на обучение потрачено, а область знаний на тот момент осталась нереализованной.

Поэтому так и получилось, что в первом приближении могу насчитать у себя 7 высших образований: физико-математическое, военное, юридическое, социологическое, философское, богословское и психологическое.

— Вам нравилось обучение как процесс познания или вы ценили образование только за навыки, которые приобретали и которым можно было найти практическое приложение?

Так вышло, что, когда жизнь подводила к необходимости получить какие-то знания, я их получал в том или ином систематическом виде, поэтому и накопился такой багаж. То есть специально я за этим не бегал. Когда появлялась острая потребность разобраться в каком-то вопросе, я разбирался, а параллельно очередное высшее ко мне «прилипало» само собой.

Мне с детства хотелось познавать этот мир. Помню, в начальной школе учительница сделала в классе почтовый ящик, куда ученики могли положить свои вопросы. И мой вопрос был такой: «Как человек появляется на этот свет?» Учительница, естественно, поняла этот вопрос с физиологической точки зрения, хотя меня интересовало совершенно другое. Как появляется на свет мыслящее существо, наделенное сознанием, душой, амбициями? Это мне было непонятно. В поисках ответа на этот вопрос я как раз учился во взрослом возрасте на вечернем отделении семинарии на катехизаторском факультете.

— Физика не дала вам ответа на этот вопрос?

Физика и не ставит перед собой задачу ответить на этот вопрос. В XII веке в эпоху схоластики изучение богословия входило в состав университетского курса и было его высшей ступенью. Но впоследствии богословие отделилось от светского образования. И на вершине оказалась философия.

Тогда студент университета, начиная с математики и медицины, проходил все курсы наук, и часто обучение занимало продолжительное количество времени, может быть, лет 10–20, некоторые вообще учились всю жизнь. Зато человек с университетским дипломом, говорят, получал право сидеть в присутствии короля.

Хотя сама по себе философия не является наукой, в античный период в нее входили все науки, которые впоследствии обрели самостоятельность. Философия буквально переводится как «любовь к мудрости» — это мировоззрение, наука обо всем. Именно буквальный перевод лучше всего отражает ее суть. Поэтому ее и нельзя назвать наукой в «правильном» смысле этого слова, потому что каждая наука существует в критериях объект–предмет–метод, а для философии эти критерии слишком широки. Можно сказать, что философия — это «наднаука».

— А школа как-нибудь поспособствовала вашему многостороннему развитию?

Я окончил самую обычную школу. Просто ужасную с точки зрения математической подготовки, да и другие предметы преподавались не лучшим образом. Это была школа, которая угнетала детскую личность. Отчасти это были отголоски советской эпохи, когда человек считался винтиком в некой машине, поэтому идея развивать личностные качества учеников была непопулярной.

«Глобально образование — это то, что переводит личность на этап выше»

— Зачем вообще сейчас нужно получать высшее образование?

Во-первых, это пропуск в определенные сферы деятельности, в которые формально без образования войти нельзя. Но это ответ, которым я не совсем доволен. Если ассоциировать высшее образование с дипломом, который, как билет в кино, дает право куда-то пройти, то ради этого, конечно, не стоит мучиться. Все-таки высшее образование представляет собой некоторую школу, пройдя которую человек меняет свое качество, то есть получает не только сумму знаний и навыков, но еще и другой уровень мировоззрения. То есть глобально образование — это то, что переводит личность на уровень выше.

Сейчас есть тенденция, особенно в крупных городах, дать образование всем детям любой ценой. Наверное, это не совсем правильный подход. Кто-то в жизни имеет немного другое предназначение и просто не будет счастлив, имея высшее образование, но не занимаясь какой-нибудь другой интересной для него деятельностью. Чинить часы — это тоже занимательная профессия.

Но я не говорю, что молодым людям нужно повально отказываться от высшего образования. Стоит попробовать. Молодой человек, по правде говоря, не всегда способен понять, что ему хочется и что ему на самом деле нужно.

