«Мы ехали рожать ребёнка, сердце которого уже не билось»: интервью с отцом, пережившим «тихие роды»

«Нового родите!» — страшный совет, которого боятся услышать любые родители, прошедшие через пренатальную травму. Детей не заменяют друг другом, а чувство, с которым сталкиваются родители, похоже на «могильную плиту». Так его описывает волонтер фонда «Свет в руках» Дима, который вместе с супругой потерял первенца. Редакторка «Мела» Анастасия Ларионова поговорила с ним об утрате и ее переживании.

«Все, что мы планировали, сбывалось»

Дима и Юля познакомились пять лет назад на работе. И Дима сразу почувствовал, что встретил родственную душу. Чувство было взаимно, отношения развивались быстро. В ноябре 2020 года девушка узнала, что беременна. Для Юли это была вторая беременность — она воспитывала дочь от первого брака. Для Димы, еще бездетного, эта новость стала причиной «абсолютной эйфории».

В январе Юля и Дима поехали в отпуск вместе с дочкой Юли. Там Дима сделал предложение. Свадьбу запланировали на май — с выездной церемонией на берегу Черного моря. Примерно в это же время пара начала небольшой бизнес. «Все, что мы планировали, сбывалось. Все, абсолютно все было прекрасно, все шло по восходящей линии. Это такое состояние, когда все, что ты ни делаешь, все у тебя „прет“ — самое примитивное, но самое точное слово. Я жил в ожидании чуда — а чудо росло в животе у моей жены», — вспоминает Дима период беременности Юли.

По всем врачам супруги, несмотря на офисную работу Димы, ходили вместе. Во время одного из первых скринингов пара узнала, что ждет мальчика. Ребенка решили назвать Ион: чтобы звучало лаконично и не было сложностей в англоязычной среде, на случай путешествий или жизни в другой стране.

Пара прошла курс по партнерским родам. Это была идея Димы: «Я хотел присутствовать на родах. Логика у меня довольно простая: когда женщина идет рожать, на свет появляется твой ребенок. У тебя есть возможность перерезать пуповину, увидеть сына в самую первую секунду его жизни. Это важное событие для вас обоих. К тому же муж может стать хорошей поддержкой для жены».

Беременность шла нормально, врачи единогласно заключали: «Все в пределах нормы»

Анализы показали «очень редкую аномалию» в клетках плаценты. Как говорит Дима, она не могла привести к гибели плода. «Ничто не указывало на серьезные риски для здоровья, врачи говорили, что все идет нормально. Мы пили дорогие импортные витамины, ходили к лучшим специалистам УЗИ, в одну из лучших клиник России, а не только Москвы. По нашему мнению, мы делали все, чтобы родился живой, здоровый ребенок», — говорит мужчина.

«Что у вас тут происходит? На моем враче лица нет»

После 36 недель ребенок перестал набирать вес. Врач сказал, что такое бывает и это нормально, поэтому пара не сильно переживала. В один из августовских дней Юле стало плохо. Она почувствовала, что живот начал «ходить в разные стороны». Девушка присела на остановке, попила воды и не придала этому значения: подумала, что ребенок просто слишком активно толкается. Через несколько дней, 11 августа, Юля пошла на плановое КТГ. Специалист УЗИ сказал: «Звони врачу. У ребенка нет сердцебиения. Будем рожать».

Когда Юля позвонила Диме, мужчина не знал, что думать: «Мой мир остановился. Просто замер. Я ничего не слышал и не видел. Все казалось сюрреалистичным. Мозг не понимал, что происходит. С одной стороны, супруга позвонила и сказала, что мы едем рожать. И я еду за сумкой для родов. С другой стороны, она сказала, что сердцебиение остановилось».

В больнице пару встретили врачи и сообщили, что у них «тихие роды»

Это понятие значит, что после рождения ребенка не раздастся крик: сердцебиение младенца остановилось в утробе. Супруги направились ожидать врачей в родбоксе. Оба находились в шоковом состоянии, Юля плакала.

Дима вспоминает: «В какой-то момент зашла главврач и с претензией в голосе сказала: «Что у вас тут происходит? На моем враче лица нет». Я опешил. Просто охренел и растерялся. Мне хотелось ответить что-то грубое, но я не нашел подходящих слов.

Твоя жена рыдает навзрыд: вам сказали, что вы будете рожать мертвого ребенка. Вашего первого ребенка. И тут заходит врач с такой интонацией, будто это мы сделали что-то плохое, создали ей дискомфорт. До сих пор не понимаю, что это было.

