Экзамен как вредный рудимент. Чему на самом деле должна учить школа
Экзамен как вредный рудимент. Чему на самом деле должна учить школа

Экзамен как вредный рудимент. Чему на самом деле должна учить школа

Или зачем мы учим детей искать воду, если давно плаваем в океане

Михаил Кушнир

4

12.11.2019

Чему учить сегодня? Лучше модный «компетентностный подход» или «академическая классика»? Советник «Лиги образования» и тренер образовательной программы Apple Михаил Кушнир считает, что нельзя отказываться от одного подхода в угоду другому. На его взгляд, важнее всего сформировать у учеников адекватную картину мира. И больше всего этому мешают школьные экзамены.

Что не так с обучением компетенциям

Нарастание потока критики в адрес ещё недавно восхваляемых компетенций говорит о том, что приходит осознание границ применимости такой тактики. Это радует, потому что только такое понимание приводит к правильному и эффективному использованию. Многое в нашей жизни сначала объявляли панацеей, а потом оно входило в свои границы полезности и эффективности.

Несмотря на отсутствие единого понимания «компетенций», чаще всего под ними подразумевается готовность качественно выполнить практическую задачу определённого типа. «Компетентностный подход» подразумевает практическую работу, которая приводит ученика к состоянию готовности выполнять такую же впредь. Знания формируются как основа требуемых действий.

Тема компетенций наиболее органично обсуждается в кругу специалистов HR. В образовании она возникает острее всего под углом непригодности выпускников для выполнения реальных задач бизнеса. Под этим же предлогом поднимают вопрос о необходимости готовить выпускников не по умозрительным академическим программам, а под конкретные бизнес-задачи.

На первый взгляд, это кажется логичным. Но я считаю этот тезис спорным. Меня заочно поддерживает ряд представителей наукоёмкого бизнеса: они тоже отмечают важность академически выверенной базы знаний, без которой сиюминутный обладатель компетенций им не нужен.

В образовании компетенции обсуждаются не только в свете подготовки к работе по окончании обучения — теперь это модная для сферы образования тема. Я считаю, неоправданно.

Информационный разрыв

Сейчас часто обсуждают «цифровые разрывы» в рамках модной темы «цифровой трансформации». Они, безусловно, заслуживают обсуждения. Но сейчас я хочу обратить внимание скорее на фундаментальный разрыв образовательной преемственности.

Модели образования формировались веками в условиях дефицита информации. Образованный человек в этих условиях — тот, кто сумел преодолеть его. Он становится ходячим резервуаром знаний, в том числе о манерах поведения. Отсюда словесные конструкции «передать знания», «получить знания», «дать образование», «получить образование».

Знания в этой логике — информационные факты. Их проверка — вопросы на воспроизведение накопленной информации и задачи стандартных типов. Такое понимание отражается и в таксономии Блума, и в знаменитой модели ЗУН («знания, умения, навыки»). Первый критический подход к развилке модели ЗУН и компетенций я совершил в конце 2015 года. Про переосмысленные в 2019 году технологические предложения можно прочитать в статье «ЗУН2 против компетенций».

Когда в XX веке начали обсуждать «информационный взрыв», это было понятно в принципе, но не по последствиям. И только к XXI веку стало ясно, что мы живем теперь в эпоху переизбытка информации. Если раньше «кто владеет информацией, тот владеет миром», то теперь не знаешь, куда от неё деться, какая достоверная, а какая ложная, какая нужная, а какая мусорная.

Раньше мы жили в пустыне, где успехом было найти источник воды. Задача школы была — научить жить в песках, искать воду, беречь её, рационально использовать. А теперь мы живём в океане

Устаешь плавать — радует островок, где можно поваляться, погреться, поесть в сухости. Значит, задача школы — научить плавать, уворачиваться от волн, уходить от нежелательных течений, различать разные течения и качество воды, искать острова.

Что теперь важно получить от школы? Фильтровать информацию, находить в океане нужную здесь и сейчас каплю. Как это делать? Что позволит иметь такой фильтр? Картину мира! Не набор полезных фактов, как раньше было актуально, а такой микропроцессор в голове, который может оперативно анализировать входящий поток и выхватывать только нужное. Идеально не получится, но чем он лучше работает, тем меньше информации приходится перекачивать через себя. А главное в жизни — лень: экономия энергии.

