«Без помощи бабушек, мужа и няни быть успешной мамой крайне сложно». Правила воспитания теннисистки Елены Весниной

В 2016 году Елена Веснина стала олимпийской чемпионкой по теннису в парном разряде. Нынешняя задача одной из лучших теннисисток в истории России — воспитать двух дочек, Лизу и Аню. Мы поговорили с Еленой о том, каким правилам она следует, чтобы приблизиться к цели.

1. Темперамент человека ломать невозможно, да и не нужно. Надо искать другие подходы к ребенку. Моя старшая дочь Лиза, которой в этом году исполнится 7 лет, — очень эмоциональный ребенок, и у нее много в том числе и негативных эмоций. Она ничего в себе не держит, сразу выплескивает. Где-то я пытаюсь это контролировать, но получается тяжеловато.

Я не подавляю эмоции детей, но ставлю границы дозволенного. Кто бы что ни говорил, но детям всё равно нужны рамки. Например, вечером после ужина Лиза может посмотреть одну серию мультфильма, а потом пойти заниматься другими делами — это наш договор. Когда серия заканчивается, я выключаю телевизор. И конечно, она расстраивается — я ее понимаю. Но мы договорились, у нас есть правила.

Она может злиться, кричать — я жду, пока эта волна эмоций пройдет. И на самом деле длится это не так уж долго — секунд тридцать

Еще, поскольку Лиза быстрая и очень подвижная, ей нужно куда-то направлять энергию. Чтобы она не разносила дом, а училась чему-то новому, я отдала ее в несколько спортивных секций. Не ради спортивных амбиций — только для того, чтобы она могла выплеснуть эмоции, потратить силы.

Лизе очень нравится спортивная гимнастика. Еще она ходит на теннис 2–3 раза в неделю, 2 раза — на фигурное катание, а с недавних пор — на танцы: я заметила, что она часто крутится перед телевизором, что-то повторяет. Плюс я думаю, что для девочки важно чувствовать себя уверенно, а эти секции, на мой взгляд, помогают укрепить такое самоощущение.

2. Иногда родители считают, что, если ребенок не хочет идти на занятие, его не нужно заставлять. И так приучают бросать дела на полпути. А я не такой человек, чтобы что-то бросать. Не всегда тренер может увлечь детей достаточно сильно, чтобы у них вообще не возникало вопросов. Тот же теннис для шестилетки — это реально скучно, если у ребенка нет внутренней любви, интереса к этому спорту.

Чаще всего ребенок хочет бездельничать, быть ребенком. Я вижу, что Лизе нравятся кружки, на которые она ходит, но, как только тренеры начинают что-то требовать, появляется необходимость стараться, возникает и «не хочу»: «Не хочу на танцы, там нужно какие-то движения повторять».

Конечно, ведь ей-то интересно танцевать только по своей программе, иначе — скучно. Но это не дело. Я считаю, что заставлять детей надо

Не насильно, но правильно расставляя акценты и приоритеты. Нужно спросить у ребенка, что ему хочется.

Помогает и то, что самой дочке нравится, что ее хвалят, ее успехи замечают. Пока она стоит в последнем ряду (но это нормально, потому что она пришла в кружок только в октябре) и понимает, что, если не будет стараться, ее не переставят. Я стараюсь объяснить, что там, где ей самой хочется добиться успеха, нужно стараться быть лучше, чем кто-то. При этом я не пытаюсь давить на нее, форсировать развитие — она сама решает, где прикладывать усилия. Главное, что она это делает и развивается гармонично для своего возраста.

Наконец, у Лизы есть выходные, когда весь день она занимается тем, что валяет дурака. То есть это нам, взрослым, так кажется. На самом деле она занята своими детскими делами: ездит на велосипеде, качается на качелях, просто гуляет на улице. Это полностью ее, абсолютно свободные дни, где она предоставлена своим желаниям. Иногда ради такого выходного мы можем пропустить садик.

Но границы дозволенного всё равно есть: режим с четким временем завтрака и обеда.

