И сбоку синим карандашом написано очень чётко: «УСТРАНИТЬ». История девочки, обнимающей Сталина

Наверняка вы видели знаменитую фотографию Сталина с маленькой бурятской девочкой, которая обнимает его за шею и счастливо улыбается. Девочку звали Энгельсина Маркизова. Всего через год после того, как был сделан этот снимок, ее отец был репрессирован, а сама она отправилась в ссылку. Рассказываем трагичную историю героини советских учебников и плакатов.

«Она была из тех красавиц, чье присутствие в ресторане заставляет и мужчин, и женщин нечаянно ронять вилки», — так писала правозащитница Людмила Алексеева о своей хорошей подруге Энгельсине Дорбеевой в воспоминаниях «Поколение оттепели». Алексеева сама не сразу узнала, что Энгельсина, которая училась с ней на Историческом факультете МГУ, — та самая девочка со знаменитой фотографии 1936 года. Именно с нее потом рисовали многочисленные плакаты и делали скульптуры, слагая оды Сталину — «лучшему другу советских детей».

Именно эта фотография вышла в советских газетах в конце января 1936 года со словами, которые до сих пор остаются у всех в памяти: «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!» При этом и сегодня мало кто помнит, какой чудовищной была судьба и самой девочки, и многих других детей периода сталинизма, не говоря уже об их родителях. Но обо всем по порядку.

«Это вам привет от детей Бурят-Монголии!»

Энгельсина Маркизова родилась 16 ноября 1928 года в городе Верхнеудинске Бурят-Монгольской АССР (сегодня это город Улан-Удэ, столица Бурятии). Папа Энгельсины, Ардан Маркизов, участвовал в Гражданской войне и был убежденным коммунистом — совсем не случайно он назвал дочь в честь Фридриха Энгельса, а сына Владленом (сокращенно от «Владимир Ленин»). С 1936 года Маркизов служил народным комиссаром (то есть по сути министром) земледелия в родной республике.

Мама Энгельсины, Доминика Маркизова, была дочерью забайкальского казака. Когда Энгельсина была еще маленькой, Доминика поступила в Московский медицинский университет и стала учиться на врача. Как рассказывает сама Энгельсина в документальном фильме «Сталин и Геля», в период учебы ее мама жила с детьми в Москве. В 1936 году туда же приехал отец Энгельсины — с большой делегацией из Бурят-Монгольской АССР. Ее участникам должны были вручать награды высшие лица советского государства: на встрече с делегацией в Кремле, которая состоялась 27 января, был не только Сталин, но и, например, Вячеслав Молотов, Климент Ворошилов и Михаил Калинин.

На эту встречу и взял свою дочку Ардан Маркизов. Девочку подготовили заранее: красиво одели, купили ей два букета, которые она должна была вручить Сталину «в нужный момент». Но, как часто бывает с детьми, все получилось не совсем так, как планировалось. В какой-то момент маленькая Энгельсина, которой тогда было всего 8 лет, устала ждать нужного момента — и просто вышла к столу президиума, где сидели все высшие партийные чины.

По воспоминаниям Энгельсины, Сталин сидел к ней спиной. Климент Ворошилов увидел, что к нему бежит маленькая девочка, похлопал по спине и сказал: «К тебе пришли». Сталин с широкой улыбкой принял букеты и поставил девочку на стол президиума. «Это вам привет от детей Бурят-Монголии!», — выпалила Энгельсина, а потом поцеловала Сталина. Зал разразился бурными аплодисментами, защелкали многочисленные фотокамеры. На память об этой встрече Сталин подарил Энгельсине золотые часы с гравировкой и патефон.

Уже на следующий день фотография девочки, обнимающей Сталина, разлетелась по советским газетам. Образ почти сразу стал важным элементом культа Сталина, которого при жизни превозносили не только как политика, но и как «друга» советских детей, подарившего им «счастливое детство». А еще Сталина провозгласили «отцом народов», который заботится о большой «семье» советских граждан, вне зависимости от их этнической принадлежности. Для этих целей снимок с маленькой бурятской девочкой тоже отлично подходил. С него писали картины, делали монументальные росписи и скульптуры, украшавшие школы, театры, спортивные комплексы городов по всей стране.

