«У состоявшегося педагога нет потребности дружить с детьми». Ещё раз — о границах между учителями и школьниками

Учитель для ребенка — друг? Это вопрос с однозначным, но, на первый взгляд, парадоксальным ответом: нет. По следам свежей новости об учителе, который устроил вечеринку с учениками, разбираемся, как так вышло и где в идеале должна проходить граница между школьником и педагогом — особенно если у них нет ощутимой разницы в возрасте.

Что случилось

12 декабря появилась новость о домашней вечеринке, устроенной педагогом для подростков в возрасте от 13 до 17 лет. По словам родителей, дети употребляли алкоголь и курили вейпы. Одной из девочек после вечеринки стало плохо дома — мама вызвала ей скорую.

Как оказалось, педагог уволился из школы по собственному желанию еще до этих событий. Являясь участником программы «Учитель для России», мужчина должен был отработать в школе два года, но в начале текущего образовательного периода перестал успевать с прохождением школьной программы. Качество преподавания постепенно снижалось, а вместе с ним — оценки учеников. В итоге преподаватель принял решение покинуть школу, а уже после — устроить прощальную вечеринку с учениками.

Мужчина прокомментировал произошедшее в соцсетях: «К моменту вписки я уже не работал в школе (последний официальный рабочий день — 25 ноября), поэтому я не учил их тому, как надо жить, а как не надо. Я надеялся, что я перестану быть для них ролевой моделью, примером для подражания, но, увы, не все школьники были к этому готовы, а потому не совсем корректно проинтерпретировали мои действия и поступки. Точнее, школьники были готовы и все понимали, но их родители не знали о том, что я уволился по собственному желанию, это породило массу слухов».

«Мел» обратился за комментарием в программу «Учитель для России», участником которой был уволившийся педагог. «Инцидент, произошедший с отчисленным из программы участником М., — исключение. Мы однозначно осуждаем поведение М., оно недопустимо для любого учителя. Внешние обстоятельства так сильно повлияли на ментальное здоровье учителя, что он не справился, — объясняет старший продюсер образовательной программы Елена Бахтина. — Мы отметили слабую подготовку педагога к урокам и выстроили индивидуальный план корректировки для М. совместно с методистом и куратором, однако М. с планом корректировки не справился — и был отчислен из программы. Сейчас бывший участник программы проходит лечение под присмотром специалистов. К счастью, система отбора в „Учитель для России“ и сопровождение новых учителей в школе делает этот случай единичным».

Что такое «Учитель для России» и как там готовят педагогов

«Учитель для России» — общественная программа по привлечению профессионалов из разных сфер к работе в общеобразовательных школах по всей стране. Участники проходят профессиональную переподготовку, получают дополнительное педагогическое образование, а затем отправляются работать в разные уголки России. Цель программы — обеспечить равенство образовательных возможностей для детей из регионов страны.

Елена Бахтина, старший продюсер образовательной программы «Учитель для России», выпускница второго набора проекта:

На учителе лежит огромная ответственность, для многих детей он становится ролевой моделью взрослого. Роль педагога предполагает широкую зону влияния, и то, как он будет этим распоряжаться, зависит часто только от него самого, что может быть и опасно тоже. Бывает, что учитель уходит в ту или иную крайность, от открытого панибратства до холодного и отстраненного исполнения своей роли. Но опыт показывает, что здоровое соблюдение границ не только не мешает учителю оставаться человечным, чутким и внимательным по отношению к детям, но и помогает выстроить это общение так, чтобы дети учились отстаивать и свои границы тоже.

Программа «Учитель для России» базируется на уважительном отношении к детям — дети имеют право расти в безопасной и заботливой среде. Для нас не стоит вопроса о том, должна ли сохраняться субординация во взаимодействии учителя и ученика, — должна, и иначе быть не может. Исходя из этого принципа строится и отбор, и сопровождение участников. Мы фиксируем ответы кандидатов на сложные этические дилеммы и не пропускаем кандидатов, дающих неоднозначные ответы на эти вопросы. Мы проверяем, как участник выстраивает границы во взаимодействии «учитель — ученик» во время практики, постоянно мониторим эту часть работы учителя после выхода в школу.

