«Давайте опиаты!» Честный рассказ о родах в Сербии

Процесс родов забыть невозможно. Не просто потому, что появление ребенка на свет — один из счастливейших моментов в жизни родителей, но и потому что сами по себе роды — это смесь боли, выдержки, недоумения и даже смеха. О своем опыте рассказала наш блогер Дарья Добрынина.

Привет! Меня зовут Даша, мне 26 лет, и я гражданка РФ. Шесть дней назад я родила первого ребенка. Произошло это в Сербии. В этом тексте я расскажу о своих легких и местами комичных родах.

Текст будет интересен тем, кто не сталкивался с родами, но хочет понять, как это происходит на примере положительного кейса. А еще узнать немножко больше про Сербию и сербов. Но начнем мы с более скучных, но важных для повествования организационных моментов.

Выбор роддома

Мы с мужем планировали рожать только в частной клинике. Причины две:

• В ответственный момент хотелось максимального комфорта — личной палаты и доброжелательного персонала;
• Присутствие мужа на родах было обязательным. И не только потому что «мы — семья, нам нужно пройти этот путь вместе», но и по вполне утилитарным причинам. Когда я буду находиться в невменяемом состоянии, близкий человек сможет сделать правильный выбор и уберечь от неприятных ситуаций. Не во всех государственных клиниках партнерские роды возможны.

Мы нашли в Сербии два частных породилиште («роддом» по-сербски) с хорошими отзывами. Возможно, их вообще всего два на страну: в Белграде и в Нови-Саде. Нови-Сад — второй по величине сербский город, в котором мы как раз и живем. Выбрали нови-садский роддом. Он показался нам не хуже столичного, и находится в 10 минутах от нашего дома. Контракт включал:

• Сами роды (бригада докторов, оборудование, медикаменты);
• Присутствие отца на родах за дополнительную плату в 27 000 динаров (13 000 рублей);
• Послеродовую палату на 3 дня;
• Уход за мамой и ребенком в течение этого срока;
• Вакцинацию для ребенка (туберкулез, гепатит B) + витамин K;
• Завтраки, обеды, ужины из ближайших кафе.

Роды обошлись в 387 тысяч динаров. По текущему курсу это примерно 190 тысяч рублей.

Выбор доктора

У меня была легкая беременность без токсикоза и осложнений. До 7-го месяца, пока живот не стал значительным, я вообще не испытывала дискомфорта. Поэтому требования к врачу были не слишком (как нам с мужем казалось) высокими. Нам не нужен был доктор наук, профессор кислых щей и специалист по редким патологиям. Мы искали человека, который:

• Не навредит в случае легких родов;
• Поможет, если в самый ответственный момент удача меня покинет;
• Опирается на современную медицину, а не на учебники по гинекологии 50-х годов.

Чтобы найти такого человека, мы задавали «кандидатам» 3 вопроса:

1. Вы используете прием Кристеллера? Правильный ответ — уверенное «нет!». Когда у роженицы не получается правильно тужиться, некоторые врачи используют прием Кристеллера — давят на живот и как бы «помогают» ребенку скорее выйти. Раньше этот гинекологический прием был популярен, но сейчас ВОЗ его запрещает из-за высокого риска осложнений для здоровья матери и ребенка.
2. Вы используете акушерские щипцы? Правильный ответ — «нет» или «в тех очень редких случаях, когда это действительно оправданно». Использование щипцов — это еще один не самый лучший метод для извлечения ребенка.
3. Что происходит сразу после выхода ребенка из родовых путей (если роды прошли без осложнений)? Правильный ответ: ребенка должны приложить к груди матери. Пуповина перерезается не сразу, а после пульсации. Это предотвращает дефицит железа у ребенка.

Найти доктора, который правильно ответил бы на все эти вопросы, оказалось непросто. Один гинеколог вообще начал говорить о политике на приеме. Сербы любят это дело, да и я, в принципе, не против поддержать их, но обсуждать Косово на гинекологическом кресле?

Проведя несколько «собеседований», мы все-таки нашли того самого доктора: женщина, 46 лет, по имени Драгана. Рост примерно 190 см. Сербы вообще, по моим ощущениям, очень высокие — и мужчины, и женщины. Она работает одновременно в двух частных клиниках. В первой просто принимает пациентов, а в нашем породилиште принимает роды. В первой клинике Драгана вела мою беременность, в породилиште мы договорились «вместе» рожать.

