Почему родителей бесят детские площадки и праздники: честный монолог мамы двоих сыновей

Писательница Юлия Гендина — мама двоих сыновей, которая нарушала множество неписанных родительских правил. О том, что из этого получилось, она рассказывает в книге «Я ж не только мать» (выйдет в издательстве «Бомбора» в мае), а ее сыновья, психологи и знакомые комментируют эти истории. Публикуем главу «Как я убрала из своей жизни детские тусовки». Да, так можно было!

Когда Мишка родился, мы жили на первом этаже. Моей мечте о прогулках на балконе по понятным причинам не суждено было сбыться. Но у меня была спасительная договоренность с педиатром (он, видимо, заметил, как мне не хочется, особенно морозным зимним утром, тащиться с коляской в парк): «Встаете утром, подходите к окну и смотрите на градусник — если ниже десяти градусов, можете оставаться дома». Как в школе, помните? Была какая-то отметка, и если температура опускалась ниже, можно было никуда не идти. Это уж я потом поняла, что оставаться дома, пожалуй, еще хуже, чем все-таки пойти прогуляться хоть немного на свежем воздухе и самой проветрить голову. Но сейчас не об этом. Каждый раз, когда я наворачивала круги с коляской по парку, я с интересом и некоторой тревогой наблюдала за муравейником на детской площадке. С интересом — потому что это был неизвестный для меня организм, и очень удивительный: подумать только — незнакомые друг другу взрослые люди вынуждены довольно длительное время проводить друг с другом в этом странном месте. Тревога же моя была связана с тем, что рано или поздно мне придется стать частью этого сообщества. А мне, прямо скажем, не очень этого хотелось.

До этого момента я жила по принципу «Увидел человека — узнал человека — человек интересен — общаюсь с человеком»

Я люблю сама выбирать, с кем мне общаться, и не люблю, когда мне это общение навязывают. На детской площадке, никто мне выбора не оставлял: взрослые собрались здесь не по интересам и не по желанию, а на том простом основании, что у них есть маленький ребенок, которого хорошо бы развлечь. И это только вершина айсберга. На самом деле на детской площадке собрались люди, которые, как в клубе анонимных алкоголиков, хотят поделиться своими проблемами, удачами и неудачами в таком трудном деле, как воспитание ребенка. Ты вроде не пьешь и проблем вроде у тебя нет, а ты все равно уже в этом клубе — просто по факту рождения ребенка.

С самого начала меня поразило удивительное сходство родительского сообщества на детской площадке с собаководами (да, опять я пытаюсь сравнить детей и собак, но просто напрашивается). Вы замечали, что родители часто запоминают друг друга не по своим именам, а по именам детей? «А что-то Пети сегодня нет, вы не видели? Может, заболели?» Во-первых, маму Пети зовут Елена, во-вторых, вот это вот «заболели».

Ты приходишь на детскую площадку и делаешь мучительный выбор: либо встать на детскую сторону и ковыряться с ребенком в песке, качаться с ним на качелях, бегать наперегонки и катать машинки, либо примкнуть к родительской тусовке. Игры на детской стороне чреваты последствиями. Я, например, уже на десятой минуте остро почувствовала некоторую искусственность происходящего, будто я на сцене. Самое неприятное было осознавать, что образ такой веселой матери, которая озорно катает машинки, совершенно не соответствует действительности. Я же не такая совсем. Но почему-то я прихожу в парк на этот небольшой квадрат земли и немедленно начинаю вести себя неестественно. Ну то есть понятно, почему я так поступаю: потому что родительское сообщество требует от меня такого поведения. Я же хорошая мать, а значит, должна весело скакать с ребенком на горку и обратно, попутно пересыпая песок в ведерко.

А вот эти социальные игры в песочнице? Вы же тоже в них участвовали, признайтесь?