3. Чтобы выработать привычку, иногда надо говорить одно и то же по 150 раз. После еды все члены нашей семьи берут тарелку и несут ее к раковине. Мама тоже моет за собой посуду или складывает всё в посудомоечную машину — Лиза делает то же самое. Но иногда надо повторить, напомнить: она может вскочить из-за стола, и это нормально. Тогда я говорю: «Лиза, ты ничего не забыла?»

Пока наша главная война — научиться убирать за собой игрушки. С этим мне пока тяжело, и каждый раз идет бой «Ну почему всё время надо убирать игрушки?». Я нахожу спасение в книгах. Иногда просто зачитываю истории из книг по детской психологии, где какой-то ребенок, мальчик Ваня, не убирал за собой игрушки, и в какой-то момент они просто исчезли. «В моем случае, — говорю я, — они исчезнут в мусорном ведре. Если тебе они не нужны и ты их разбрасываешь, мне они тоже ни к чему». Да, конечно, это угроза. Но я пока ни разу так не сделала, хотя, честно говоря, уже близка к этому. К счастью, пока я добиваюсь того, чтобы Лиза всё убирала.

Просто сказать — и забыть, пропустить мимо ушей — не моя тактика. Я иду и делаю вместе с ней: «Давай я помогу. Ты собираешь лего, я — кукол. Или наоборот. Что тебе удобнее?» — вроде как даю выбор. И она выбирает. Конечно, это ей всё равно не очень приятно. Но я настаиваю: как мне кажется, важно уже в детстве приучать к домашним делам.

4. Дети вообще очень любят, когда им позволяют делать что-то взрослое, — и при этом не боятся, потому что есть четкие границы. Лиза очень любит готовить. Блинчики, оладушки — неважно, хоть пирог. Пусть она не с самого начала до конца всё делает, но участвует в процессе. Особенно почему-то любит разбивать яйца. Вот бросить яйцо в миску, замешать муку — это ее. Остальные ингредиенты добавляю я. У плиты дочка тоже стоит. Какой блинчик получился — такой получился, мы радуемся и едим с большим аппетитом. Я всё время подчеркиваю: «Своими руками — значит вкуснее». Ей это важно.

Смузи тоже уже готовит сама. Банан сама режет, я очищаю яблоко — она его тоже режет, ягоды бросает, заливает кокосовое молоко, закрывает крышкой, нажимает кнопку — и всё. Казалось бы, элементарно. Но у нее появляется понимание: «Я могу себе это приготовить». Легче и ей, и мне.

Но Лиза вообще гиперсамостоятельная. Она уже спокойно ходит в магазин, а я не боюсь дать ей кредитную карту (но без ПИН-кода). В одной покупке — максимум две или три вещи. Она знает: «Беру только то, что попросила мама, или то, что я выбрала сама, — не больше трех». И ей это безумно нравится.

5. Я часто говорю старшей дочери: «Как здорово, что у тебя есть младшая сестра». Мой младший брат родился, когда мне было 2 года и 3 месяца: в этом возрасте кажется, что этот другой человек — как твоя рука или нога, то есть идет с тобой комплектом. Аня родилась, когда Лизе было 4,5 года, она себя уже помнила.

Конечно, для ребенка стресс, когда появляется кто-то другой и забирает у тебя мамино внимание. Но нам повезло: у Лизы не было злости. Хотя и мы с мужем постарались сделать так, чтобы сразу сгладить ситуацию: завели Лизе собаку, которая исключительно ее, — коричневого пуделя Финика. Дочь сама его кормит и выгуливает, это ее друг, о котором она заботится. И ждет, когда подрастет Аня и у нее тоже появится своя собака: «Вы же купите ей собаку?» Что ж, к тому, что у нас будет два пса, мы уже подготовились морально.

Лизу расстраивает, если мы куда-то не берем Аню или поздно приезжаем домой — так, что младшая уже спит и Лиза не успевает с ней поиграть. Для нее это очень важно. Она понимает, что это ее сестра — самый близкий человек, — и с ней ей хочется разделить эмоции, игры. Думаю, это уже большая победа.