Но в последний момент возникла небольшая проблемка: беременным женщинам ставят ПДР (предполагаемую дату родов). Обычно отсчитывают 40 недель с начала беременности. Но есть нюанс: ребенок может родиться не точно в ПДР, а за две недели до или через две недели после.

Моя ПДР — 22 июля. Примерно на 37-й неделе на очередном приеме доктор Драгана так, невзначай и по-сербски расслабленно упомянула: «Кстати, с 13 по 18 июля меня не будет в городе. Планирую уехать в отпуск. Но ты не переживай, меня заменит коллега». Коллега — тот самый врач, который пытался поговорить со мной о политике. К несчастью для Драганы и к счастью для меня, ее отпуск отменился. А родила я почти за неделю до ПДР — в субботу, 16 июля.

Пятница, пятнадцатое

Обычно перед родами будущие мамы посещают доктора раз в 1-2 недели, чтобы проверить, как там поживает плод. На таких приемах женщину взвешивают, измеряют давление, смотрят анализы, проводят кардиотографию (оценивают сердечный ритм ребенка, чтобы исключить гипоксию), иногда делают УЗИ.

15 июля (пятница) был моим последним рабочим днем перед двухнедельным отпуском. Я взяла отпуск заранее, предполагая, что примерно в эти даты состоятся роды. В эту пятницу я пришла на очередной прием к Драгане. По результатам УЗИ был вынесен вердикт:

• Амниотической жидкости мало;
• Плацента находится на финальной стадии развития и скоро будет плохо выполнять свою функцию;
• Раскрытие шейки-матки 3 см. «Родишь в течение трех дней!» И дальше «Но для ребенка лучше, если мы не будем дожидаться дня X, а простимулируем роды завтра. Приходите в парадилиште к 9:30».

А я только «за», чтобы родить как можно скорее! Ходить с животом надоело.

Утро шестнадцатого

Мы просыпаемся собранные и позитивно настроенные! Иду в душ и понимаю, что у меня отошла слизистая пробка и начинают отходить воды. Слизистая пробка — звучит мерзко, конечно, но по факту это небольшой прозрачный сгусток, который не дает бактериям проникнуть к ребенку. Пишу Драгане в Viber: «У меня, кажется, воды отошли! Но схваток пока нет». Она отвечает: «Excellent! Так и знала, что это произойдет сегодня. Увидимся в клинике!» И в конце сердечко.

У входа в квартиру стоят два рюкзака и загадочный чемоданчик. В первом рюкзаке — куча одежды, гигиенические принадлежности, гаджеты и книжки для мамы. Во втором — просто одежда и гигиенические принадлежности для ребенка. Одежды я брала много на случай, если в процессе родов начнется мясорубка и все будет обляпано кровью. Гаджеты и книги — чтобы не скучать во время долгих схваток и после родов. Забегая вперед, 90% всех собранных вещей оказались ненужными — платье-халат, в котором я рожала, осталось (почти) чистым, книжки читать не хотелось, а все необходимое в роддоме итак было.

В загадочном чемоданчике хранились принадлежности для сбора пуповинной крови. Объясняю, зачем она на понадобилась: в пуповинной крови хранятся стволовые клетки ребенка. Если в процессе жизни у него или у его братьев-сестер будут обнаружены некоторые болезни крови или иммунной системы (например, лейкемия или иммунодефицит) стволовые клетки могут сильно помочь лечению. Они сработают лучше, чем донорские.

Кровь собирает персонал клиники сразу после родов. Затем мой муж должен вызвать курьера, который заберет чемоданчик. А дальше этот чемоданчик повезут в Польшу, где кровь будет храниться как минимум 30 оплаченных нами лет. Сбор, перевозка и хранение стоят 2400 евро. Компания, которая все это организует, несколько раз предупредила нас о том, чтобы мы не забыли напомнить персоналу больницы о чемоданчике.

Завтракаем. Надеваю новое платье-халат, которое купила в пятницу вечером специально для родов, накручиваю волосы (мне говорили, что в роддом нужно ехать как на праздник), вызываю такси. К 9:30 приезжаем к нашему породилиште с рюкзаками и чемоданчиком.

Первый этап родов. Схватки

Во время схваток шейка матки раскрывается и готовится к тому, чтобы пропустить через себя ребенка. Когда раскрытие достигает 10 см, начинается второй этап родов. Обычно первые роды проходят очень долго, в среднем — 10-12 часов, но могут длиться и несколько суток. Большая часть времени приходится как раз на схватки. Сначала схватки терпимые, потом учащаются и становятся болезненными.

