«По утрам все школьники копали окопы». 95-летняя учительница — о войне и работе с детьми
«По утрам все школьники копали окопы». 95-летняя учительница — о войне и работе с детьми
«По утрам все школьники копали окопы». 95-летняя учительница — о войне и работе с детьми

«По утрам все школьники копали окопы». 95-летняя учительница — о войне и работе с детьми

Елизавета Луговская

1

09.05.2021

Галина Александровна Мурашова — Педагог с большой буквы. Сейчас ей 95 лет, а её общий стаж работы учителем физики — более 70 лет. Галина Александровна окончила школу во время войны, рыла окопы и работала санитаркой, а в 1947 году впервые пошла учить детей. Задав редактору «Мела» несколько математических и физических задачек, Галина Александровна рассказала, как скучает по школе и почему любит парад на 9 мая.

По утрам все ученики копали окопы и только потом приступали к занятиям

Я родилась в глухой деревне под названием Камчатка, которая находится в Пошехонском районе Ярославской области. В раннем детстве переехала в Ленинград и осталась там до войны.

22 июня 1941 года я была с родственниками на взморье Финского залива. Погода стояла солнечная, но дул холодный ветер, поэтому никто не купался. Люди просто лежали на берегу и наслаждались спокойствием. Как вдруг из рупора, расположенного на одном из зданий, зазвучала речь Вячеслава Молотова о том, что началась война, что немцы вероломно напали на нашу страну. Все встали и совершенно спокойно начали собирать свои вещи, а потом разъезжаться по домам. Так сделала и наша семья.

Не было никакого испуга, потому что, во-первых, всё было слишком неожиданным

А во-вторых, все были настолько ошарашены, что даже не успели проявить эмоций. По приезде домой папа сразу ушёл в войска противовоздушной обороны, брата призвали в армию. Мы с мамой были вынуждены эвакуироваться к родственникам в Ярославскую область. Сделать это можно было только одним способом — перебраться на пароме. Помню, что нас провожали истребители, потому что все боялись, что налетят немецкие бомбардировщики и потопят судно.

Галина Александровна с братом и родителями

Там, в пункте конечного назначения, городе Пошехонье-Володарске, я окончила школу, которая, несмотря на все обстоятельства, продолжала работать. По утрам все ученики копали окопы, делали заградительные устройства из земли и только потом приступали к занятиям. Уроки проходили в обычном режиме, как было до войны. Единственное, в новой школе я была вынуждена пропускать уроки немецкого языка, потому что в своей учила английский.

Дальше я поступила в педагогический университет на учителя физики и математики, потому что все мои двоюродные сестры были педагогами. Я решила продолжить эту добрую традицию. Когда была возможность, старалась помогать на фронте санитаркой — перевязывала раны, приносила лекарства.

Развлечений у нас особо не было. Только если танцы по вечерам в праздничные дни. Питались чаще всего обычным хлебом, который выдавался по карточкам. Иногда варили щи из капусты на несколько дней.

За несколько секунд все небо окрасилось яркими красками, люди плакали

Отец с братом прошли всю блокаду Ленинграда в городе. Мы от них получали редкие сведения в виде писем-треугольников. Тогда все понимали, что творится страшное. Каждый день сдавались населённые пункты, немцы бомбили всё до пепла. Нашим знакомым начинали приходить похоронки. Мы с мамой боялись, что нападут и на наш город, потому что в нем было много военных заводов. Поэтому мы постоянно копали окопы, несмотря на усталость и всевозможные погодные условия.

А потом великая радость — День Победы. Мы также услышали по радио, что Берлин взят. Все начали радоваться, обниматься, целоваться. Больше всего досталось военным, на которых буквально набрасывались девушки с распростертыми объятиями.

Я тогда была в общежитии педагогического института, смотрела в окно. Вдруг вижу: на территорию заезжает множество пушек. Мы с девчонками переглянулись, испугались, выбежали во двор. Все закричали: «Как же так? Война ведь закончилась, а тут пушки…» Оказалось, они были не боевые, а те, что пускают салют. За несколько секунд все небо окрасилось яркими красками, люди плакали. Это была великая радость! Все думали: «Как же хорошо! Наши люди теперь уже не будут гибнуть от снарядов, выстрелов и пуль! Наконец-то в стране наступил покой!»

Выпуск Галины Александровны

При любых конфликтах и трудностях с учениками педагоги должны оставаться людьми

В 1947 году я устроилась работать в свою первую школу. Через несколько лет познакомилась с мужчиной, который позже стал моим мужем. Мы удочерили ребёнка и переехали в Москву. Там я продолжила знакомить школьников с физикой.

