«Вот эти ваши усы — это какой-то протест, да?» Учитель литературы — о том, как его уволили из православной гимназии

На «Меле» есть истории, которые вызывают восторг практически у всех читателей. Одним из таких материалов было интервью с 25-летним учителем Василием Разумовым: он рассказывал, как делал яркие рабочие тетради для уроков литературы. Спустя полгода после публикации Василия уволили из школы. Редактор «Мела» Анастасия Ларионова с ним поговорила.

Православная гимназия в Ярославле

Каждое утро по будним дням в сторону Казанского женского монастыря в Ярославле направляется поток детей разного возраста — мальчики одеты в кители, девочки — в одинаковые синие сарафаны. Дети заходят на территорию обители, а дальше — в небольшое белое здание с часовенкой наверху. Это частная православная Губернская гимназия имени святителя Игнатия Брянчанинова — не воскресная, а общеобразовательная школа. Дети там получают базовое среднее образование. Но не только его.

Кроме основных предметов по ФГОС в гимназии преподают церковнославянский язык, церковное пение и основы православной веры. Во главе гимназии вместе с директором стоит духовный попечитель (духовник).

Педагог Василий Разумов сам 8 лет назад окончил эту школу и уже во время выпуска знал — он вернется сюда учителем. Так и вышло: Василий получил филологическое образование и с 2020 по 2022 год преподавал в гимназии литературу.

Василий любит свою школу, уважает коллег, ему нравится атмосфера в гимназии: «Каждый сотрудник позиционирует себя как христианина. Его любовь к детям и к своему делу обязательно чувствуется. Для детей, которые растут в христианских семьях, любовь не пустой звук. И они очень хорошо понимают, когда кто-то относится к людям с нелюбовью».

При этом, по словам педагога, далеко не все дети в школе глубоко верующие, особенно это касается подростков. Василий рассуждает об этом так: «Все, что в школе не добровольно, вызывает отторжение. Это нормальная реакция подростка. Вы каждое утро ходите на молитвенное правило, по праздникам посещаете литургии. Естественно, это надоедает. Для меня уже неудивительно, что даже дети верующих родителей часто бывают неверующими. Таких детей становится больше от класса к классу. Шестиклассники, как правило, еще не рефлексируют такие темы, а уже в седьмом классе появляется критическое мышление и попытка уйти от навязанных историй. К 11-му классу, можно сказать, выживают сильнейшие».

Ежеутренние молитвы, строгое соблюдение других православных традиций не единственные правила жизни гимназии. Тут в том числе довольно строго следят за внешним видом учеников: «Могут пол-урока потратить на то, чтобы отчитать девочку за „неправильный цвет блузки“ и не обратить внимания на то, что весь класс не сделал домашку», — рассказывает Василий. Девочкам, кстати, по его словам, уже давно не нравились форменные сарафаны. Вместе с одной из учениц Василий однажды даже разработал новую форму для гимназии. Директор одобрила проект, но администрация не поддержала нововведение. «Сказали, что девочкам нельзя ходить в кителе в православную школу, потому что степень благочестия девицы определяется длиной юбки».

При этом у учителей в гимназии нет обязательной формы и правил дресс-кода. Поэтому все выглядят так, как им хочется. Василий, например, приходил на уроки в кроссовках, носил яркие вещи. А еще он закручивает усы и любит комиксы. Именно с них и начались проблемы с родителями школьников.

«Вы учите детей прозападному жанру»

Конфликты с родителями учеников у молодого преподавателя литературы начались почти сразу после того, как он пришел в гимназию. «Родителям не нравилось, что я задаю „странные“ задания. Например, прошу детей нарисовать комикс по Дубровскому. Их жутко бесило, что я учу детей „прозападному жанру“ комиксов. Мне говорили: „Надо про любовь и патриотизм, а ты даешь детям не такие задания“».

Вот так выглядели рабочие тетради, которые Василий сам делал для детей. Он придумал их для того, чтобы дети лучше усваивали материал на литературе, находили в классических произведениях что-то свое, ассоциировали себя с героями.