Когда мы приехали в роддом, я практически не чувствовала схваток, они стали ощутимы примерно через час. Меня отвели в послеродовую палату, положили на кровать и надели оборудование для кардиотографии. Вот так выглядела моя послеродовая палата:

А примерно вот так проходит кардиотография, живот не мой!

Верхний датчик измеряет интенсивность схваток. Нижний — сердцебиение ребенка. Лежать так, конечно, совершенно неудобно, но я лежала, а ко мне неспешно заходили на приветствие и знакомство герои этой пьесы:

• Доктор Драгана
• Акушерка
• Анастезиолог
• Помощник анастезиолога
• Неонатолог (врач, который специализируется на новорожденных)
• Медсестра для мамы
• Медсестра для ребенка
• Уборщица
• Менеджер по организации родов

Никто из присутствующих, кроме моего мужа, не говорит по-русски. Драгана хорошо говорит по-английски, остальные — либо хуже, либо плохо, либо совсем не говорят. Мы, разумеется, по-сербски тоже не разумеем.

Итак, внимание, роды начинаются! Схватки сначала терпимые. Затем, постепенно, но быстро — становятся болезненными. Я все еще могу терпеть сама, но чувствую, что скоро мое терпение лопнет.

Приходит анестезиолог. Спрашивает: «Каких веществ изволите?» Кричим с мужем хором: «Давайте опиаты!»

Справка: в России чаще всего для обезболивания родов используют эпидуральную анестезию. Опиаты либо запрещены в российских роддомах, либо их по каким-то другим причинам не используются. В США и Европе такой способ обезболивания распространен. Сербские доктора предпочитают опиаты, по их словам с ними роженица лучше чувствует процесс и правильно тужится. Это очень важно, особенно в первые роды. Мне вкалывают обезболивающее, а дальше все происходит очень быстро и как в тумане.

2-3 минуты я лежу в приятном полусонном состоянии, 10-15-20-30 секунд длятся схватки. Если коротко — очень сильная боль где-то внизу живота. Через каждые 2-3 схватки приходит Драгана, засовывает мне пальцы в вагину, проверяя раскрытие шейки матки, и говорит:

Драгана: Раскрытие 4 сантиметра! Excellent!

Я: Это скоро я рожу?

Драгана: Никто не знает!

Становится очень больно, акушерка советует мне дышать, проговаривая букву С через равные промежутки внимани: Ccc, ссс, ссс, ссс, ссс…

Кричу: Ссс, ссс, ссс, ссс… Муж вместе со мной (поддерживая): Ccc, ссс, ссс, ссс… (Примечание Артура, мужа: «Я не кричал, я всегда спокойно разговаривал»)

Приходит Драгана, засовывает пальцы и говорит:

Драгана: Раскрытие 6 сантиметров! Excellent!

Я: Это скоро я рожу? Драгана:

Никто не знает!

Прошу добавить опиатов. Заливают, становится чуть легче, но все равно очень больно.

Кричу: Ссс, ссс, ссс, ссс… Муж вместе со мной: Ccc, ссс, ссс, ссс…

Приходит Драгана, засовывает пальцы и говорит:

Драгана: Раскрытие 7 сантиметров! Excellent!

Я: Это скоро я рожу?

Драгана: Никто не знает!

Прошу залить еще обезболивающего. Заливают.

Кричу: Ссс, ссс, ссс, ссс… Муж кричит: Ты неправильно говоришь Ссс, ссс, ссс, ссс… Надо медленнее! Вот так: Ссс, ссс, ссс, ссс… (он хочет как лучше, но я ненавижу его в этот момент)

Приходит акушерка, дает мяч. Говорит: «Садись и раскачивайся, гравитация поможет ребенка продвинуть чуть ниже».

Сажусь на мяч, раскачиваюсь.

Кричу: Ссс, ссс, ссс, ссс… Муж кричит: Ссс, ссс, ссс, ссс…

Невыносимо больно.

Муж переодически меня подбадривает: Ты большая молодец! Ты отлично справляешься! Ссс, ссс, ссс, ссс…

Приходит Драгана, засовывает пальцы и говорит:

Драгана: Раскрытие 9 сантиметров! Excellent!