Больше всего мне нравится проводить опыты и смотреть на реакцию детей. Трудно сказать, какой именно у меня самый любимый. Но тема, на которую я могу говорить вечно, — это атмосферное давление. Она мало изучена, поэтому особенно привлекательна.

Например, знаете ли вы, почему давление измеряется единицами ртутного столба? Потому что примерно двести лет назад итальянский ученый Эванджелиста Торричелли поставил опыт: взял трубку метровой длины, запаянную с одного конца. Наполнял её ртутью и переворачивал. Потом закрывал пальцем конец и погружал в сосуд с ртутью. В определенный момент он убирал палец и ждал, что будет. А ртуть не выливалась. Она оставалась на отметке 76 сантиметров, то есть 766 миллиметров. А поскольку это не просто миллиметры, а ртутный столб, то давление стало называться 1 атмосферой.

Мне нравится работать с детьми, помогать им погружаться в мир науки, поддерживать в сложные моменты. Главное, что должен сделать учитель за время своей педагогической деятельности, — это решить задачу, как нужно себя вести, чтобы было взаимопонимание со всем классом и каждым учеником одновременно.

Всё это достигается, как мне кажется, с помощью человечности. При любых конфликтах и трудностях с учениками педагоги должны оставаться людьми в самом широком смысле этого слова. Именно такой закалки должен быть взрослый человек, каждый день работающий с детьми.

Пережив войну, я часто думаю о простых бытовых вещах

С педагогической деятельностью я попрощалась лишь в 87 лет. И то — уйти отдыхать меня попросила администрация школы. Сейчас руководство уже сменилось. Будь на то моя воля, я бы до сих пор работала.

Поэтому теперь веду только внеурочные занятия. Например, недавно меня пригласили в школу в Куркино к четвертому классу. Я детям рассказывала о войне, а они в знак благодарности подготовили для меня сюрприз. Сначала пять человек рассказали наизусть стихотворение «Я вас любил, любовь еще, быть может, в душе моей угасла не совсем». А потом они почему-то решили, что, поскольку я ветеран, то моя любимая песня — это «Катюша», и все начали ее петь. Потом школьники подарили мне стихотворение и попросили к следующему разу его выучить. Я была очень тронута. Каждого обняла и поблагодарила.

Пережив войну, я часто думаю о простых бытовых вещах. Вы даже представить себе не можете, какое это счастье — иметь возможность насыпать специи в суп, чтобы он не был пресным. Или проснуться в тишине без звуков бомбежки. Когда-то мы и мечтать об этом не могли.

На мой взгляд, произведения, которые смогли хоть как-то донести до нынешних поколений то, что пережили люди на войне, это «Горячий снег» и «А зори здесь тихие». Такие шедевры нужно перечитывать каждый год.

Во времена войны всем было очень тяжело, но наша страна и наши люди справились. Эта великая радость. И как же здорово, что почти каждый год проходит парад на Красной площади, который заставляет нас всё это вспомнить, встряхнуться и пойти дальше.

Фото: Министерство просвещения РФ

Комментарии(1)
Когда читал Галину Мурашеву, то ещё раз переживал послевоенное время. Самое ценное в день 9 мая — это рассказы самих очевидцев. Помню, как к нам в гости приехали братья отца. Я тогда был маленьким. Как обычно уселись за стол. Отец сказал брату: «Юра, начинай, ты же старший». Дядя выложил на стол свой орден, потом назвал дату и место сражения. Назвал число убитых, а потом перечислял фамилии тех убитых, кого знал лично. Несколько секунд стопки были в руках, а потом залпом их осушили. Я спросил у мамы, почему молча. Православная мама объяснила, что чокаются, когда пьют за здоровье, а дядя просил прощения. А остальные братья, почему выпили? Они просили прощение за него. Сегодня я выложу на стол награды отца, а потом из той же стопки отца попрошу прощения за отца и его братьев. Молча, не называя дат, мест и фамилий. Такова наша семейная традиция, которую сформировали фронтовики-орденоносцы. Прошу прощения у тех, кого не удалось спасти, кто не дожил до дня победы. А для тех, кто пытался оскорблять нашу память, дав соответствующие комментарии после интервью учителя истории Тамары Эйдельман (https://mel.fm/slovo_pedagoga/2074593-talk_about_war), я даю ссылку на фотографии из моего семейного альбома (http://nikolski.ru/a_4_1.htm).
Больше статей