Приплетаюсь я на площадку, сажусь аккуратно на краешек песочницы, пока Мишка начинает раскладывать свои богатства в виде кучки лопаток, ведерок и формочек. И тут слышу над ухом елейный такой голос: «Кусенька, а давай спросим у мальчика, можно ли взять его лопатку? Потому что просто так, без спроса, лопатку брать нельзя. Вот и мама этого мальчика ему не разрешает брать чужую лопатку». Во-первых, меня сразу ставят в безвыходное положение: мне приходится войти в эту игру, хотя я не собиралась. Во-вторых, кто сказал, что я не разрешаю Мишке брать чужие лопатки? И в-третьих, хочу я того или нет, мне придется и Мишку вовлечь в это странное общение, сказав ему (тоже странным голосом): «Мишка, ты же одолжишь лопатку?» И сама на себя злюсь: что это за обучение ребенка манерам не по своей воле? Если бы я хотела объяснить ребенку, как делиться с окружающими чем бы то ни было не в ущерб себе, то точно не стала бы это делать при всех на детской площадке.

В общем, стало быстро понятно, что игра на детской стороне опасна для моей психики. И я перешла к взрослым. Но тут, сюрприз-сюрприз, не легче. Я и так-то не супер-общительный человек, а здесь, в родительской тусовке, от тебя ждут всех деталей вашей жизни с ребенком: «А с горшка вы уже слезли?» (кто это «мы»?), «На кого из детских психологов подписаны?» (я или ребенок?), «Читаете уже по слогам?», «Как спасаетесь от гаджетов?» (да для меня это спасение вообще-то).

Меня постоянно проверяли, соответствую ли я статусу «хорошей заботливой матери». Я-то думала, что я отличная мать — Мишка улыбался мне, значит, все хорошо. А тут с каждым нашим с ним походом на площадку выяснялось, что и «котлетки из кабачка» я не жарю, и о новейших исследованиях в детской психологии я не в курсе. И тут я осознала кое-что важное для себя: я не хочу так глубоко погружаться в детскую тему. Это не моя профессия, это требует от меня усилий, которые никому не нужны, а главное — Мишка, кажется, обойдется без «котлеток из кабачка».

Был и другой вариант — потусить с похожими на меня родителями, которые хотя бы на прогулке хотят немного отвлечься от бутылочек, колобков и лисичек и обсудить что-то трезвое, взрослое, обыденное. Но тут меня ждала другая засада: жалобы на совсем не вовлеченных в семью мужей, на скуку и однообразие жизни, на свекровь, которая вечно недовольна, на ребенка, который так и не может толком читать, а скоро детский сад (не школа, да, а детский сад). Получилось, что и здесь мне нечего особенно сказать, да и не хотелось погружать чужих людей в свои личные проблемы. Такой сеанс психоанализа мне бы точно на пользу не пошел.

Решила я эту проблему частично — я стала выбирать для прогулок маленькие площадки и время, когда там не так много людей. Чтобы и поиграть Мишке было с кем, и мне не особенно оказываться в родительской толпе. А вот родители мои, когда приезжали к внукам, обожали возиться с ними на площадке — особенно дедушка. Ему было и весело, и задорно, и естественно. Так может, все дело в возрасте?

Когда ты молод и детство было относительно недалеко, как-то неловко вдруг к нему стремительно возвращаться, будто откатываться назад. А уже в почтенном возрасте будто хочется откатиться, вспомнить себя маленьким и со всей искренностью побежать с внуками на горку? Не знаю, поглядим, как у меня будут складываться отношения с внуками.

А пока жизнь продолжалась, и уже выросшие из песочницы дети все равно время от времени погружали меня в детские тусовки. Вот возьмем такой прекрасный день в году, как день рождения ребенка. До каких лет мы считаем эту дату детским праздником, а? Есть на этот счет какие-то правила? Важно ли годовалому малышу осознавать, что к нему на день рождения пришли его друганы — такие же годовалые малыши, и вместе они поедают праздничное фруктовое пюре?