Я: Это скоро я рожу?

Драгана: Нуу, может быть через 5 минут, а может быть через час.

Кричу: Ссс, ссс, ссс, ссс. Вколите мне еще опиатов! Муж кричит: Ссс, ссс, ссс, ссс. Под эти крики меня ведут в операционную.

Муж кричит: Не забудьте чемоданчик!

Второй этап — рождение ребенка

Всегда думала, что самое сложное в родах — вытерпеть схватки. А потуги — фигня. Ну типа организм сам понимает, как и когда надо действовать. Женщине как будто очень хочется в туалет, вот и все. Тужишься — ребенок выскакивает. Оказалось, я ошибалась.

Вас приводят в операционную, кладут на неудобное кресло, ноги — на неудобные железные подставки, к которым ноги еще и привязывают. Ужасно неудобное положение, чувствуешь себя пациентом психиатрической больницы.

Схватки становятся больнее. Драгана говорит, что нужно руками опираться за железные поручни, держать голову чуть приподнятой. Как только начнется схватка — тужиться. Кричать нельзя! Лучше дышать носом — так эффективнее.

Пытаюсь делать все по инструкции. Не получается. Очень больно, ноги неудобно привязаны к креслу, тужиться совсем не хочется. Хочется опиатов и кричать. А кричать нельзя. А еще надо не забыть держать голову. И руки на этих дурацких поручнях. Прошу залить мне еще опиатов. Заливают, но это не помогает. Муж кричит: «Ты молодец! У тебя все хорошо получается!»

Кроме меня (единственной роженицы), в операционной находилось еще 11 человек

Включая уборщицу и менеджера по организации родов, которые видимо проходили мимо и решили заскочить на огонек. Все эти люди, одновременно, кричат на английском, сербском и русском: «Давай! Сильнее! Еще чуть-чуть!»

Очень больно. В коротких перерывах между схватками просто больно. Во время схваток — безумно больно. Но надо тужиться. Я стараюсь, но не могу сделать это правильно. Кричу: «I can’t do it! I can’t do it!» 10 человек на разных языках отвечают мне: «Ты должна! Давай, еще чуть-чуть! Тужься-тужься!» Муж кричит: «Ты молодец! У тебя все хорошо получается! Ты справишься!»

Я все стараюсь и вроде как процесс потихоньку идет, но надо лучше. Драгана грозно кричит: «Даша, возьми себя в руки! Ребенку нехорошо на пол пути, ему нужно как можно скорее выйти!» Акушерка все это время будто раздвигает мне родовые пути руками. А это тоже очень неприятно! Драгана начинает давить мне на живот. Муж кричит: «Так нельзя! Нельзя использовать прием Кристеллера!» Они с Драганой начинают спорить. С момента моего прихода в операционную прошло около 10 потуг. Думаю: «Господи, почему они мне не сделают кесарево сечение или эпизиотомию? Да разрежьте мне уже что-нибудь и вытащите ребенка самостоятельно! Не могу я больше!» Внезапно окружающие меня 11 человек на разных языках кричат: «Ура! Видим голову! Осталось совсем чуть-чуть. Даша, давай, последний рывок!»

Смотрю вниз, а там торчит волосатая макушка. С одной стороны, такая маленькая, но в контексте моего тела огроменная. Зрелище эпичное

Как будто фильм ужасов про Чужого. Через несколько секунд ребенок появился. На часах — 13:43. С момента начала схваток прошло около трёх часов. Драгана кричит: «Excellent!»

В фильмах новорожденные дети сразу начинают плакать. Мой запищал секунд через 5, я уже начала переживать. Кричу: «Давайте его мне!» Положили на грудь, накрыли одеялом. Мы с мужем плачем. Смотрю на нос ребенка — вроде нормальный. Дело в том, что на каждом УЗИ картинка была, мягка говоря, не очень. Ребенок закрывал лицо ручками. Был виден только огромный, странной формы нос. Поэтому я очень переживала, что нос у ребенка будет огромный.

Пуповина отпульсировала. Ребенка забрал неонаталог, чтобы оценить по шкале Апгара. 10 из 10! Боже, как прекрасно! И нос нормальный, и ребенок здоровый.

Вес — 2800, рост — 50 см. Муж кричит: «А где чемоданчик? Кровь взяли? Блин (матом), я же курьеру забыл позвонить!» Ребенка уносят на гигиенические процедуры, а затем в теплый бокс. А у меня начинается третий, самый халявный этап родов.