Цель образования — формирование картины мира

Картина мира — это работающая модель представлений персонажа о жизни вокруг и о своём месте в нём. Она позволяет предсказывать результат разных действий в реальном мире. Она несовершенна, но постоянно улучшается. При первом рассмотрении её можно считать моделью ЗУН, только с некоторой разницей.

ЗУН подразумевала владение шаблонными моделями знаний и умение решать стандартные задачи. Это тоже картина мира, но довольно бедная. Чем дальше от устоявшихся представлений о моделях знаний и гибче способность решать нестандартные задачи, тем эффективнее в переработке входящей информации микропроцессор «картина мира».

Очевидно, что создать и развить микропроцессор «картина мира» может только сам его носитель. В прошлой модели, когда достаточно было «наполнить сосуд», можно было это сделать силком. Эффективнее самостоятельно, но можно и извне. Могут возразить: про «зажечь» в противовес «наполнить» говорилось очень давно. И кого-то зажигали. Но большинство не очень-то зажигалось, и без этого можно было обойтись– проще «наполнить».

Информационный разрыв заключается в том, что далеко не все понимают: теперь нужно учить совершенно другому

Хуже того, большинство продолжает биться за правильность учить выживанию в пустыне, не осознавая себя в океане. Среди них и чиновники, и родители, и учителя. Учеников я не спрашиваю, потому что они по молодости поют с чужого голоса. Как им построят школу, так они и будут учиться. А строят школу взрослые.

Вслед за Петром Щедровицким предлагаю различать образование, обучение и подготовку.

Образование — это создание картины мира. Это личностный процесс.

Обучение — это освоение языка (в широком смысле слова — средства коммуникации в конкретной предметной области). Это внешний процесс под руководством учителя.

Подготовка — это освоение способов использования языка и картины мира, полезных на рынке труда. Тоже внешний процесс, похожий на обучение, но с другой целью.

Чем шире картина мира, тем легче добавить к ней компетенции

Когда говорят о компетенциях, органичнее всего это ложится на задачи подготовки. На первый взгляд, это логично: зачем ещё мы учимся, как не для успешной продажи себя на рынке труда? Но когда в период трудоспособности одного человека укладывается несколько циклов изменений технологий и рынка труда, необходимостью становится пожизненное учение (lifelong learning). Приходится постоянно переучиваться, переквалифицироваться, чтобы не оставаться без работы.

Характерно, что и в сравнительно устойчивый советский период на моей памяти были жалобы на неготовность выпускников к работе после вузов, несмотря на любые дипломы. Но неспешный ритм жизни позволял тратить время на их доучивание на рабочем месте. Упрёки были, а «караула» не было. Ценность академической подготовки тогда казалась незыблемой.

Сегодня ясно, что причиной роста недовольства стал более жёсткий ритм изменений. Будет ли лучше, если выпускник сможет оперативно вписаться в рабочий ритм сразу после окончания обучения? На первый взгляд, конечно: и работодатель доволен, и работнику хорошо. Но это длится недолго. До смены работы. Если просто переход, без смены трудовых задач, то всё традиционно и банально — не сложились отношения. А если новые задачи? Они могут появиться как на старом месте работы, так и на новом.

Если у работника богатая картина мира, ему остаётся только освоить инструментальные навыки — компетенции. Но если новая деятельность отсутствует в ней, ему придется осваивать полный цикл обучения-подготовки. Потому предприниматели в технологически сложных сферах хотят иметь работника с серьёзной академической подготовкой: они понимают важность богатой картины мира работников для гибкости и грамотности их решений.

Стоит уточнить, что сам по себе факт «академической» модели обучения не становится гарантией формирования картины мира. Его «академические знания» могли быть продуктом «наполнения сосуда», которые проверяли с помощью запоминания. Если у него и есть картина мира, то довольно бедная — на уровне запомненных и натренированных шаблонов.

Однако и по стилистике, и по масштабности знаниевой схемы академическая модель больше располагает к формированию картины мира, чем компетентностная. Этот подход откровенно тяготеет к прикладным результатам и менее глубокому охвату знаниевой базы, хотя всё равно не исключает формирования картины мира. Для тех, кто идёт в науку, картина мира и есть цель обучения. Наука в принципе про картину мира. Даже прикладная, не говоря уж о фундаментальной.