— У вас есть в окружении люди без высшего образования? Вы относитесь к ним так же?

Полно! Отношение у меня к ним абсолютно такое же, как к людям с образованием. Многие даже очень интересные. На самом деле каждый человек, проходя свой жизненный путь, получает некие исключительные знания, которых нет ни у кого. И эти знания необязательно сопряжены с высшим образованием.

Для того чтобы быть успешным человеком, необязательно ведь иметь высшее образование. Некоторые крупные компании, в частности Илона Маска, вообще не ставят обязательным критерием наличие высшего образования у работника. Больше ценятся креативность, умение приобретать знания, которые необходимы для решения поставленных задач.

— Представим: есть студент, который учится, сдает сессии, местами ему нравится учеба, но он понимает, что за всё время обучения успел растерять все свои амбиции. Что ему делать в такой ситуации?

Моя точка зрения на эту проблему такая: если ты поставил перед собой цель решить какую-то задачу, это надо довести до результата. Это большая удача — родиться с мечтой, остальным людям приходится пробовать разную деятельность, и здесь неизбежны неудачи.

Если у человека нет такого стремления изначально, то закончить начатое дело нужно принципиально. Чтобы себя уважать. Поставить точку в начатом предложении, а дальше думать. Потому что статус всё равно будет приобретен. Будет больше возможностей, не надо будет «прошибать стены лбом», стучаться в закрытые для тебя двери, куда пропуск — диплом вуза.

— Как вы относитесь к тренду на самообразование? Может ли оно полностью заменить университетское образование?

На самом деле редко когда самообразование может заменить университет. Я уже упоминал, что образование — это определенный путь, который формирует личность. И помимо знаний вузы дают очень важные навыки преодоления трудностей, умение работать в ограниченных условиях времени и в коллективе, а еще справляться со своими страхами и слабостями характера. Относительно самого обучения — университеты дают систему знаний, которая уже разложена по полочкам. Программа, по которой человек обучается, выстроена отцами-основателями, то есть людьми, которые прошли этот маршрут и поняли, что специалисту в этой области понадобится. Я тоже в свое время, будучи студентом, балбесничал, ленился, прогуливал занятия. А потом во взрослой жизни приходилось сталкиваться с необходимостью вспомнить и применить что-то, что объясняли на парах, которые я прогулял.

Образование — это бесконечный путь, который никогда не заканчивается. Именно поэтому, к примеру, существует концепция непрерывного образования, ведь наука, техника, да и сама жизнь развиваются с такой скоростью, что полученные знания очень быстро устаревают. Обновлять и освежать знания во взрослой профессиональной деятельности помогут как раз таки те привычки, которые закладываются в вузе, поэтому часто большой объем знаний дается студентам на самостоятельное изучение.

Лично я узнаю много нового благодаря своей преподавательской деятельности, потому что помимо кафедры физики преподаю еще в других вузах математическое моделирование и биофизику. А чтобы читать эти курсы, мне приходится совершенствовать свои знания в математике, биологии и биомедицине. Но мне в этом плане повезло — я человек увлекающийся.

— Что ценного вам принесло высшее образование?

Самое большое удовольствие для меня — это процесс познания. Когда ты решаешь сложную задачу, которую не решал никто. Когда отвечаешь на сложные вопросы, пускай только для себя, ведь не все ответы можно озвучивать неподготовленному окружению, можно наткнуться на такие выводы, что люди просто начнут тебя считать сумасшедшим. Люди живут в стереотипах, и многие очень не любят, когда кто-то пытается перевернуть их мир.

Я склоняюсь к тому, что цель моей жизни — поиск истины. Хотя материальные вещи нужны, чтобы нормально функционировать, не быть ущербным. Но это всё не то. Поиск истины — это бесконечное удовольствие, нормальная задача, которую не стыдно перед собой поставить.

— Вас не расстраивает, что истина непостижима?