Вот как он сам рассказывает о своих уроках: «Я каждый раз объяснял, что такие задания позволяют нам обсуждать композицию сюжета. Мне кажется, помимо русского языка у нас есть много других языков, на которых мы можем говорить о литературе: язык комикса, язык цветочной композиции, язык одежды и моды, язык стендапов. Всё, что нам придёт в голову, мы можем использовать как инструмент для изучения литературы.

Когда дети рисуют комиксы, они часто выделяют одни и те же эпизоды в произведениях. Я спрашиваю: почему они выбрали именно эти части для комикса? Почему обратили внимание на определенные детали? Тогда они начинают рассуждать о композиции и о том, чем деталь отличается от подробности, что в истории главное, а что нет. Дети, которые не любят читать, все равно, как правило, любят рисовать — или рассматривать картинки. И вот так у меня получалось заинтересовать литературой практически весь класс.

А еще комиксы в целом учили детей творчеству. Одна девочка, например, использовала не только фрейм (событийный ряд комикса), но и то, что вокруг фрейма. В ее комиксе про пожар подложка ярко горела в начале истории, а под конец превращалась в угли».

Да, в православной гимназии учились вполне обычные дети. Они, как и другие современные подростки, не очень хотели читать тома классики, с трудом воспринимали большие объемы художественного текста. Василий нашел к ним подход, сумел заинтересовать литературой. Но родителям такой метод не нравился.

На второй год работы Василия в гимназии родители написали на него жалобу в администрацию. По этому поводу в школе собрали локальный педсовет.

«Не соответствует нашим православным устоям»

Письмо родителей в администрацию Василий увидел накануне педсовета имени себя. Впоследствии он опубликовал выдержки из этого документа в соцсетях. Василий поделился с «Мелом» некоторыми цитатами из письма (все они даны со слов нашего собеседника).

Родители, по словам Василия, также жаловались на то, что педагог внушает детям «недолжное и непочтительное отношение» к поэтам и писателям. По их словам, вместо заучивания стихов, он, например, просил рисовать шаржи на классиков.

Отдельный пункт в обращении был посвящен внешнему виду учителя — «неклассической одежде». Родителям не нравились его яркие брюки и кроссовки.

«Вот уж не думал, что кого-то смутит оттенок моих брюк или кроссовки», — говорит Василий. И отвечает на другие обвинения: «На самом деле мои ученики учат стихи поэтов. Правда, у меня немного необычная система. Я рисовал детям талоны. Туда нужно было вписать свое имя, имя автора и название стихотворения, которое ты выучил. После этого нужно подойти к любому сотруднику гимназии и прочитать эти стихи. На талоне также была графа „рекомендуемая оценка“. Если у меня есть сомнения по поводу проверяющего, я мог подойти и обсудить оценку. Этот квест помогает улучшить память и сэкономить время уроков. Уборщице десять лет никто не читал стихов — пусть она порадуется! К тому же многим ребятам это помогает преодолеть страх публичных выступлений».

«Вася, тебя увольняют!»

На педсовет, по словам Василия, пришли сотрудники гимназии, он сам и несколько мам и пап. «Из восьми недовольных родителей на своих детей нашли время только трое — они и пришли. Мы обсудили все, что им не нравилось в моих уроках, и прошлись по каждому пункту жалобы. Почему я так выгляжу. Почему комиксы надо рисовать. Почему шаржи на Чехова — это не плохо, и так далее».

Василий рассказывает, что в итоге администрация отстояла его перед родителями и всем вроде бы удалось договориться. На следующий день учитель уехал в Санкт-Петербург. И уже будучи там, получил сообщение от мамы одного из школьников: «В гимназии проходит совет по вашей человеческой и политической позиции».

Василий подумал, что женщина говорит про вчерашний педсовет, и попытался ее успокоить. Но далее ему написала коллега и по совместительству бывшая учительница литературы. В сообщении было сказано: «Вася, тебя увольняют!»

Оказалось, кто-то из родителей сделал скриншот поста Василия в соцсетях на тему СВО и отправил директору. А она якобы собрала педсовет без Василия и предложила всем проголосовать за или против его увольнения.