Чем быстрее развиваются технологии и рынок труда, тем умнее должны быть граждане

Это важно и для оперативной переквалификации/переучивания, и для борьбы с манипуляциями, мракобесием и мошенничеством.

Компетенции — хорошо продаваемый на рынке труда дополнительный атрибут к картине мира. Причём очень изменчивый и потому сиюминутный. Ориентироваться на скоротечные компетенции в процессе пожизненного образования нельзя. Оно нужно каждому как картина мира — актуальный микропроцессор по фильтрации мощного и разнородного информационного потопа, а также основа для быстрого формирования новых компетенций.

Экзамен как рудимент

Экзамен остался в системе образования как рудимент периода блуждания по пустыне, как проверка качества накопленной в процессе обучения воды. Зачем в наше время проверять качество «накопленной воды»? Её вокруг без меры — человеку самому важно уметь её фильтровать. Проверять умение фильтровать? Зачем, если это ему самому нужно? Ему помощь в учении нужна, а не проверка научения.

Экзамен или любой иной способ проверки людей можно понять на входе в процесс, а не на выходе: для соискателя работы, для поступления на учебные курсы, для подтверждения квалификации.

Школа нужна как помощник в развитии субъектности: понять себя, свои сильные/слабые стороны, свои предпочтения/дефициты, помочь выстроить индивидуальные планы развития, эффективную картину мира. Раз мне нужно будет потом в жизни многократно искать новое место, постоянно доучиваться, учение сейчас должно быть ориентировано на моё текущее состояние и самоопределение.

В своей картине мира я должен видеть своё место и учиться его планировать, хотя бы на ближайшую перспективу. Мне нужно научиться делать выбор от простого и очевидного до неявного, опирающегося на понимание, что выбор есть всегда, — надо понимать себя и формировать личные альтернативы на основании своих ценностей и возможностей.

Экзамен не просто рудимент. Экзамен — вредный рудимент: подавляющее большинство учится не ради знаний и развития своей картины мира, а ради успешной сдачи экзамена в конце учебного процесса. Цель обучения как максимальный результат экзамена разрушает его смысл.

Все разговоры про ФГОС в условиях гонки за максимумом на итоговом экзамене гроша ломаного не стоят — псевдоумные разговоры

Тестовые процедуры должны быть вывернуты по смыслу наизнанку: ученик должен на них проверять, выполнил ли учитель свои обязательства в процессе обучения. Они не должны иметь административных последствий для ученика. Квалификационные тесты должны проводиться вне школы в независимых тестовых центрах, чтобы школа и ученик были по одну сторону баррикад, чтобы цель была у ученика, а учитель становился его помощником, навигатором, сталкером по неизведанной и интригующей зоне знаний.

Субъектность как главный образовательный результат

Модные разговоры про «цифровые компетенции», про «компетенции XXI века», про «4К» и многие другие начинают вызывать раздражение. Я вижу главную растяжку между «2С»: субъектность и социальность — это взаимосвязанные антиподы.

  • Если не удерживать растяжку, они схлопываются и возникает конфликт Запада и Востока: первично личное или общественное?
  • Без личного получаем подавление субъектности, в большей или меньшей степени обезличенную массу однородных винтиков.
  • Без общественного получаем эгоцентризм и жёсткую конкуренцию в эмоциональном одиночестве.

Социальный аспект для России с её традиционным приоритетом общественного над личным требует развития, но большой проблемы не представляет. Новые социальные роли, новые правила взаимодействия — это навыки, которые не требуют сильных коррекций картины мира.

Зато субъектность не российский конек. Есть, конечно, пресловутая русская смекалка и «закон что дышло…», но всё это или редкое исключение, или тихо, подспудно, «подальше от начальства» и «не стучать». Осознать важность поддержки и развития субъектности как способности и готовности на самостоятельное поведение, на ценность активной позиции, на готовность отстаивать своё видение даже вопреки неприятию большинства вокруг — это для России проблема, нарушение традиции не «переть против батьки».

Традиционно для нашей страны (и не только) учебный процесс — это образовательный конвейер. Он не только не требует инициативной активности ученика, но и подавляет её, когда и если она появляется. Вариативность выражается мелкой рябью дополнительного образования на фоне базовой образовательной программы. «Единое образовательное пространство» до сих пор воспринимается многими как одна образовательная программа для всех в стране.