Абсолютно не расстраивает. Те крохи от истины, которые на этом пути попадают в руки, — это на самом деле бриллианты, сокровища, которым нет цены.

«Валентин, квантор всеобщности не нарушать!»

— Вы как человек, который очень близко контактирует со студентами, можете выделить отличия студентов нового поколения от ваших однокурсников?

Я, возможно, прозвучу как адепт мнения «раньше было лучше», но, честно говоря, уровень ребят, с которыми я учился, был гораздо выше. Причем не только по уровню начальной подготовки, но и по мотивированности и целеустремленности. Сейчас за счет того, что жизнь для студентов стала проще, знания достаются легче, их можно оперативно получить, глобально их ценность уменьшается. И внутренне каждый человек начинает меньше ценить свои знания.

Да, сейчас и дети рождаются другие. Знаете, в XX веке появились дети индиго. Сейчас пришло время кристаллических детей. В этих словах нет никакой эзотерики, я понимаю так: это люди, у которых душевная организация имеет кристаллическую структуру, как у графита или кремния. Эта структура прочная, но малоподвижная, поэтому личность этих людей легко сломать, если что-то не укладывается в их мировоззрение.

А с возрастом только укрепляются стереотипы, которые потом, как огромные дубы, очень сложно выкорчевать

А для науки это очень губительная концепция, наука подвижна, в ней не должно быть ни стереотипов, ни авторитетов. Потому что знание, которое мы имеем в настоящий момент, не является истиной в последней инстанции. Та или иная доминирующая теория в любой момент может быть разрушена, потому что откроются факты, которые не будут стройно укладываться в ее русло.

Когда такой «кристаллический ребенок», выйдя из университета во взрослую жизнь, столкнется с тем, что в ней не всё как по учебнику, может случиться так, что его внутренняя мировоззренческая структура сломается, а вместе с ней и личность. Гораздо проще иметь мягкую структуру, которая трансформируется, воспринимает новое и принимает «революционные» процессы.

— Если образование — это непрерывный процесс, огромный жизненный пласт, то как оценивать студентов?

Я оцениваю студентов по тому, насколько они хотят и, как следствие, умеют мыслить. Потому что большинство задач не решается, исходя только из суммы знаний. Любое решение начинается с некоего инсайта, который определяет, в какую сторону нам идти, а дальше уже начинаются формулы.

Вот это умение мыслить и решать разноплановые задачи — очень важно, ведь задачи не только на парах по физике, но и сама жизнь — совокупность множества неожиданных и нестандартных вызовов.

Не могу сказать, что правильный ответ незначим. Я ведь все-таки преподаватель точных наук. Получение правильного численного значения — это тоже умение доводить дело до конца, а правильно оформленное решение — это в первую очередь культура исследования.

— Вы упомянули про мировоззренческое образование, которое давалось студентам в XII веке. Сейчас во многих университетах существует нечто похожее, когда на первом курсе преподаются непрофильные дисциплины. Обычно студенты, особенно технических специальностей, неохотно посещают историю, философию и экономику. А какие дисциплины на самом деле нужны первокурсникам?

В первую очередь это логика. Сейчас знание очень сильно заражено ложью. Это особенно касается социальных, исторических и даже медицинских наук. Критерии, по которым можно отделить зерна от плевел, дает философская наука логика. Она учит методам, которые позволяют без проведения эксперимента человеку лично распознать ложь по строению, по фактуре, по смыслу информации. Этого очень не хватает современным студентам.

Логика еще и с психологической точки зрения помощь студентам. Я уже упоминал Александру Денисовну Гетманову, которая воспитывала у меня логическое мышление. Например, на мои утверждения «всё плохо» или «всё не так» она всегда говорила: «Валентин, квантор всеобщности не нарушать!»

Ведь если сказать «всё» — это действительно всё-всё-всё-всё. А это неправда, не так ли?

