«Я — школозависимая». Учительница английского — о том, почему не уходит из профессии

Антонине Александровне Семеновой 41 год, 12 из которых она работает учительницей английского и классным руководителем в школе и ведет об этом блог. Для поддержания дисциплины на уроках она использует шмеля-карателя, а после уроков устраивает с детьми фотосессии в стиле Гарри Поттера и ездит на страшные квесты. А еще Антонина — школозависимая. Поговорили с ней о том, что это за зависимость и как с ней живется.

«На третьем курсе встретила мужа и отчислилась, решив, что мне нужно строить семью»

Необъяснимо, но факт: в каждой школе есть учительницы английского, которые постоянно уходят в декрет. Потом на их место приходят другие, которые повторяют тот же путь. Я в этом смысле зашла с козырей — сначала родила двоих детей, а потом уже устроилась на работу.

Учитель в нашей семье — династийная профессия. Моя бабушка всю жизнь проработала учительницей русского языка и литературы в Донбассе и была уважаемым человеком в городе. Когда маленькая я приезжала к ней на лето, у нее всегда были подарки от учеников, письма, какие-то милые записки.

Видя перед собой такой пример, после школы я поступила в педагогический на учителя английского. Но институт я не окончила: на третьем курсе встретила мужа и отчислилась, решив, что уже взрослая и мне нужно строить семью. Родив дочь и сына, я поняла, что все-таки не могу без образования, и, пока мой муж сидел с детьми, доучилась в педагогическом.

Потом пошла работать в общеобразовательную школу, где к урокам английского мне добавили классное руководство. Это был шумный класс с трудными детьми, но они всё равно останутся в моем сердце навсегда — потому что первые. Спустя несколько лет я поняла, что уровень языка там слишком слаб для меня, и перешла работать в лингвистическую школу, где мне тоже дали классное руководство.

«От двух часов в неделю прогресса не будет»

Мне не нравится тенденция по ущемлению иностранных языков в образовании. Отрицать, что английский язык — международный и на нем говорит весь мир, — глупо. Когда я узнала, что ученикам 5–7-х классов хотят сократить часы английского, моей первой реакцией был шок. Как это отразится на профессии? Где работать учителям английского? Следующая мысль — что же тогда станет с уровнем языка в общеобразовательных школах, если во многих из них и так преподают язык довольно посредственно?

Под впечатлением я выпустила об этом видео в своем блоге. Оно залетело на 1,2 миллиона просмотров, люди написали около 2,5 тысячи комментариев и разделились на два лагеря: кто-то говорил, что ничего страшного — мол, в школе и так невозможно выучить язык. Другие писали, что новость ужасна, потому что на уроках можно было получить нормальные знания, а теперь уже не получится.

Я отношусь ко второй группе людей и убеждена, что в школе английский не просто нужен, а необходим. В изучении языка многое зависит от добросовестной работы учителя, от мотивации ребенка, от регулярности занятий, от того, насколько родители будут вкладываться в это обучение. А от двух часов английского в неделю результата точно не будет.

К тому же ЕГЭ по английскому с каждым годом только усложняют. Это значит, что для учеников общеобразовательных школ подготовиться к экзамену без репетитора будет практически невозможно, уж не говоря о том, чтобы действительно выйти на какой-то высокий уровень. Надеюсь, нововведение не коснется нашей школы и в ней так и останется пять часов английского в неделю.

«В тех, кто отвлекается на уроках, летит шмель-каратель»

Большинство моих учеников понимает, зачем они учат язык и где потом могут его использовать. Мои ученики точно знают, что английский нужен в первую очередь им — он пригодится в любой сфере, поможет найти профессию, а на этапе изучения разовьет мозг и потренирует память.

С остальными классами всё по-разному — одним я нравлюсь, и мы на одной волне, другим нет. Специально убеждать кого-то в том, что ему нужен язык, я не вижу смысла. Если интересно — мы занимаемся, не интересно — значит, ребенок выполняет на уроке базовый минимум. Всё равно от английского он никуда не денется.