Третий этап родов — рождение плаценты

Кто бы мог подумать — на рождении ребенка процесс родов не заканчивается! После ребенка должна родиться плацента, которая была соединена с плодом через пуповину. Уже не помню, как плацента оказалась вне меня. Как-то акушерка ее вытащила. Это было небольно. Саму плаценту я видела мельком. «Ты лучше туда не смотри!» — посоветовал мне муж. Зрелище и правда не самое приятное, плацента похожа на какие-то свиные потроха.

Акушерка и доктор расстелили плаценту и начали ее внимательно рассматривать. Артур сказал, что этот процесс напомнил ему гадания древнеримских жрецов-гаруспиков по внутренностям жертвенных животных. Когда все закончилось, Драгана сказала, что мне надо еще 2 часа полежать в операционной. Видимо, на случай какого-нибудь внезапного кровотечения. Эти два часа мы провели вместе с мужем. Он меня хвалил. Обсуждали, как все хорошо и быстро прошло. Звонили родителям и все такое. Периодически муж ходил проверять ребенка в боксе.

Присылает мне сообщение: «Посмотри, какой красивый малыш, как из рекламы!» А следом приходит фотка сине-розового опухшего Чужого

Думаю: «Ну вроде ничего! Главное, нос нормальный!» После обеда я уже чувствовала себя хорошо. Через 2-3 дня — как будто вообще не рожала. Ребёнок так вообще стал сладким пирожочком. Назвали мы его Саввой. Это полное имя. Как у Саввы Морозова или Саввы Мамонтова, известных предпринимателей и меценатов дореволюционной России.

С именем мы определились еще до переезда в Сербию. Какого было наше удивление, когда мы узнали, что практически каждая сербская церковь названа в честь Святого Саввы. Понятия не имели, кто это. Наверное сербы думают, что мы очень религиозная семья (нет).

Итоги

• Несмотря на то, что слово «боль» и его однокоренные упоминались в этом тексте раз 20, мои роды получились максимально легкими. Мне очень повезло. Беременность могла протекать с неудобствами и осложнениями. У нас с мужем могло не оказаться достаточных средств для родов в частной клинике. Мой доктор мог уехать в отпуск в день X. Роды могли начаться не утром, а в конце тяжелого рабочего дня. И продлиться не 3-4 часа (по ощущениям, не больше часа), а больше суток. Потуги могли бы оказаться еще сложнее, что привело бы к травмам (моим или ребенка) или внеплановому кесареву. А после родов — к долгому, болезненному восстановлению.
• Я так и не знаю, использовала ли Драгана приём Кристеллера. И знать не хочу! На живот она давила очень нежно, я практически этого не чувствовала. Возможно, это был какой-то другой метод.
• Жестокое обращение персонала больницы с роженицами — частое явление, даже когда роды платные. Я с таким не столкнулась, но зато столкнулась с другой проблемой — отсутствием личных границ. Персонал клиники видит рожающих, голых, окровавленных женщин каждый день. Они не понимают, как можно стесняться каких-то базовых физиологических вещей. Например, в комнате, где делают клизму в моем роддоме (да, самые пикантные подробности я оставила напоследок!) не было даже двери. Комната представляла собой аппендикс в палату побольше, в которой дверь, к счастью, есть. Как только акушерка сделала свое дело, она даже не подумала, что меня нужно как можно скорее оставить одну. И как ни в чем не бывало заканчивала делать свое другое важное дело — раскладывать салфетки.
• «Поддержка» в родах — must have. Ну а мой муж лучше всех! Честно говоря, до родов я думала, что он уйдет во время потуг, когда начнется самый фарш. Но он остался и хорошо справился со своей ролью.
• На следующий день после родов у меня болели все мышцы — руки, ноги, пальцы. Как будто я часов 5 тренировалась в спортзале. Никогда не думала, что роды можно сравнить с тренировкой.
• Я обвиняла одного из кандидатов-гинекологов в неуместных разговорах о политике. Но сама внезапно закончу этот текст на этой ноте. Даже самые легкие роды даются сложно. Жизнь дается сложно. Поэтому женщины не должны рожать в подвалах роддомов. А дети, да и взрослые, не должны погибать от бомбежек.

P. S. Чемоданчик с пуповинной кровью улетел в Польшу!

Фото: Gorodenkoff / shutterstock / fotodom