С декабря 2022 года непризнанная Нагорно-Карабахская Республика оказалась в блокаде. Акушерка и роженица, которые находятся там, рассказали, как проходят роды в условиях дефицита медикаментов и почему женщины все чаще решают прервать беременность.
Нагорный Карабах в блокаде
Январь. На улице плюс два градуса, вокруг высокие заснеженные горы и голые деревья. По грунтовой дороге мчится машина Международного комитета Красного Креста. За ней — скорая помощь. Она везет пятимесячного ребенка с тяжелой инфекцией. Он отравился коровьим молоком.
«У моей пациентки возникли трудности с грудным вскармливанием, и она перешла на молочные смеси. Во время блокады детское питание было в дефиците — особенно в селах. Из-за этого маме пришлось дать ребенку коровье молоко. Естественно, он заболел — у него начался бруцеллез. Его срочно перевезли на лечение в Ереван. Сейчас с ним все хорошо. Но это просто абсурд — в XXI веке невозможно найти простые смеси. Как вообще такое возможно!» — возмущается Тируи Арутюнян. Она работает акушером-гинекологом в районной больнице Мартуни — небольшого города в Нагорном Карабахе.
Уже больше полугода Лачинский коридор, единственная дорога, которая соединяет Нагорный Карабах с Арменией и остальным миром, перекрыт. В регионе гуманитарный кризис: нарушены поставки продовольствия и медикаментов, продукты выдают по талонам, подачу газа и электроэнергии периодически отключают, а работа общественного транспорта ограничена из-за нехватки бензина и топлива.
Такие условия в том числе влияют на деторождение и способность женщин ухаживать за ребенком. Как пишет «Голос Армении», в республике за период с декабря по март родилось всего 338 детей. «Пациенток точно стало меньше, — говорит Тируи. — Летом прошлого года у меня в женской консультации было где-то 110–120 беременных. Сейчас их около 70. Конечно, это связано с нынешним положением».
«У меня часто бывают пациентки, которые хотят прервать беременность»
По словам Тируи, из-за страха неопределенности многие женщины, которые планировали завести ребенка, приняли решение перенести беременность до лучших времен. Увеличилось и количество абортов: «Многие мои пациентки хотят прервать беременность, так как боятся, что не смогут в таких условиях родить и обеспечивать ребенка. Я с ними разговариваю, пытаюсь им объяснить, что они всегда смогут получить помощь от врачей и благотворительных организаций. Но это не всегда помогает», — говорит Тируи.
Тируи Арутюнян — единственный акушер-гинеколог родильного отделения в мартунинской больнице. Она консультирует женщин, которые планируют завести ребенка, и беременных, а также принимает роды и помогает ухаживать за новорожденными. Тируи также работает в клинике в Ереване, но из-за перекрытой дороги у нее сейчас нет возможности туда добраться.
«Уже несколько месяцев я работаю одна, поэтому я всегда на связи со своими пациентками. Мы разговариваем часами, я помогаю им справиться с тревогой, оказываю психологическую поддержку. Думаю, что каждый врач должен быть в какой-то степени психологом, чтобы успокоить своих пациентов. Особенно в таких ситуациях, как сейчас».
«Ситуация с детским питанием непредсказуема»
Эстер Гулян 27 лет. Она живет в Степанакерте — столице Нагорно-Карабахской Республики. В марте 2023 года у нее родился сын. Это пятый ребенок в семье. Когда началась блокада, Эстер была на четвертом месяце беременности. Несмотря на политическую нестабильность, мыслей о прерывании беременности у нее не было: «Эти девять месяцев были невероятно сложными из-за постоянного стресса, но блокада не сломила нас. Мы с большой любовью вынашивали и ждали нашего ребенка».
Из-за отсутствия фруктов и овощей беременным не хватает витаминов. «Какое-то время благотворительные организации привозили нам фрукты и овощи в качестве гуманитарной помощи. Я помогала отправлять продукты беременным», — говорит Тируи. Эстер как многодетная мама получила гуманитарную помощь только через какое-то время после родов. Впрочем, нехватку витаминов она все равно ощущает: «Пока на мое здоровье и здоровье моих детей это никак не влияет, но, думаю, в будущем мы почувствуем последствия авитаминоза».
Больницы Нагорного Карабаха столкнулись с дефицитом медикаментов. По словам Тируи, запасы скоро закончатся: «Препараты, которые мы используем во время родов и кесарева, у нас пока есть. Но сколько конкретно их осталось у нас в больнице и в Министерстве [здравоохранения НКР], мне неизвестно».
Самая большая проблема, отмечает Тируи, это перевозка пациентов
Так как бензина и газа практически нет, а работа транспорта ограничена, многие беременные не могут приходить на плановые обследования. Также сложно перевозить в больницу женщин во время родов: «Моя пациентка жила в селе. Когда у нее начались схватки, мы с большим трудом организовали перевозку в Мартуни. Ребенок родился раньше срока. У нас нет детской реанимации, поэтому нам пришлось вновь решать проблему с транспортом. К счастью, нам удалось перевезти ее на машине скорой помощи в Степанакерт, чтобы она родила там».
Тируи отмечает, что сейчас серьезных проблем с принятием родов и проведением кесарева нет: «Первое время с начала блокады в нашей больнице не было анестезиолога и мы не могли делать кесарево. Приходилось вновь организовывать тяжелую перевозку роженицы в Степанакерт. Но сейчас наконец уже несколько месяцев у нас есть анестезиолог, и мы можем проводить более сложные манипуляции».
Несмотря на гуманитарную помощь после родов, женщины все равно сталкиваются с проблемой нехватки подгузников и детского питания. Если памперсы можно заменить пеленками, то с детскими смесями ситуация сложнее. Тируи рассказывает, что из-за дефицита смесей гинекологи призывают своих пациенток максимально сохранять грудное вскармливание: «У нас была онлайн-конференция для врачей и молодых мам, на которой рассказывали, как поддерживать грудное вскармливание. Мы обсуждали способы повышения лактации. Мы также пытаемся убедить женщин, перешедших на молочные смеси, вновь начать кормить ребенка грудью. На практике это сделать непросто, но мы объясняем мамам, что сейчас это необходимо: ситуация с детским питанием непредсказуема».
«Дети понимают, в каком мы положении»
Эстер живет в двухкомнатном частном доме. Она рассказывает, что содержать семью с каждым днем становится все сложнее. Необходимые вещи находятся с трудом, а цены на детские товары и продукты выросли в два-три раза, даже несмотря на то что их выдают по талонам: «Мы арендуем жилье. В семье работает только муж, я домохозяйка. Из-за высоких цен нам приходится сейчас очень непросто».
Две старшие дочери Эстер учатся в школе. Сейчас у них летние каникулы, но во время учебы добираться до школы им было сложно из-за отсутствия транспорта. Они часто пропускали занятия или учились дистанционно. Младшие дети — мальчик и девочка — остаются дома. В детский сад они не ходят.
По словам Эстер, ее дети осознают все трудности, связанные с блокадой: «Многого из того, что они хотят, в городе нет. Например, их любимых сладостей или игрушек. Они также подавлены из-за того, что потеряна связь с родственниками — сейчас мы не можем с ними видеться и связаться из-за слабой связи. Дети понимают, в каком мы положении».
Фото на обложке: Давид Каграманян
Материал подготовила стажерка «Мела» Ангелина Асатрян