Я понял, что к перинатальной потере в наших государственных роддомах не готов никто. Не могу говорить за всех специалистов, но мы выбрали хорошие платные роды, лучших врачей. Если даже в таких условиях можно столкнуться с непрофессионализмом и откровенной грубостью, то что происходит в регионах?»

В Москве 11 августа 2021 года с перерывами шел дождь. В палате стояла духота. Юле вкололи окситоцин. Дима все время был рядом с женой.

Акушерка попыталась сразу же после родов забрать Иона: «Не дай бог он потом будет маме сниться»

В некоторых странах существуют специальные наборы для «тихих родов». В Германии, например, родителям отдают на память отпечаток ладони или ноги ребенка и одевают ребенка в одежду, которую заранее приготовили. В России такой практики нет.

«После „тихих родов“ люди находятся в состоянии аффекта. Они сделают все, что вы им скажете. Мы благодарны нашей доуле: она сделала несколько фотографий и поддержала нас в процессе. Только благодаря ей удалось добиться разрешения побыть с Ионом какое-то время. Я думаю, что, если бы не она, мы бы просто не сообразили, что можно настоять на прощании с ребенком. „Тихие роды“ — это не аппендицит, когда у человека что-то вырезали и нужно быстрее это куда-нибудь убрать. Это встреча долгожданного и любимого ребенка, человека. И он заслуживает достойного прощания», — говорит Дима.

«Вместе с ним как будто умирает будущее, твое будущее»

После родов началась бюрократия: взять в роддоме справку о смерти, поехать в МФЦ, организовать похороны, место на кладбище и памятник. «Я, как и Юля, делал все на автомате, не осознавая, что происходит. Все эти рутинные действия в какой-то степени помогли мне не сойти с ума. Я делал все что мог для своего сына: организовал похороны, собрал нужные документы, отвез из морга частичку органов на исследования. Так нам посоветовали сделать генетики».

День похорон Дима с Юлей до сих пор вспоминают как очень тяжелый и странный день: «Мы продолжали делать все на автопилоте и старались не сильно рефлексировать, что происходит. У тебя умер ребенок, а ты по дороге с кладбища думаешь, что будут есть гости на поминках. Сейчас я вспоминаю об этом и не понимаю, как меня могли заботить такие мелочи. Но нам было очень тяжело, и, вероятно, мозг искал любые способы переключиться с горя».

Через несколько дней Дима взял отпуск и вместе с Юлей отправился в Архыз. Там они сняли домик, чтобы побыть в тишине вдвоем. «Это помогло защитить психику: тяжело находиться в той Москве, где ты гулял в эйфории и надеялся на лучшее. Все вокруг осталось прежним, а у тебя буквально остановилась жизнь. Когда умирает человек старше, это воспринимается как естественный, заложенный природой процесс. Когда умирает маленький человек, вместе с ним как будто умирает будущее, твое будущее».

«Поначалу стыдно радоваться чему-либо»

Многие пары, пережившие пренатальную утрату, сталкиваются с чувством вины. Оно возникло и у Димы с Юлей: «У меня было чувство, что я не уберег, не сделал что-то важное. Только потом, прочитав тонну статей по теме, я понял, что шансов все предусмотреть не было. Невозможно подготовиться ко всему. Даже если бы мы вызвали скорую, когда Юля почувствовала себя нехорошо, мы бы вряд ли смогли что-то исправить. Вместе с Юлей мы провели огромный анализ. Я даже составил mind-map факторов, которые могли повлиять на исход. Однако здоровье, жизнь и смерть — это абсолютно случайные, непредсказуемые вещи».

Первое время Дима не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о случившемся. Когда Юле нужно было выйти из декрета, она сделала пост в соцсетях, где рассказала, что пережила. Девушка получила много поддержки. Супруги нашли фонд «Свет в руках», который помогает семьям на пути к родительству и оказывает поддержку после пренатальной потери. Поначалу Дима относился к фонду скептически: ему казалось, что хорошую помощь невозможно получить безвозмездно. Тем не менее пара сходила на консультации с психологом.

Дима посетил групповую терапию для отцов, хотя изначально даже не понимал, зачем идет туда. Оказалось, что на подобные занятия ходят очень разные люди: «Вот сидит огромный мужик с татуировками — они с женой потеряли третьего ребенка. А вот молодой бизнесмен, совсем как я, и он переживает потерю дочери. В жизни два этих персонажа вряд ли бы вообще встретились. Однако здесь их объединяет общее горе, и они помогают себе и другим пережить его».