Я сама стараюсь уделять больше внимания старшей дочери. Есть вещи, в которых участвуем только она и я

Какие-то общие секреты, о которых не знает никто, кроме нас с Лизой. Например, мы пишем друг другу письма, которые складываем в конвертики, перевязываем лентами и оставляем друг другу на тарелках перед завтраком. Я стараюсь делать это раз в пару недель, когда чувствую, что дочке это нужно. Конечно, читает она пока не очень хорошо, но что-то уже разбирает: «мама», «я тебя люблю», «спасибо тебе». Иногда читаем текст вместе — я помогаю разобрать, что написала.

В письмах я благодарю дочку за то хорошее, что она сделала вчера, но я не успела сказать ей «спасибо» еще перед сном. «Спасибо, Лиза, что помогла помыть посуду, что разобрала игрушки или посидела с Аней». При этом я не загружаю ее обязанностями — когда Лиза мне помогает, она делает это сама.

Хотя иногда старшая дочка и может сказать: «Зря я просила младшую сестру, зря. Она мне сейчас мешает». Чаще всего это происходит, когда у Лизы начинается какая-то своя игра, в которой ей вообще никто не нужен, а младшая, конечно, хочет присоединиться. В такие моменты я стараюсь сама увести Аню, начать с ней что-то рисовать, лепить — что угодно, только чтобы она не мешала Лизе в момент ее ролевой игры.

Бывают случаи, когда Лизе всё равно нужно быть гибкой. Это особенно важно, когда дочки играют вместе: я учу старшую отстаивать свои интересы, не применяя силу, а находя компромиссы.

Например, Аня забирает у Лизы игрушку, которая ей очень нужна, и Лиза, конечно, злится и раздражается. Я объясняю: «Она повторяет за тобой, как копирочка. Возьми другую игрушку, сделай вид, что тебе с ней очень интересно, — да, понимаю, это небольшой обман. Аня бросит ту игрушку, которая тебе нужна, и побежит за новой». Кстати, в таких разговорах я стараюсь не говорить, что Аня маленькая, а Лиза — большая, чтобы старшая дочка не чувствовала себя «большой» постоянно.

6. Со вторым ребенком материнство — уже совсем другой опыт. С первым — это как падать в пропасть и при этом пытаться что-то успеть, решить, сделать. Со вторым всё становится яснее и осознаннее: понимаешь, где, что, как и зачем.

Я получаю большое удовольствие от того, что у нас теперь есть второй ребенок, и от того, как мы с ней общаемся. Я стараюсь уделять ей внимание, особенно когда старшая чем-то занята. В остальное время с этим сложнее — действую по возможности. У нас есть свои моменты. Например, обязательно именно я укладываю ее спать.

Пока мы учимся базовым вещам: что хорошо, что плохо, что опасно, что нельзя делать. Начинаем приучаться к горшку — процесс, скажем так, сложный. С Лизой на это у нас было больше времени, а вот с Аней это получается как-то в спешке, вполноги. Но мы стараемся успевать.

Конечно, уделять внимание обеим дочкам непросто, и всё равно кто-то в чем-то немного страдает. Но я понимаю, что мама — не всесильная. Как сейчас говорят, «дети всё равно пойдут к психологу». Но я все-таки надеюсь, что если и пойдут, то для того, чтобы решать уже взрослые истории. Главное же сейчас, на мой взгляд, чтобы дочки чувствовали — мама всегда рядом, любящая и добрая. Ко мне можно прижаться и почувствовать заботу и теплоту.

7. Очень сложно быть мамой 24/7 — нужно переключаться, иметь другие интересы и продолжать расти в чем-то еще. На мой взгляд, гармоничная забота о себе заключается в том, что у женщины остаются интересы помимо материнства. Таким образом она заботится о себе, своем развитии, психическом здоровье.

Сейчас из каждого утюга говорят про «успешный успех», про то, как важно быть в ресурсе, чувствовать себя самореализованной, в моменте и так далее. Но важная часть счастливого материнства — понимание, что где-то ты всё равно проиграешь, не успеешь везде. Поэтому я стараюсь особо не поддаваться мыслям о суперпродуктивности и занимаюсь тем, что прежде всего нравится мне. Это, в первую очередь, развитие детского спорта.

Сейчас я вкладываю душу в будущую Академию тенниса, которая в скором времени начнет строиться в Сочи. Параллельно я работаю на телевидении в качестве эксперта. И, хотя я не тренер, иногда провожу консультации и занятия для юниоров — понимаю, что могу приносить пользу. Еще я не теряю надежды, что когда-нибудь выучу французский язык.

