«А почему так дорого?» Репетиторы — о стоимости и смысле своей работы

Недавно вице-премьер Дмитрий Чернышенко заявил, что репетиторов необходимо «заменить бесплатными услугами» — это одна из целей стратегии развития образования в РФ до 2036 года. Возможно ли это на практике? Чем знания, полученные у репетиторов, лучше тех, что можно получить в школе? И наконец, почему услуги репетиторов такие дорогие? На эти вопросы мы попросили ответить самих репетиторов.

Почему ваши услуги такие дорогие?

Елена Малышева, репетитор по русскому языку и литературе. Стоимость индивидуального занятия — 3500 рублей

Тысячу рублей, наверное, может получать нуждающийся в практике студент, который берет себе ученика 5–6-го класса и решает с ним домашнее задание — на это его компетенций хватает.

Время преподавателя, который имеет стаж более 10–15 лет, столько стоить просто не может. Учителя не просто отрабатывают условленный час, а полностью погружаются в образование ребенка.

Нагрузка у нас не меньше учительской. Если у педагога 18 рабочих часов в неделю — это не значит, что он мало работает. Работает он как все — 40 часов, а то и больше. Просто потому, что остальные 22 часа — подготовка к урокам и проверка домашнего задания.

У репетиторов всё примерно так же. Ко мне вот, например, по воскресеньям ходят семь учеников. На час каждого занятия у меня уходит 40 минут подготовки. То есть, с учетом уроков и проверки домашнего задания, это больше 10 часов сосредоточенной работы в сутки.

Есения Филина-Михеева, репетитор по физике и профильной математике для ЕГЭ. Стоимость индивидуального занятия — 2000 рублей

На самом деле не могу сказать, что подготовка со мной стоит дорого. Помимо индивидуальных занятий за 2000 рублей за час, я веду еще и группы. В них занятие стоит в два раза дешевле — это гораздо доступнее для ребят из регионов: около половины моих учеников, занимающихся в группах, немосквичи. Таких групп у меня 5, по 4 человека в каждой. На работу с каждой четверкой у меня уходит до 15 часов в сутки.

Часа два я готовлюсь, часа три уходит на проверку домашних заданий. Остальное время тратится на вопросы, которые мне присылают каждый день с восьми утра до двух часов ночи. Уходишь на час выгулять собаку, возвращаешься домой и видишь чуть ли не 15 непрочитанных сообщений. Разумеется, каждому нужно ответить и помочь с заданиями.

Плюс родители дико переживают. Каждый месяц я формирую для них отчеты. И это не просто сухое «Да, у нас всё окей», а развернутый ответ с перечислением пройденных тем, анализом динамики и прогнозами по баллам.

Иногда вообще складывается ощущение, что свободного времени у меня не бывает. В таких темпах живут многие репетиторы, и даже высокая стоимость занятий не всегда компенсирует вечную занятость.

Антон Загорский, репетитор по литературе. Стоимость индивидуального занятия — 2000 рублей

Многие работу репетитора воспринимают так: час отработал, получил большие деньги, а дальше отдыхаешь. Увы, это работает совсем не так. Иногда на подготовку к занятию с одним учеником уходит до двух часов.

К тому же важно понимать, что работа репетитора связана с большими эксплуатационными расходами. Я плачу за интернет, налаживаю бесперебойные источники питания, чтобы занятие не отменилось, если в моем доме будет внеплановое отключение света, покупаю и ремонтирую технику. Ну и подписку на платформы для конференций тоже никто не отменял. Да, есть бесплатные видеомосты, но нам с учениками комфортнее работать с функционалом, который предлагается именно платными сервисами. Ну и еще репетитору иногда хочется поесть… Разумеется, никто не хочет работать в ноль.