Я все время напоминала себе о том, что все, что я делаю, ребенок запомнит и будет потом вспоминать — с приятным ощущением на душе или не очень. Но все ли дети запоминают? Мой любимый пример в этом смысле — наша поездка в Иорданию на новогодние праздники, когда детям было шесть лет и три года. Мы там и интересную еду ели, и шатались по ночной Петре, и ходили по красной пустыне, и гоняли чаи с бедуинами. И вот все эти годы я, вспоминая об этом путешествии, спрашиваю Гришу, например: «А помнишь, как тебя папа носил на шее, когда мы в Петру ездили?» Какая там Петра, Гриша вообще ничего из той поездки не помнит. Ничего. А знаете, что Мишка помнит? Что он упал с верблюда. Все. Так что никаких иллюзий у меня теперь нет.

Так вот с детскими праздниками мы поступили, по традиции, эгоистично: детские дни рождения были отличным поводом для того, чтобы встретиться семейным, а часто и шире — дружеским кругом, вкусно поесть и приятно провести время.

Логика та же: дети — часть нашей жизни, мы интегрируем их к себе, а не они нас к себе

Я правда считаю, что у маленького ребенка до подросткового возраста нет настоящих друзей, с которыми бы ему хотелось отметить свой день рождения. Не посидеть вместе и не поесть вкусной еды — это можно сделать в любой день в году, а именно отметить день рождения.

Хотя я помню себя лет в десять — я очень хотела позвать одноклассниц к себе домой на день рождения. Я бы не сказала, что мы были близкими подружками и мне очень хотелось бы с ними поиграть именно у меня дома по такому праздничному поводу. На самом деле мне хотелось подарков, потому что гости на дне рождения — это же ходячие подарки. То есть я помню этот свой очень прагматичный подход к празднику. Уже в более осознанном возрасте подарки от подруг и друзей отошли на второй план: гораздо интереснее было вместе собраться, без взрослых, без присмотра, выпить и обсудить все, что не получается в рутинном режиме, устроить себе настоящий взрослый праздник — вот это я понимаю, настоящий день рождения. Но я начала так праздновать лет с шестнадцати.

Подчеркну главную мысль: день рождения — очень личный праздник, поэтому он должен проходить без взрослых, без присмотра. А до тех пор, пока это невозможно в силу возраста и родительских страхов, — пусть будет семейным праздником, поводом для встречи и вкусной трапезы с подарками.

Ну хорошо, внутри семьи вопрос с днями рождения был решен, но что делать с чужими праздниками, на которые зовут детей?

Все эти лепки из теста, хороводы, стрелялки и квесты? Вот привожу я ребенка в условленное место, он весело или не очень бежит к детям, там его уже ждут капитан Джек-Воробей со своими морскими друзьями, а как выглядит моя жизнь на ближайшие два часа? Я, как и на детской площадке, оказываюсь в компании незнакомых мне взрослых людей, и все это время мы будем тщетно искать интересные темы для разговора, пока не придем к мысли, что проще всего поговорить про школу, оценки и родительские чаты. Сразу вспоминаются эти неловкие разговоры жен, когда их мужья выходят из-за стола покурить. В общем, как вы уже поняли, я чаще всего была «той мамой, которая привозит и потом забирает ребенка». Может, я просто нелюдимый человек? Да нет, не сказала бы. Но кажется, детям было абсолютно все равно — сижу ли я там с другими родителями в уголке за столиком с пластиковым стаканчиком или нет.

Нужно ли мне было себя ломать и встраиваться в это детско-взрослое сообщество, научившись разговаривать с незнакомыми мне людьми на любые темы, а также участвовать в ролевых играх на детской площадке? Думаю, что дети бы удивились такому моему поведению, потому что привыкли меня видеть другой, настоящей. Стану ли я плохой матерью, если не буду сидеть с ребенком около песочницы? Может именно это и выгнало меня в итоге на работу?