Внутри нашего обучения есть модуль, посвященный взаимодействию с детьми, в том числе и профессиональной этике педагога. Занятия этого модуля касаются правил взаимодействия учителя и учеников. Они проходят в рамках обучения перед выходом в школу (16 академических часов) и продолжаются на ежемесячных обучениях в течение двух лет (20 академических часов). Внутри этих занятий мы говорим о формальных и неформальных правилах, регулирующих границы общения с детьми, — это профстандарт учителя, должностная инструкция и Конвенция о правах ребенка, УК РФ и локальные акты.

В этом году нами был создан этический кодекс, который лежит в основе этого модуля. Мы обозначаем свою позицию: соблюдение правил из этих документов не может быть под сомнением. В кодексе мы указываем как ожидания от учителей (например, «встречаться с детьми только в соответствующем общественном месте, например в библиотеке, музее, ДК или классе, где регулярно присутствуют другие взрослые»), так и действия, которые запрещены (например, «контактировать с ребенком через социальные сети с целью совершения любого запрещенного поведения», «употребление алкоголя / запрещенных веществ или присутствие под их воздействием во время обучения или проведения мероприятий для детей»). Мы говорим о способах реагирования и рекомендуем при подобных происшествиях сразу обращаться к команде программы, обозначаем, что нарушение этих правил и/или закона приводит к отчислению.

К счастью, нам практически никогда не приходится прибегать к этим мерам

На мой взгляд, разговор о профессиональной этике не может быть действенным без обозначения реальных последствий, не может быть абстрактным. Как реагировать на сообщения детей в социальных сетях, если они задают вопросы на личные темы? Мы разбираем эти случаи и даем ответы, которые позволяют держать границы. Один из основных индикаторов — взаимодействие между учителем и детьми должно быть таким, чтобы ни один человек, наблюдающий за этим взаимодействием, не мог истолковать его характер как оскорбительный или небезопасный.

В течение двух лет в программе с участником на постоянной основе взаимодействует куратор, методист и ментор, команда сопровождения и поддержки (минимум 116 академических часов индивидуальной работы). Команда сопровождения ежемесячно посещает уроки, общается с администрацией школы, собирают обратную связь от детей и коллег. Это позволяет нам принимать меры быстро в случае любой проблемы, в том числе неприемлемого поведения учителя.

Все дети, где бы они ни жили и каковы бы ни были обстоятельства их жизни, имеют право на защиту, воспитание, образование и свободу от всех форм жестокого обращения. Взрослые должны сделать все возможное для укрепления этих прав, и программа «Учитель для России» в том числе.

Зачем нужны границы

Павел Северинец, заместитель директора АНОО «Хорошевская школа»:

Я пришел работать в школу, когда мне было 18 лет, поэтому моя разница с учениками с точки зрения возраста была крайне небольшой. И, конечно, в этой ситуации сложно удержаться от установления более доверительных, свободных, дружеских отношений. Можно совершить ошибки, которые в моменте не кажутся фатальными, но, анализируя свой опыт спустя 5–8 лет, посмотреть на них иначе. Так, иногда молодые педагоги сами дают надежду на некие более близкие, скорее дружеские, чем официальные отношения.

Такой соблазн присутствует из-за незначительной разницы в возрасте, общих интересов. Это абсолютно нормальная ситуация, которая требует от учителя самоидентификации как не столько друга, сколько наставника.

У меня был интересный опыт во время периода классного руководства. Выстроились доверительные отношения с девятиклассником, который сильно конфликтовал с родителям — постоянно был на нервах, эмоциях. А ведь скоро экзамены, родители беспокоились. Со мной же подросток предпочитал делиться происходящим.

Однажды кончилось тем, что он хлопнул дверью и ушел из дома. Естественно, родители запаниковали: «Куда он пошел?!» К счастью, он написал мне, что ушел из дома и будет у друга, — я попросил созвониться по видеосвязи, чтобы убедиться в том, что он действительно у друга, а не в каком-то подъезде или, что еще хуже, на улице. Я сразу набрал родителям, чтобы рассказать, что знаю, что мальчик в безопасности. При этом я не мог рассказать, где именно он находится: это разрушило бы мои отношения с подростком, и в следующий раз он бы не стал писать никому, ниточек к нему не останется. Конечно, это сложная ситуация: ребенок может прийти к учителю домой, и оставить его на ночь, конечно, будет неправильно.