Еще студентам очень не хватает предмета, на котором их научат учиться. Память, критическое мышление, концентрация внимания — это навыки, которые можно и нужно тренировать. Например, во время своего преподавания на кафедре психологии я часто выделял время на паре, чтобы объяснить закономерности, по которым можно запоминать большой пласт неструктурированной информации, рассказывал про так называемые мнемотехники. Студенту приходится усваивать и анализировать огромное количество информации. А учитывая, что память не у всех с рождения развита хорошо, нужно рассказывать об инструментах, которые облегчат запоминание всего потока знаний.

Помимо памяти нужно развивать интуицию, потому что решение любой сложной задачи начинается со вспышки, с так называемого инсайта. Многие научные открытия таким образом и совершались. Например, таблица Менделеева или структура бензольного кольца — она привиделась Кекуле при созерцании огня в камине в виде змеек, которые хватают себя за хвост. Интуиция — это очень дельный подход, потому что логическими построениями ползти до открытия можно долго и не всегда результативно. А здесь недостающий пазл мозаики появляется в готовом виде, только нужно уметь уловить состояние, когда возможно будет получение такого инсайта.

Кроме того, многие, живя в эпоху, когда необходимо читать много, «по диагонали», читать вдумчиво практически разучились. Поэтому также необходимо обучать культуре рационального чтения. У любого текста есть несколько уровней, и с первого прочтения эти уровни не всегда открываются. Человек воспринимает ту информацию, которую он готов воспринять. Поэтому от степени наполнения его личности зависит и то, сколько знаний он сможет почерпнуть из одной книги. А без рационального чтения в этом плане никак!

— А от каких дисциплин стоит отказаться?

Это вредный и неконструктивный подход. Если мы уберем, например, историю из расписания первокурсников, пускай даже корявенькую, у них не появится больше времени, чтобы сесть за учебники. И поэтому история с большой вероятностью с каждым годом будет всё меньше интересовать человека, не потому, что он как личность примитивный, а потому, что драгоценное время будет занято другими заботами. Так и будете дальше жить с пробелом в знаниях. Сейчас у вас выделены часы — занимайтесь, учите. Более того, знаний слишком много никогда не бывает.

«Выпускник не должен бояться своего незнания»

— Учитывая ваше философское образование, какие методы вы используете в личной практике преподавания?

Самое главное — студентов нужно любить. То есть относиться к ним очень позитивно, как к своим детям, и тогда они будут отвечать взаимностью. У меня на кафедре психологии на двери аудитории, в которой я преподавал, висела бумажная табличка. Однажды студенты написали на ней: «Валентин Владимирович, мы вас любим!» Спустя время кто-то дописал: «И мы тоже». Мне некоторые коллеги завидовали по этому поводу. А я не делал ничего экстраординарного, я просто вижу в студентах равных мне людей, которые находятся на своем пути развития. И вот так вышло, что наши пути пересеклись, мы почему-то оказались друг другу нужны. Если человеку интересно, я ему расскажу всё, отдам совершенно безвозмездно. Но если не нужно, я не буду тратить на него времени вообще, пользы всё равно не будет.

— Что должен знать и уметь идеальный выпускник вуза?

Идеальный выпускник должен быть готов войти в свою профессию. Она не должна его пугать. Он должен иметь примерное представление о том, из чего она состоит, это в том числе достигается благодаря практике, которую организовывает вуз. Выпускник обязан знать, где получить нужную информацию, и, как следствие, не должен бояться своего незнания. И конечно, к последнему курсу у студента должно быть выработано соответствующее мышление.

Пример необходимости определенного типа мышления — это медицина. У врача должно быть развито клиническое мышление, которое позволит ему успешно применять свои знания на практике. В американских университетах есть даже экзамен по клиническому мышлению. А у нас считается, что оно должно само сформироваться. Может, кому-то везет с этим, но я наблюдал за студентами, которые проходили через мои кафедры, и я бы не был так оптимистичен.