Анастасия Загорская, готовит старшеклассников к поступлению на журфаки. Стоимость индивидуального занятия — 2500 рублей

Я могу вам прямо по пунктам рассказать, из чего формируется стоимость занятия:

1. Качество подготовки. Под каждого ученика и его планы на поступление я адаптирую программу. Перед занятием я по два часа могу готовить презентацию. Мне важно, чтобы ребенок знакомился, например, с искусством заголовка на примерах не из прошлого века, а из нашего времени. Свежих примеров не найти в учебниках, поэтому всё это ищу и систематизирую я. Так что сами занятия — наименее трудозатратная часть моей работы.
2. Дипломированность. У меня красный диплом магистратуры, много сертификатов, причем от хороших вузов, а не от странных частных лиц, продающих курсы в Сети.
3. Академическая и профессиональная практика. Я не тетенька, которая однажды отучилась в вузе и теперь, в остальном ничем не занимаясь, монетизирует это, а действующий журналист с большим портфолио.
4. Сервис. Репетиторы меня сейчас, конечно, стукнут за это слово, но иначе же не скажешь. Оплаченный зум (никаких вылетов), никаких переносов, хорошая камера. Я опрятно выгляжу, на мне макияж. За моей спиной никогда никто не ходит из домашних, в кадр не лезет ни одна из шести моих кошек. Если ребенок приходит на дом, то сидим мы не на кухне, а в удобной рабочей зоне.

Почему к вам идут люди даже из хороших школ?

Есения Филина-Михеева: У меня есть ученик из лицея при крупном техническом вузе. Весь десятый класс он ходил на местные курсы по подготовке к ЕГЭ, но итог был, по словам мамы, «нулевым». Эти курсы посещала большая разношерстная по уровню знаний группа, перед которой преподаватель выходил и читал материал с листа. Результатов, как бы ни был хорош вузовский профессор, такими методами не добьешься.

На это всё, как мне рассказывала мама ученика, накладывалось эмоциональное давление со стороны педагога. Им объясняли, что на эти курсы нужно ходить обязательно, иначе «будет не очень комфортно учиться в классе». Сейчас, к сожалению, многие ребята с таким сталкиваются.

Елена Малышева: Часто слышу от ребят фразу: «Ну почему вы не работаете у нас в школе?» Ясное дело, нельзя сказать, что репетиторы лучше учителей. У меня ребенок один — у учителя их 30.

Так или иначе, нельзя не сказать, что в школах сейчас очень мало профессионалов. Мало людей, которые совмещают в себе компетенции и знания с простыми человеческими качествами.

У моей ученицы была вот преподавательница по фамилии Безбогова. Говорящая фамилия. В предмете она разбиралась на очень хорошем уровне, но над детьми просто издевалась.

Впрочем, сложно сказать, что лучше — Безбогова или неопытная выпускница пединститута, которая отлично ладит с детьми, но преподавать и работать на результат не умеет.

Во всем, безусловно, виновата среда, которая из хороших учителей делает стерв, а хорошим людям не дает возможности стать сильными преподавателями. Репетиторы этому влиянию не подвержены — потому к нам и идут люди. Родители просто ищут для ребенка комфортного учителя.

Анастасия Загорская: Ко мне довольно много учеников приходит из школ, где есть медиаклассы. Могу сказать, что они здорово влияют на подготовку к ДВИ: ребенок уже приходит замотивированный, с каким-то опытом в производстве контента. Но системно выстроить подготовку к экзамену, провести прицельную работу с учеником, опираясь на его интересы, могу только я.

Какой бы ни была школа, родители нанимают репетиторов, чтобы с их ребенком отдельно от всех позанимались. Все-таки медиаклассы — это 30 человек сразу. А репетитор — это занятия один на один.

Как родителю понять, что вам можно доверить образование ребенка?

Антон Загорский: Показатель того, что деньги репетитору платятся не зря, — обратная связь, которую он дает родителям. В моем случае это подробные отчеты о том, как и чем ребенок занимается, какова его динамика. Важный маркер в отношении добросовестности репетитора — отсутствие заоблачных прогнозов и обещаний. Я стараюсь объективно оценивать способности ребенка, давать реалистичные прогнозы. Такой подход привлекает людей, он показывает, что репетитор хочет добиться результата, а не набрать побольше учеников или сформировать себе красивую статистику.

Елена Малышева: Всё просто: у меня есть педагогическое образование и диплом, который дает мне право преподавать русский язык и литературу. Я поддерживаю связь с научными сотрудниками Государственного университета просвещения — по всем тонкостям и сложным моментам я консультируюсь с ними. Я просто варюсь в этой среде.