Поэтому важно, чтобы родители и дети умели договариваться: педагоги не могут и не должны заменять родителей

Кто такой учитель? Он сотрудник, профессионал, который находится на должности. Его задача — обучать и давать знания. С другой стороны, он должен социализировать, воспитывать детей, давать морально-нравственные установки, ценности, ориентиры — и это тоже трудовая функция. Выполнить ее строго формально, исключительно по должностной инструкции, практически невозможно. К тому же взаимодействие учеников с педагогом происходит не только на уроке, но и в процессе классного руководства, на совместных внеурочных мероприятиях. Регламентации эта часть взаимодействия поддается с трудом. Иначе бы и дети в поездки ездили бы, наверное, не так охотно. Экскурсии и путешествия — возможность узнать педагога как человека, а не функцию.

Дети и особенно подростки часто охотнее рассказывают о переживаниях и тревогах не маме и папе, а педагогу как значимому взрослому. Особенно ожидаема такая ситуация, если в семье подростку некомфортно — например, мама и папа ругаются, папа выпивает. Я помню, как, будучи классным руководителем, часто говорил с восьмиклассниками после уроков: они хотели рассказать про первую любовь, про ситуацию дома.

К сожалению, в нашем обществе нет культуры психологической помощи — она проникает в школы очень медленно, и психологи там загружены. Кроме того, не все подростки им доверяют — учителей дети знают лучше. Иными словами, чтобы взрослый стал значимым, с ним должны выстроиться доверительные отношения. Поэтому чаще всего именно учителя, классные руководители принимают роль фигуры наставника. Это, безусловно, требует от педагога профессионализма: он должен не просто выслушать ребенка, но, возможно, порекомендовать тому помощь психолога или даже оперативно обратиться к социальному педагогу (если в семье ребенка бьют).

При этом переходить грань в таком взаимодействии нельзя

К сожалению, мы часто слышим о ситуациях, в которых педагоги вели себя не очень профессионально, уходили в панибратство. Я и сам придерживаюсь мнения «не можешь противостоять — возглавь», но возглавлять надо в позитивном ключе. Если учитель понимает, что у ребят настрой на вечеринку, и есть ощущение, что там будет алкоголь, азартные игры или, не дай бог, запрещенные вещества, а педагога неожиданно позвали — возможно, есть смысл поприсутствовать на мероприятии, но только для того, чтобы оно прошло в рамках социальных норм.

Возможно, ребенок хочет видеть в учителе-наставнике друга, но это не позиция дружбы. На самом деле подросток не осознает, зачем ему это нужно. Мы редко слышим о том, что подобные дружественные взаимоотношения неравных субъектов привели к созданию классного проекта, достижению высоких результатов. Скорее такие отношения создают почву для манипуляций и злоупотреблений. Чаще всего подросткам интересно то, что находится за гранью, лежит в не совсем легальной плоскости, — они ищут взрослого, который стал бы проводником в этот «взрослый» мир. И речь не обязательно идет о педагогах.

Поэтому очень важно показать ребятам, что дружба — нечто большее, чем просто общение, совместный досуг. К выстраиванию этих отношений необходимо подходить осознанно, внимательно и аккуратно, понимая, что в школе ребенок априори находится в зависимом положении. Если педагог — взрослый человек, состоявшийся как личность, у него вряд ли появится необходимость дружить с ребятами.

Зато когда школа заканчивается, с некоторыми учениками как с равноправными взрослыми людьми у педагогов действительно могут возникать дружеские отношения, осознанные с обеих сторон. Могу честно сказать, что общаюсь с некоторыми своими выпускниками: хожу к ним на свадьбы, крестины детей. Но в этом взаимодействии мы все — взрослые люди, которым не только есть что вспомнить, но и интересно делать актуальные совместные проекты.

Иллюстрации: klyaksun / Shutterstock / Fotodom