На терапии у Димы получилось поделиться «частичкой горя с небезразличными людьми, которые пережили похожую ситуацию и могут подобрать нужные слова».

Постепенно Дима тоже пришел к мысли о том, что о пренатальной потере нужно говорить: «У нас в стране не принято это обсуждать, из-за этого людям сложнее получить поддержку. Попадая в такую ситуацию, ты становишься „прокаженным“. Никто не задумывается о том, что женщина может родить мертвого ребенка. Когда мой коллега узнал о случившемся, он удивленно спросил: „А что, бывают кладбища для малышей?“ Я понял, что не могу на него злиться, потому что сам об этом не знал».

Дима считает, что потеря ребенка — это не то, с чем можно справиться

Сейчас он свободно описывает свои чувства: «Меня как будто придавило бетонной плитой, и ты не можешь пошевелиться. Потом ты понемногу начинаешь шевелиться, погружаешься в рутинные дела, проводишь генетические исследования, чтобы докопаться до истины. У нас с женой появились маленькие традиции, ритуалы в память о сыне: мы зажигали свечку и садились у окна. Мы разговаривали о том, как себя чувствуем. Все это вместе с групповой терапией нам помогло пережить тот период».

Дима рассказывает, что после пережитого они с Юлей стали ближе: «Обычно после потери ребенка пары либо расстаются, либо сближаются. Мы — про второй вариант. Мы стали друг для друга самой большой поддержкой. Некоторые мужчины не позволяют себе проявлять эмоции, когда девушка или жена переживает серьёзную утрату, печаль. Однако я не чувствовал необходимость „держаться“ перед женой — это только отдаляет нас друг от друга. Я понимал, что мы вдвоем потеряли родного человека и это не вина кого-то из нас. Я никогда не винил супругу. Наоборот, старался поддерживать ее. Ей гораздо тяжелее, чем мне, потому что она носила нашего ребенка под сердцем».

Им потребовалось какое-то время, чтобы снова почувствовать позитивные эмоции: «Поначалу стыдно радоваться чему-либо. Кажется, что ты „не имеешь права“, потому что в семье горе. Потом ты учишься замечать моменты радости. Ты словно заново учишься жить. Мы были очень рады, когда возвращались домой с Юлей и понимали, что сегодня мы вполне искренне смеялись. Но нужно время, чтобы к этому прийти».

«У нас на горизонте замаячило то самое будущее»

Проводя исследования по поводу смерти ребенка, Дима и Юля общалась с разными врачами и спрашивали, сколько нужно подождать перед тем, как забеременеть снова. Специалисты назвали срок минимум девять месяцев, назначили план восстановления организма и подготовки к дальнейшей беременности и родам. В итоге супруги заговорили о разговоре про повторную беременность гораздо раньше.

«Мы вели себя так, как нам подсказывали чувства, и спустя несколько месяцев после смерти Иона вернулись к разговору о беременности. Это не была гонка с посылом типа „давай быстрее заместим“. Нет. Такие вещи происходят словно интуитивно и не всегда решаются нами», — объясняет мужчина.

В декабре 2021 года тест на беременность показал положительный результат. Дима говорит, что вторая беременность в том числе помогла паре справиться с горем. «У нас на горизонте замаячило то самое будущее — второй сын. Оно, конечно, не то же самое, а совершенно другое. Это другие эмоции, другая беременность, другие мы».

Дима и Юля осторожно радовались каждому новому анализу: «Нам казалось, что это чудо зачатия после потери настолько хрупкое, что нужно быть с ним максимально бережным и „не спугнуть“. Мы сказали родственникам только после первого скрининга».

Во время второй беременности пара привлекла еще больше врачей и сдала еще больше анализов. Дима вспоминает, что эта беременность была полна тревог. Особенно страшно было 14 февраля, когда Юлю с кровотечением забрали на машине скорой помощи. Это была старая газель без амортизации, которая подскакивала на каждом повороте с характерным «ту-дух!». Но все обошлось — кровотечение остановилось. 7 августа 2022 года Юля родила мальчика. Его назвали Григорием. Теперь Дима и Юля воспитывают сына и занимаются волонтерством в фонде «Свет в руках».