На уроках нужно создать атмосферу, но чтобы это не превращалось в цирк. Я показываю аутентичные видео с носителями, провожу лексические игры. Язык не существует без страны, в которой на нем говорят, и в школе мы стараемся проводить какие-то мероприятия, хотя бы как-то затрагивающие культуру стран английского языка.

Раньше с этим было проще, и мы даже на уроках устраивали чаепития, а сейчас и за иностранный флаг, и за праздник могут сделать замечание

В тех, кто отвлекается на уроках, сидит в телефоне или начинает болтать, летит шмель-каратель — вязаная игрушка, которую подарила мне ученица. Еще у меня есть свинка, которая следит за произношением детей, есть пикми-палочка. Я строгий учитель, могу и прикрикнуть, но это не мешает мне придумывать всякие смешные штуки, чтобы разрядить обстановку.

Я стараюсь быть в тренде и использовать во время занятий фразочки из мемов, всякие словечки. Но с каждым годом между мной и детьми образовывается пропасть, и некоторые приколы я уже не понимаю. Совсем в крайних случаях я подхожу к 18-летней дочке и 15-летнему сыну за консультациями: «Так, чтобы я не выглядела дурой, объясни мне, о чем речь». Но даже они не всегда понимают.

Кабинет — тоже важный момент. Он должен отражать личность учителя, и детям должно быть в нем уютно. В прошлом году мне дали новый кабинет, пустой и некрасивый, и я начала его преображать. Перекрасила шкаф, наклеила на пустые стены кирпичную панель, наклейки с Биг-Беном и телефонной будкой, притащила маленький бирюзовый диван, повесила гирлянду с фотографиями учеников. Весь ремонт обошелся всего в 13 620 рублей, зато ученики были счастливы.

«Моя главная боль — в том, что учителям не хватает разговорной практики»

Я учитель, который всегда собой недоволен. Что бы я ни делала, у меня всегда есть ощущение, что я делаю недостаточно хорошо. С языком — та же самая петрушка. Самое главное, для чего он вообще учится на бытовом уровне, — это общение и речевая практика. И она нужна не только школьникам, но и преподавателям английского.

Моя главная боль заключается в том, что учителям не хватает этой разговорной практики. Уже два года я вынашиваю идею о создании разговорного клуба для учителей, даже участвовала с этим предложением на школьном конкурсе педагогических инициатив. К сожалению, ничего не выиграла и не создала, но попробую еще раз.

Буквально неделю назад я задумалась, почему не использую для реализации этой идеи свой блог. У меня почти 12 тысяч подписчиков, меня смотрят учителя английского, и я могла бы организовать группу, чтобы встречаться раз в неделю и разговаривать. Но мне страшно, и я даже не знаю почему — просто какой-то затык, и всё.

Зато в блоге я не боюсь выкладывать свою жизнь, делиться мнениями по каким-то вопросам — пусть даже не всегда приятными для учеников и родителей. Некоторые до сих пор удивляются тому, что педагог может вести блог.

Я скажу так: учитель — это, конечно, статус, но в первую очередь я человек, у меня есть своя личная жизнь, интересы, хобби, и я не делаю в блоге ничего такого, что могло бы кого-то смутить. Недавно мне предлагали для рекламы трусы. Я думаю: «В смысле, какие трусы? Я же учитель». Рассказала подруге, она говорит, что ничего такого здесь нет. Но представьте: вы открываете социальные сети, а учительница вашей дочки рекламирует трусы.

«Эти эмоции можно сравнить с родами — очень больно, но быстро забывается»

Как учительница английского, я сильно не вмешиваюсь в воспитательный процесс, потому что если буду делать это с каждым классом, то быстро закончусь. Моя главная задача — поддерживать дисциплину на уроке. Но сделать это невозможно, если у ребенка отсутствуют базовые понятия об уважении, нормах приличия, которые закладываются родителями. Именно они должны замотивировать ребенка учиться и настроить на то, что школа несет в себе позитив, а не негатив.