Энгельсина Маркизова в одночасье стала знаменитостью. Как вспоминала она сама в документальном фильме «Сталин и Геля», в день публикации снимка к ней в гостиницу, где она жила с родителями, стали приносить подарки и игрушки, завалив ими всю комнату. В Улан-Удэ девочку встречали как героиню и приглашали на разные мероприятия. Советские родители стали стричь своих детей «под Гелю».

Счастье и популярность Энгельсины и ее семьи продлились совсем недолго — в ноябре 1937 года ее отец вместе с другими высокопоставленными деятелями Бурят-Монгольской АССР был арестован. Его (и еще 142 человек), по версии Энгельсины, обвинили в создании пан-монгольской контрреволюционной вредительской организации. Причиной обвинений стал мор скота в регионе — НКВД увидело в этом событии желание специально навредить советскому народу по приказу японской разведки. Впрочем, есть и другая версия, согласно которой Ардану Маркизову приписывали план покушения на Сталина.

Точно узнать, что произошло, мы пока не можем — дело находится в закрытом архиве ФСБ. Впрочем, Энгельсина Дорбеева утверждала, что ей удалось получить к нему доступ, и пересказала его содержание в уже упомянутом документальном фильме. Так или иначе, летом 1938 года Ардан Маркизов был расстрелян.

Дети и жёны «врагов народа»

Чтобы объяснить, что происходило с Энгельсиной дальше, нужно начать издалека. Было ли на самом деле столь счастливым детство советских детей при Сталине, как об этом писали в газетах? К сожалению, у красочной советской пропаганды и социальной программы была и обратная сторона.

В 1936 году была принята новая Конституция СССР. Кроме всего прочего, она стала знаменита тем, что в ней появился термин «враг народа» — как полноценный юридический термин. Изменение в языке ненамного опередило изменения в общественной жизни, а именно волну самых масштабных репрессий в истории советского государства, которая началась совсем скоро.

Читайте также:

«На нас написали донос на Лубянку»: как и за что репрессировали школьников

Может показаться, что репрессии касались только взрослых, которых могли заподозрить во «вредительстве» или «контрреволюции». Но на деле они оборачивались и против детей тех, кто был арестован и расстрелян. В самом начале репрессий 1937 года на высшем уровне было принято решение, что вместе с «виновными» в контрреволюции и измене родины необходимо обыскивать и арестовывать и членов их семей, в первую очередь жен и детей (но это часто были и пожилые родители).

На жен заводилось специальное следственное дело, у них конфисковывали имущество, а их самих после ареста отправляли в тюрьму. Детей обычно изымали. На тех из них, кто был старше 15 лет, тоже заводилось дело. Вот фрагмент из приказа наркома внутренних дел СССР № 00486 «Об операции по репрессированию жен и детей изменников родины» (документ от 15 августа 1937 года):

В документе подробно описывалось, что делать с детьми «врагов народа». Грудных детей, например, было предписано направлять в лагеря вместе с осужденными матерями, а в возрасте 1-1,5 лет передавать в детские дома. Детей до 15 лет размещали в детских домах подальше от Москвы.

Специально отмечалось, что нужно размещать раздельно детей, «связанных родством», то есть братьев и сестер разлучали

Ведь, как считали спецслужбы и руководство страны, они могли вступить в сговор и совершить контрреволюцию. Маленьким детям меняли фамилию, чтобы они потом не могли разыскать родных. В отношении детей старше 15 лет предлагали решать вопрос индивидуально. Их вполне могли осудить, как и родителей: уголовная ответственность, вплоть до лагерей и расстрела, наступала для советских детей с 12 лет (согласно постановлению от 7 апреля 1935 года).

Если появлялись родственники, готовые взять детей к себе, документ предписывал этому не препятствовать. Но такое случалось нечасто, многие боялись. За детьми «врагов» устанавливали специальное наблюдение. Если каких-то считали «опасными» (например, тех, кто защищал родителей, то есть, в терминах спецслужб, «высказывал антисоветские взгляды»), то их отправляли в детдома особого режима или так или иначе отгораживали от других детей.