Дима уверен, что после потери ребенка самое важное — поддерживать жену и разговаривать с ней. «Женщина, которая носит в себе твоего ребенка, — это не чужой человек. Она переживает схожие эмоции, только в бóльшем масштабе. Не существует универсального способа пережить случившееся — всем помогает разное. Однако стоит как минимум укреплять близость с партнером и дать шанс групповой терапии. В этом нет ничего постыдного. Несмотря на то что у нас в обществе с детского сада воспитывается, что мужчины „не плачут“ и „должны терпеть“, эта установка меняется. Люди все больше погружаются в психологию и более осознанно подходят к родительству. Хочется верить, что эта тенденция сохранится и после этого текста чей-то камень на душе станет меньше».

Эксперт — о переживании пренатальной травмы

Алексей Софронов, психолог фонда «Свет в руках»:

«Когда человек теряет ребенка, сначала он проходит через отрицание и шок. Он не верит, что это произошло с ним: эта тема обсуждается крайне редко. Всем кажется, что «это может произойти с кем-то другим, но не со мной».

Чувство вины

Может возникнуть гнев на врачей, или же человек может разозлиться на самого себя. Женщина может искать примеры, когда она во время беременности поднимала тяжести. Мужчина может винить себя за выкуренную сигарету или выпитый алкоголь.

Важно «вернуть себя на землю» и проверить, насколько то, в чем вы себя обвиняете, действительно повлияло на беременность. Правда ли одна поднятая сумка могла разрушить весь ход вынашивания ребенка? Вряд ли. В такой период опасно читать страшилки на форумах про то, как одна женщина сделала что-то и потеряла ребенка. Такие истории только усиливают тревогу. Вместо того чтобы накручивать себя, полезно поговорить с врачом и обсудить, что могло привести к такому исходу.

На самом деле даже врачи иногда не могут до конца объяснить, почему некоторые беременности заканчиваются смертью ребенка. От этого возникает дополнительный гнев на медиков. Конечно, людям важно знать, что пошло не так, чтобы в будущем не допустить тех же ошибок. Но мы не можем повлиять на все. Даже дорогие исследования и врачи не гарантируют полной сохранности.

Задумайтесь: помогает ли вам чувство вины? Что она привносит в вашу жизнь? Вина в такой ситуации скорее деструктивна, чем полезна. Она заставляет человека грустить и злиться, но ни к чему не приводит. Только ухудшает качество жизни. Подумайте, какие существуют другие способы обойтись с этой ситуацией, не добивая себя. Можно, например, позволить себе погрустить, сдать анализы и посетить врачей.

Что чувствуют мужчины

Пары, которые готовятся к родам, обсуждают свое будущее и будущее ребенка. Женщина представляет себя матерью, а мужчина — отцом ребенка. Этот образ дает паре некую опору. Они начинают понимать, что ждет их в будущем. И чем дольше они ждут ребенка, тем более детальным становится образ. Будущий отец представляет, как он возьмет ребенка на руки, представляет его первое слово и шаг, мечтает, как будет играть с сыном в футбол или делать уроки. У пары возникает четкое ощущение родительства. В момент, когда происходит перинатальная утрата, происходит утрата не только ребенка, но и какой-то части самих себя. Паре действительно становится недоступным то будущее, которое они вообразили.

Из-за того что ребенка вынашивают женщины и именно они сталкиваются с хирургическими вмешательствами, перинатальная потеря больше всего сказывается именно на них. За бортом оказывается то, что в такой ситуации происходит с мужчинами. Создается впечатление, что на мужчину это не должно влиять, так как история не коснулась его тела, он не чувствовал связи с ребенком. Это не так. Мужчины во время перинатальной утраты тоже теряют ребенка и образ будущего родителя, с которым жили какое-то время. Безусловно, есть мужчины, которые не сразу включаются в родительство и не включаются вообще. Однако некоторым родительство так же важно, как женщинам, и они очень эмоционально переживают потерю ребенка.

Часто мужчины отодвигают свои переживания на второй план, чтобы поддерживать женщину. Отец говорит себе: «Мне сейчас некогда расклеиваться, думать про свои чувства. Мне нужно быть твердым и уверенным для нее». Это обусловлено стереотипами вроде «мужчины не плачут». Такая установка плохо влияет на мужчин. В итоге они не проживают эмоции, а накапливают их внутри.

Через какое-то время, например через полгода или год, мужчин «накрывает». Если эмоциям не уделить должное внимание, они могут вернуться позже, с двойной силой. Когда эмоции «возвращаются», их сложнее идентифицировать. Мужчина может просто сидеть на работе, и вдруг ему станет «плохо». Ему будет сложно объяснить, что именно он чувствует. Скорее всего, это будет волна всех накопленных эмоций: злости, печали, обиды.