Главная компетенция учителя — подавить сопротивление учеников при ведении урока. Как говорят, «если в транспорте кто-то кого-то воспитывает, один из них учитель». А тут возникает задача помочь ученику осознать себя и сформировать осознанный образовательный запрос. Даже лучшие представители учительского корпуса не готовы к такой постановке задачи. Что уж говорить про стандартного учителя после стандартной программы обучения в педвузе?

Чтобы удержать растяжку «субъектность — социальность» и успешно балансировать, нужна картина мира между этими антиподами. Чем она больше/богаче, тем большими красками играет жизнь на этой растяжке. Мне для оценки богатства картины мира нравится модель ISPEC, которая родилась несколько лет назад. Она задаётся пятью параметрами — по англоязычной аббревиатуре названия.

  • IQ: интеллектуальная/когнитивная (владение объективными закономерностями мира);
  • SQ: социальная (владение социальными моделями отношений);
  • PQ: персональная/личностная (владение целями и волевым поведением);
  • EQ: эмоциональная (чувственное восприятие, понимание и проявление эмоций применительно к ситуации);
  • CQ: коммуникативная (владение средствами и процедурами коммуникации).

Названия параметров звучат знакомо, но в этой модели они понимаются в более узком смысле, чем обычно. Более жёсткое определение параметров позволяет их рассматривать как независимые и взаимодополняющие. Но главное — описывающие всё личностное пространство.

Когда и если учитель, родитель, чиновник и сам ученик осознают важность строить картину мира, выращивать субъектность, тогда и случится призываемый президентом страны «прорыв». Но управлять субъектами тоже нужно учиться, ведь винтиками управлять легче.

Что спросить у «МЕЛА»?
Комментарии(4)
Юрий Никольский
Конечно, экзамен сдерживает развитие образовательных процессов. Но отмените призыв в армию вместе с военными кафедрами в вузах, а тогда изменится отношение к экзаменам. Работодатель давно не смотрит на итоговые оценки, а теперь всё реже смотрит на вуз. Ему нужно умение пользоваться информацией, которая всё чаще сопряжена с искусственным интеллектом (https://mel.fm/blog/yury-nikolsky/60257-iskusstvenny-intellekt-i-chelovek--chto-zhdet-nas-i-nashikh-detey). Информации не бывает много, если она структурирована под задачи пользователя. Наше образование вместо обучения навыкам для использования информации нацелено на заучивание даже того, что лучше и быстрее делает искусственный интеллект. Надо больше дать самостоятельности обучающимся (https://mel.fm/blog/yury-nikolsky/73140-reformirovaniye-obrazovaniya). Тогда возникнет разнообразие методик вместо единого стандарта, который был полезен лишь в годы однотипных токарей, пахарей, технологов, инженеров. Россия сохранила систему, нацеленную на выполнение заданий начальника, а не на инициативу на базе разнообразных возможностей Если система образования не будет модернизирована, то молодежь перейдет на онлайн-обучение заграничных разработчиков (https://mel.fm/blog/yury-nikolsky/12893-tendentsii-razvitiya-obrazovaniya).
Вечорек Ольга
Всё чудесно, но как ученик может продумать свое образование вперед, если он не представляет, что там впереди? И каково оно, насколько интересно и т. п. Опять приходим к необходимости наставника. А наставник- это человек с недостатками, как он определит, что нужно Васе, а что Пете? и как проверить успешность освоения всех 5 критериев? На каких практических задачах, на каких «экзаменах»? Иначе получится, что все отсидели урок, а никто не развился и не овладел. Потому что не хотел ни развиваться, ни овладевать, потому что лень и непонятно зачем уичться вообще чему-либо, если можно нажимать на кнопки и играть. вечно.

не может быть инициативы ученика в выборе предметов и занятий, потмоу что он их НЕ ЗНАЕТ. Выбрать можно только из известного, а значит, ты никогда не шагнешь за круг известного.
Юрий Никольский
Сегодня я дал предложение по изменению ЕГЭ с надеждой, что это поможет потом изменить и школу https://mel.fm/blog/yury-nikolsky/7895-yege-s-internetom
Показать все комментарии