Василий пересказывает слова своей коллеги: «Там очень кстати вспомнилось, что одну словесницу бесили мои рабочие тетради. И что я обнимаю детей. И что проверяю тетрадки не красной ручкой, а зеленой. Моя учительница литературы не стала поднимать руку. После собрания она попыталась поговорить с директором, но ей сказали, что уже не раз обсуждали мою гордыню. И раз я никого не слышу, значит, пора принимать меры, а то нас позакрывают».

«Вот эти ваши усы — это какой-то протест, да?»

По словам Василия, далее у него была встреча с директором. Туда он взял своего духовника — это человек, к которому молодой учитель обращается по поводу «сложных духовных вопросов». Директор в свою очередь взяла духовника гимназии.

Разрешение конфликтов при модерации священнослужителей — нормальная практика в институциях вроде православной гимназии.

Два часа Василий со своим духовником провели, как вспоминает учитель, «на ковре». По словам Василия, его обвиняли в нарушении устава школы, а конкретно — положения о педагогической этике. «Насколько мне известно, меня обвинили достаточно правомерно. Я не учел, что форму, в которой я выразился в личных соцсетях, нужно регулировать», — объяснил наш собеседник.

Но одно дело выговор, замечание, а другое — увольнение. За что конкретно его хотят уволить, Василий так и не понял: «Там была разнородная аргументация, как в пропагандистских передачах. Называют две причины, хотя, если задуматься, они противоречат друг другу. Напомнили про обращение родителей. Я в свою очередь напомнил, что они же меня и отстояли. Тогда мне ответили, что раз обращение есть, нужно отреагировать».

Далее Василий описывает диалог, который так и не привел к какому-то соглашению сторон. В итоге, по его словам, была созвана конфликтная комиссия. В нее вошли в том числе родители, которые были негативно к нему настроены. «Что вы хотите доказать своим внешним видом? Вот эти ваши усы — это какой-то протест, да? Это высказывание?» — цитирует наш собеседник их претензии.

В общем, отстоять свою позицию у учителя не получилось — Василия уволили. Точнее, он подписал заявление о расторжении контракта по обоюдному согласию — так посоветовал сделать знакомый юрист и коллеги из Москвы. В этом случае Василий мог не отрабатывать дополнительную неделю в гимназии и уйти из школы в тот же день.

Ярославская Губернская гимназия на официальный запрос «Мела» прокомментировать ситуацию с увольнением учителя литературы Василия Разумова ответила отказом: «Мы, к глубокому сожалению, не знакомы с Вашим изданием и в связи с этим не видим необходимости отвечать на поставленные Вами вопросы». Письмо находится в распоряжении редакции.

«Мне есть с чем работать»

История с постом про СВО в соцсетях также получила продолжение. Со ссылкой на духовника гимназии Василий рассказывает: сотрудники школы, по всей видимости, передали его контакты в МВД. А далее его задержали прямо в кафе, во время частного урока с девятиклассницей. Василия осудили по статье КоАП о дискредитации Вооруженных сил РФ, назначили штраф в 30 тысяч рублей. «Это даже больше моей зарплаты», — говорит учитель. Деньги помогли собрать коллеги и неравнодушные родители.

После этой истории Василий не общался с сотрудниками гимназии — только со своей учительницей литературы. И, конечно, продолжил поддерживать связь с детьми: они часто пишут ему — просто так или с вопросами по учебе. В телефоне у Василия даже есть заметка «Солнышки»: там он хранит все поддерживающие сообщения от школьников и их родителей.

Сейчас Василий учится в аспирантуре и все же планирует вернуться в школу: «Когда я вижу какой-нибудь откровенный тупизм, мне, с одной стороны, очень грустно, беспросветно грустно. Но с другой стороны, я понимаю, что мне есть с чем работать. Моя задача в том, чтобы к следующему поколению выросло как можно меньше непонимающих агрессивных людей, которые боятся любой инаковости».

Фото: личный архив Василия Разумова