Но я не только англичанка, но и классный руководитель у восьмого класса, где у меня гораздо больше функций. Быть классным руководителем — значит быть для детей школьной мамой, которая во всем помогает, поддерживает, успокаивает, разруливает конфликты и воспитывает. Как классный руководитель, я должна научить детей находиться в обществе, коммуницировать друг с другом и со старшими и быть хорошими людьми.

Проводить время с детьми вне уроков тоже важно. Сейчас такие дети, которым не всё интересно, они не хотят участвовать в школьных мероприятиях — для многих это зашквар. Поэтому мы выбираем то, что интересно всем: организовываем пикники, устраиваем фотосессии в стиле Гарри Поттера, ездим в батутные центры, на февральские каникулы ходим на «ГУМ-Каток», в этом году стали ездить на страшные квесты. В музеи мы тоже ходим, и я планирую отвести детей в какое-нибудь серьезное место типа Третьяковской галереи, но их сложно заинтересовать экскурсиями.

Работу без классного руководства я не представляю, но, несмотря на все прелести, в нем есть один эмоциональный момент — расставание с детьми. В этом году из девятого класса выпускались две девочки, которых я учила в начальной школе. Они стояли на выпускном счастливые, а я рыдала, хотя вообще человек не сказать чтобы эмоциональный. Даже не представляю, как буду через четыре года выпускать свой класс.

Хотя это естественный процесс, и никуда от этого не деться. Эти эмоции можно сравнить с родами — тяжело, но всё забывается, и ты уже на другой волне. Приходят новые дети, к которым сначала тяжело привыкнуть, а потом — опять расстаться.

«Я не готова всё бросить и уйти — более того, я даже не знаю куда»

Бывают моменты, когда хочется всё бросить и уйти, особенно сейчас, когда очень многие учителя увольняются. В нашей школе только в этом году ушло 5 преподавателей английского: у кого-то личные разочарования, кто-то недоволен зарплатой, кто-то выгорел, кому-то просто не нравится работать. Часто увольняются молодые учителя из поколения зумеров, потому что у них другие ценности, для них их комфорт — что-то непоколебимое. В школе так не работает: учитель обязан быть гибким и уметь идти на компромисс.

Я смотрю на то, как они увольняются, и думаю: «Блин, а я что?» Во-первых, в школе меня держат мои дети, которых я обожаю. Во-вторых, я — школозависимая. Я поняла это на юбилее одной учительницы английского: мы часто собираемся с другими педагогами на праздники, говорим о профессии и детях. И вот именинница, которой исполнилось 60 лет, больше половины из которых она проработала в школе, сказала: «Я встаю, и с недавнего времени мне стало так тяжело накраситься, одеться, причесаться, уложиться (а учителя в возрасте всегда выглядят с иголочки, особенно англичанки), а потом прихожу в школу — и у меня всё как рукой снимает».

Ей 60 лет, а у нее такое началось только недавно — у меня с 35 лет бывают дни, когда лень идти на работу

Но в школе эта усталость проходит, и я чувствую себя на своем месте — это и называется школозависимость. Я не представляю своей жизни без школы, по крайней мере сейчас, когда меня еще не затюкали все нововведения. Я не готова всё бросить и уйти — более того, я даже не знаю, куда уходить и что делать вместо этого: репетиторство, например, мне не нравится.

Самое классное в профессии учителя — мы можем вкладываться в будущее. Я считаю, что это невероятно важно. Например, мой класс — очень умные дети, да, ленивые и местами балбесы, но всё равно очень умные. Если хотя бы несколько из них выстрелит и сделает что-то на благо обществу, будет очень круто. Плюс учитель может помочь ребенку измениться в лучшую сторону, и когда замечаешь эти результаты, понимаешь, для чего вообще работаешь.

Обложка: личный архив Антонины Семеновой; bamby st / Shutterstock / Fotodom