Как помочь себе

Важно следить за своим состоянием и отдыхать. Некоторые пары специально после потери берут небольшой отпуск, чтобы «перезагрузиться» и отвлечься. Это помогает восстановить силы. Если вам тяжело, стоит обратиться к психологу. Специалист поможет найти техники и упражнения, которые помогут справиться с интенсивными эмоциями.

Нередко люди, чтобы справиться с серьезными переживаниями, прибегают к алкоголю и ПАВ (психоактивные вещества. — Прим. ред.). Это деструктивные способы справляться с эмоциями. Они не помогут пережить то, что случилось, и только испортят здоровье.

Справиться с потерей ребенка помогает хорошая коммуникация в паре: партнерам необходимо поддерживать друг друга, не закрываться. Это может быть сложно, потому что эмоции захлестывают. Важно соблюдать баланс: сначала говорит один партнер, слушает другой. Затем наоборот. Этот баланс поможет каждому почувствовать себя услышанным. Никто не почувствует себя одиноким.

Горе, прожитое вдвоем, действительно делится на два

Когда силы восстановлены и утрата полностью прожита, пара может перейти на стадию «светлая грусть». Родители будут вспоминать о случившемся, могут даже плакать из-за этого, но это будут не слезы горя, а грусти, с которой можно жить. В этой стадии родители понимают: «Да, ребенок не родился так, как нам хотелось бы, но мы про него помним, и он является важной частью нас».

Вскоре некоторые пары начинают по-новому смотреть на ситуацию и думают, что этот ребенок пришел в их жизнь не просто так. Например, благодаря ему пара начала волонтерить в фонде и стала лучше заботиться о своем здоровье. Кого-то потеря делает сильнее. Поиск дополнительных смыслов помогает переживать тяжелые ситуации.

Когда можно вернуться к разговору о ребенке

Прежде чем начать разговор о следующей беременности, важно выждать паузу. Чтобы понять, сколько она должна длиться, нужно смотреть на внутреннюю готовность себя и партнера.

«Готовность» должна быть не интенсивной эмоцией типа «раз сейчас не получилось, мы попробуем еще раз, как только нам разрешат». Такая мотивация может быть опасной для будущего ребенка. Родители, которые еще не отгоревали потерю, могут не различать первого и второго ребенка как личностей. Второго ребенка могут назвать так же и всю жизнь говорить ему, что он пришел «вместо» кого-то.

У этого явления даже есть термин — «замещающий ребенок»

Жизнь у таких детей складывается тяжело. Всю жизнь они как будто делят комнату с призраком умершего старшего брата или сестры. Поэтому важно сначала полноценно попрощаться с первым ребенком и отгоревать его смерть.

Всем нужно разное время, чтобы пережить потерю. В конце концов, женщине нужно какое-то время чтобы восстановиться после родов. В этот период можно провести обследование обоих родителей. Полезно поработать с психологом — специалист может подсказать паре, когда они будут готовы к новому ребенку.

Основной показатель готовности — это «светлая грусть». То есть способность вспоминать о событии как о чем-то грустном, но не быть «убитым морально». Важно не давить на партнера разговорами о беременности. Если один из партнеров пока не готов к новому ребенку, необходимо отложить разговор».

Как поддержать семью, пережившую пренатальную потерю

«К сожалению, не все знают, как поддерживать людей, потерявших ребенка. Часто окружающие даже с благими намерениями могут сделать больно. Например, фразой «Ну ничего, молодые, нарожаете еще». Поддерживая людей, важно избегать таких слов.

• Позвольте выговориться. Если вы чувствуете, что ваши знакомые хотят поговорить о потере ребенка, не переводите тему, потому что вам неловко. Когда люди переживают о чем-то, значит, для них это важно. Попытайтесь войти в положение.
• Спросите, как их можно поддержать и что помогает им справляться. Можно также предложить провести время вместе. Это поможет родителям отвлечься от горя.
• Не обесценивайте потерю близких фразами вроде «Ничего страшного не произошло, вы этого ребенка практически не видели».
• Посоветуйте взять отдых: здорово, когда людям могут в связи со случившимся дать отгул или отпуск на работе. Однако из-за того что эта тема табуирована, рассказать о потере ребенка коллегам или начальнику может быть сложно. Поэтому, возможно, человеку будет важно понять: близкие люди поддерживают его в переживании и не отвергают его негативные эмоции».

Фото на обложке: DimaBerlin / Shutterstock / Fotodom