— Почему в вашем списке нет красного диплома?

Красный диплом — это не панацея. Это показатель дисциплинированного, но не обязательно выдающегося, умного человека. Преподаватель может посмотреть на отличную зачетку и сильно не мучать студента, а троечника погонять по вопросам или даже на пересдачу отправить. В итоге троечники зачастую лучше знают предмет, чем отличники. А потом, творческие люди обычно имеют определенные проблемы с дисциплиной. Но бывают задачи, к которым нужно применить креативность, а не формулу. Поэтому современные профессиональные задачи обычно решаются научными коллективами, где люди друг друга компенсируют и дополняют.

«В настоящий момент узкий подход себя изжил, ведь все открытия совершаются на стыках наук»

— Вы совмещаете в себе два склада ума: технический и гуманитарный. Какие есть преимущества и недостатки у такого междисциплинарного мышления?

Начнем с того, что я могу практически с любым специалистом говорить на общем языке. Вообще классическая школа русского образования изначально предполагала подготовку по широкому профилю. Студенту вначале давали мировоззренческие дисциплины, такие как философия, метафизика, космогония, а потом уже происходила узкая специализация.

Западный мир пошел по пути сужения профиля и стал готовить узких специалистов, которые ничего не понимают, если свернут на шаг со своей стези. Сейчас я вижу тенденцию к восстановлению широкого профиля, потому что в настоящий момент узкий подход себя изжил, ведь все открытия совершаются на стыках наук.

В науке сейчас существует вавилонское столпотворение языков, потому что каждая дисциплина разрабатывает свой понятийный аппарат, свою терминологию, из-за чего разные специалисты даже понять зачастую друг друга не могут. Эта проблема решается подготовкой междисциплинарных кадров.

Недостаток только один — для того, чтобы развиваться в различных направлениях, нужно потратить очень много времени. Допустим, если мы бьем рукой по поверхности стола, то ничего не произойдет, а если мы стукнем шилом, то точно получим дырку. Узкая специализация позволяет сконцентрироваться на какой-то области и, соответственно, повысить эффективность, бурить глубинные пласты.

— А как, увлекаясь полярными областями жизни, можно избавиться от чувства «я умею всё, но очень плохо»?

Очень простой ответ — не надо вообще напрягаться по этому поводу. Если что-то не знаете, разберетесь, когда появится необходимость. Нужно помнить, что мир непознаваем. В целом не нужно себя так критично оценивать, потому что такими темпами можно ввести себя во всевозможные депрессивные состояния. Всегда найдется человек, который разбирается в каких-то вопросах лучше, но в то же время всегда будет человек, который знает что-то хуже вас.

— Зачем инженеру разбираться в философии, а журналисту — в физике?

Если опираться на законы психологии, не существует чисто гуманитарного или естественно-научного склада ума. Человек по своей натуре достаточно широк и имеет большие возможности и способности во многих областях. Точные науки немного «сушат», а гуманитарные позволяют поднять свой энергетический заряд. Жесткие рамки ограничивают развитие личности и психологически подавляют ее, отсюда возникают усталость и выгорание.

Если говорить о студентах, может казаться, что их узкие интересы, ограничивающиеся факультетом, останутся с ними навсегда. Но это заблуждение, потому что мы рассматриваем возрастной срез, представители которого только-только вошли во взрослую жизнь и находятся еще в определенной эйфории от своего обучения в вузе. Когда они войдут в профессиональную деятельность, то на поверхность выйдут новые качества личности и таланты, которые совершенно необязательно будут связаны с дипломом. Почему мы должны себя заужать, делать из себя каких-то искусственных полумонстров, когда в жизни столько всего интересного?

У человека обязательно должны быть какие-то хобби, увлечения, отдушины. Главное, чтобы они были позитивными и что-то давали. И самому человеку, и всему миру.

Обложка: личный архив Валентина Фурсова; klyaksun / Shutterstock / Fotodom