Наверное, такое разделение материнства и собственных желаний важно и для того, чтобы у ребенка появилось понимание границ, осознание, что мама может быть занята, у нее могут быть важные дела. А главное — что мама не перестает развиваться, учиться новому.

Абсолютно нормальна первая реакция ребенка: «Мама, я не хочу, чтобы ты уходила. Я хочу побыть с тобой»

Конечно, мне больно это видеть. Но когда постоянно выстраиваешь границы, объясняешь, что уходишь не навсегда, расставание становится спокойным. Возвращаясь домой, я становлюсь мамой, убираю телефон и уделяю всё свое внимание дочкам.

Без поддержки и помощи бабушек, мужа и няни быть «реализованной, успешной мамой» крайне сложно. У меня поддержка есть. Если рядом есть люди, которые могут помочь женщине, нужно не стесняться просить их об этой помощи. Еще я позволяю себе не быть суперпродуктивной каждый день — всё равно свое максимальное внимание мне нужно уделять детям.

8. Традиции создают у детей чувство стабильности, чувство дома, в который всегда можно вернуться. И когда им будет грустно или одиноко — у них уже будет что-то внутри, на что можно опереться.

По воскресеньям мы всей семьей ходим в церковь и причащаем девочек. Это, на мой взгляд, важно делать для некой духовной образованности, поддержки внутренней культуры.

Мы православные христиане, и я стараюсь объяснить это девочкам. Мы молимся, и я говорю им: «Ты можешь не видеть Бога, но Он тебя видит. И если тебе стыдно за что-то или ты хочешь попросить прощения, ты всегда можешь это сделать».

У девочек уже есть понимание, зачем мы приходим в церковь. Кроме того, они понимают, что это — общественное место, как там нужно себя вести. Помню, поначалу, когда мы только начали ходить, на нас шикали, кто-то смотрел косо. Но я никогда не делала вид, что мне стыдно за ребенка. Я понимала: это маленький человек, он учится. Да, бывает шумно, и да, не всегда всё идеально. Но со временем — благодаря регулярности — дети научились быть спокойнее, внимательнее. После церкви у нас тоже своя традиция: идем всей семьей в кафе. Папа, мама, иногда бабушка с дедушкой — если кто-то в гостях. Мы вместе обедаем, делимся впечатлениями.

Есть и другие маленькие, но важные семейные ритуалы. Например, походы в парк. У нас есть любимое место — стоит только назвать, и все уже собираются. Велосипеды, самокаты — младшая Аня пока только пытается что-то изобразить, но очень старается, потому что старшая сестра-то всё может.

Еще одна трогательная традиция — «семейные обнимашки». Это придумал мой муж, что меня особенно радует. Он просто говорит: «Обнимашки!» — и все бегут. Даже собака! Финик страшно расстраивается, если его вдруг не берут в круг.

Мы вместе готовим, особенно на Рождество. Уже четвертый год подряд печем печенье. Оно у нас, честно говоря, выходит кривое, косое, твердое, иногда невкусное. Но мы печем его всей семьей, и это главное.

9. Я не из тех мам, кто пытается уберечь ребенка от всех трудностей. Я понимаю, что его могут обидеть, предать — в жизни придется столкнуться с разным, и это нужно будет пережить. Но я всегда говорю своей старшей: «Ты можешь сказать мне правду. Я тебя за это не накажу. Я не похвалю, если ты поступила плохо, но, если ты честно расскажешь, что случилось, я не буду тебя ругать. Мы сядем, попьем какао и вместе разберемся».

Мне важно выстроить с детьми настоящую эмоциональную близость. Это сложно. Я помню себя в детстве — казалось, что проще рассказать всё соседке, чем родителям. Хотя они меня никогда не били, не кричали. Просто было это внутреннее напряжение. Поэтому я стараюсь быть той мамой, с которой можно поговорить. Которая слушает. Которая рядом. И у нас есть что-то общее: традиции, моменты радости, теплота. Мне кажется, если в доме есть такое — никакие внешние трудности не смогут разрушить то, что у нас внутри.

Фото на обложке: Инесса Цветкова