В высшей степени трагичной была судьба малышей, попавших в лагерь для взрослых, например, в так называемый «АЛЖИР» — Акмолинский лагерь для жен изменников Родины в Казахстане. Они росли за колючей проволокой в чудовищных условиях, матери могли видеть их лишь во время кормления. Многие дети там умирали, а тех, кто выживал, после года или полутора отбирали у матерей и увозили в детдома. Как пишет на своем сайте Музей истории ГУЛАГа, В АЛЖИРе было отдельное «мамочкино кладбище», где хоронили женщин и грудных детей.

Энгельсина превращается в Мамлакат

Судьба Энгельсины, впрочем, оказалась более счастливой — если так вообще можно сказать. После расстрела мужа ее мать, Доминику Маркизову, как жену «врага народа» сослали с детьми в южный Казахстан, где она стала работать врачом. Вместе с Энгельсиной Доминика написала письмо Сталину, но ответа не получила. В 1941 году женщину нашли мертвой. Обстоятельства ее смерти остаются таинственными. Энгельсине, по ее воспоминаниям, объяснили, что мать покончила с собой, «не вытерпев позора», но сама она считала иначе.

После смерти матери Энгельсина вместе с братом отправилась в Москву к своей тете, которой тогда было всего 25 лет. Тетя и ее муж, Сергей Дорбеев, не испугались и удочерили девочку. Они дали ей новую фамилию и отчество — теперь ее звали Энгельсина Сергеевна Дорбеева. Девочка начала жизнь с чистого листа — и должна была молчать о собственном прошлом.

По грустной иронии судьбы, Энгельсина стала ходить в школу, где висел тот самый портрет со Сталиным, списанный с ее собственной фотографии

Только теперь изображение официально называлось «Сталин и Мамлакат». Мамлакат Нахангова была сборщицей хлопка из Таджикской ССР. В возрасте 11 лет она побила рекорд при сборе урожая и получила за это орден Ленина и тоже лично встретилась со Сталиным (в 1935 году). После ареста и расстрела отца Энгельсины в пропаганде стали писать, что на фотографии с ней на самом деле изображена Мамлакат. На то, что девочке, обнимающей Сталина, явно меньше 11 лет, было решено не обращать внимание.

После школы Энгельсина поступила в Марийский государственный педагогический институт в Йошкар-Оле, а затем, в 1948 году, — на отделение востоковедения Исторического факультета МГУ. Она специализировалась на истории Юго-Восточной Азии (Вьетнам, Камбоджа) и после университета работала в школе, потом в университете, Институте востоковедения АН СССР и Библиотеке им. В. И. Ленина.

По все той же трагичной иронии судьбы на одном курсе с девушкой в МГУ училась дочь Сталина, Светлана Аллилуева. Времена тогда уже сильно изменились: в 1953 году умер Сталин, а в 1956-м, после знаменитого доклада Никиты Хрущева «О культе личности и его последствиях», в СССР началось переосмысление сталинизма и реабилитация невинных, которые подверглись репрессиям. Началась «оттепель» во внешней и внутренней политике: было смягчено уголовное законодательство, ослаблена цензура, начались экономические реформы.

Энгельсина Дорбеева прожила долгую жизнь: увидела не только «оттепель», но и времена «застоя», и реформы второй половины 1980-х, и развал СССР. Она дважды была замужем, родила дочь и сына. Ее первый муж, Эрик Комаров, служил советским культурным атташе в Индии, поэтому Энгельсина некоторое время жила и работала в этой стране. Второй муж был ученым-востоковедом, с ним Энгельсина жила до конца своих дней в Москве. В 2004 году она скончалась во время отдыха в Турции.

Знаменитая фотография со Сталиным по-прежнему известна и продолжает оставаться символом сталинских времен — с их яркой, красочной образностью и совсем не радостным, пугающим содержанием.

В статье использованы материалы о детях в системе сталинских лагерей с сайта Музея истории ГУЛАГа, статьи Катрионы Келли «"Маленькие граждане большой страны»: интернационализм, дети и советская пропаганда», Евгения Протасова «Вопросы формирования и эволюции органов власти Бурятии в ХХ веке» и Яна Плампера «Грузин Коба или «отец народов»? Культ Сталина сквозь призму этничности», воспоминания Людмилы Алексеевой «Поколение Оттепели», а также документальный фильм «Сталин и Геля» (в сети доступна публикация фрагментов интервью из фильма).