С другой стороны, диплом и сертификат далеко не всегда показатель компетентности. Не уверена, что результаты аттестаций школьных преподавателей действительно что-то значат. Когда я была учителем, мне для сдачи аттестации нужно было представить планы уроков, собственные разработки, результаты учеников. Сейчас же мой сын, тоже учитель, аттестацию проходит, прослушивая непонятные онлайн-курсы по три копейки от каких-то шаромыжников. Там две недели, тут две недели — и вот ты учитель первой категории.

Ясное дело, дурных репетиторов не меньше, чем дурных учителей. Да и толковый специалист никогда не скажет, что он идеален — синдрома самозванца нет лишь у серых посредственностей.

Есения Филина-Михеева: Лучшее доказательство моих компетенций — результаты учеников, которые можно опубликовать. Мамам, которые хотят убедиться в том, что результаты учеников взяты не из воздуха, я всегда предлагаю пообщаться с семьями ребят, с которыми мы уже занимались и добивались успехов. Родители с родителями могут быть предельно откровенны и ничего не скрывать.

Почему бесплатные курсы в школе не могут заменить репетиторов?

Есения Филина-Михеева: В обычных школах, как правило, учителя имеют только педагогическое образование. Не могу ручаться за то, что каждый выпускник педвуза знает свой предмет настолько, чтобы он смог готовить ребят к высоким баллам не только за ЕГЭ, но и за ДВИ.

Если учителя поменять нельзя, то с репетитором иная ситуация — совсем несложно выбрать подходящего специалиста, который устроит вас по стоимости и по уровню подготовки.

Елена Малышева: Дело в том, что к репетиторам, какими бы курсы ни были, определенный тип учеников ходить будет всегда. Я говорю об отличниках. Просто потому, что курсы всегда рассчитаны на ребят, которым нужно экзамен сдать на порог или чуть выше. Способным ученикам, идущим на 90+, на курсах не уделяют нужного внимания и времени — никто не будет сидеть на теме, которая проседает у будущего высокобалльника.

Потому что у остальных проседает примерно всё — и именно остальные в приоритете

Бесплатные курсы… Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Если человек не платит за образование — он к нему соответствующим образом и относится. Может прогулять, может не сделать домашнее задание, может на занятии ворон считать. Другое дело, когда занимаешься за деньги — тут из желания вернуть сторицей потраченные суммы получаются усердие и нацеленность на результат. Этот психологический момент я бы тоже не стала игнорировать.

Ну и давайте будем честны. Чем занимается наша школа сейчас? Меня вот каждый день терроризирует классная руководительница дочери: «Алиса не вошла в школьный портал!» Я объясняю, что ребенок входит через мою запись, родительскую. Но нет же, ей нужна своя. Потом объясняю, что у меня нет свободных трех часов, чтобы ребенка везде зарегистрировать. Ответ: «Она без этого ЕГЭ не сможет сдать!» Моя дочь в пятом классе…

В общем, отчетность сейчас в приоритете, а не забота о чьих-то семейных бюджетах. Если бы наши чиновники действительно на этот счет переживали, они бы занялись проблемой нехватки кадров и условий труда действующих учителей. Тогда, может быть, действительно, у детей стало бы меньше причин обращаться к репетиторам. Конкретно это предложение — обычный популизм.

Антон Загорский: Так сложилось, что чиновники не любят, когда им что-то неподконтрольно. В данном случае репетиторство — максимально неподконтрольная сфера. Большинство репетиторов не оформляют самозанятость, не открывают ИП. При этом через них проходят огромные денежные потоки.

В идеальном мире госслужащих школа должна быть универсальной — учить всему и сразу, максимально обеспечивать потребности всех детей в образовании. Это желание похвально, но в современном мире, наверное, уже не очень актуально и не совсем логично.

К тому же нетрудно уловить противоречие. С одной стороны, мы хотим, чтобы люди не шли к репетиторам, с другой стороны — сокращаем число учебных часов по основным предметам, ставя на их место неучебные предметы вроде «Разговоров о важном». Я не говорю, что «Разговоры о важном» — это что-то плохое, но разве можно рассчитывать на рост качества знаний, когда год за годом образовательному процессу уделяется всё меньше и меньше времени?

Иллюстрации: Eray Asena / Shutterstock / Fotodom