Как работают учителя в сельских школах и почему половину домашки надо отменить
03.12.2017
На этой неделе — много школьной боли от наших блогеров. Про всё, что не просто раздаражает, а по-настоящему бесит. Родителей, учеников, преподавателей и даже бабушек и дедушек. О том, как не пугать детей оценками, чем убить желание учиться и почему школа должна быть свободна от иерархии — в нашем обзоре лучших блогов «Мела».
Плач рассерженной бабушки, или как школа уничтожает мотивацию к учёбе
Сочинение про Древний Египет, доклад о композиторе Гаврилине, несколько задач и упражнений, выучить стихотворение и сочинить басню — примерно так выглядит домашнее задание в пятом классе. Бабушка пятиклассницы Ольга Миленина не удивляется тому, что дети уже с этого возраста ненавидят школу. Для них 6-7 уроков — это полноценный рабочий день, после которого надо делать упражнения, доклады и учить стихи. А проблема в том, что никому из учителей не приходит в голову скоординировать все эти творческие и дополнительные задания.
«Если взять каждого из учителей-предметников в отдельности, то все они (про досадные исключения речь здесь не идет!) хорошие люди, искренне желающие добра и знаний детям. Искренне старающиеся внести в свою работу креатив, увлечь детей, заставить их учиться. Вот они — эти ключевые слова: креатив, заставить, вложить знания. А в результате что? Причинить добро?».
Как я учу школьников зарабатывать оценки вместо того, чтобы наказывать ими
Учитель биологии Людмила Некрасова призналась, что самые непримиримые споры в учительской случаются из-за оценок. Давать исправлять или нет? Но двойки, уверена Людмила, — не показатель способностей ученика, а сигналы для учителя. Нет смысла вызывать родителей в школу, надо просто доучивать. И есть целых пять причин, чтобы говорить своим ученикам: «Я разрешаю пересдавать любые текущие работы в специально отведённый день». В этом случае ученик принимает решение и несёт ответственность за ту оценку, которая у него в итоге будет.
«Когда я проверяю текущие работы, я стараюсь не исправлять ошибки, а указывать на них. Просто ставлю „минус“ там, где неверно. Тогда у ребёнка, получившего в руки проверенную работу, возникает желание узнать, „почему у меня минус“, „почему неправильно“ и „а как тогда правильно“. Ответы на эти вопросы я стараюсь в готовом виде не давать. И тогда, ведомые своими эмоциями, своим собственным желанием разобраться, они ныряют в тетрадь, в учебник. Да хоть в интернет. Главное, что ребёнок сам стремится найти ответ на вопрос по моему предмету. И по моим наблюдениям именно такие знания усваиваются лучше всего, а допущенные ошибки больше не повторяются».
Почему школа — это территория иерархии. И особенно это заметно в туалете и в столовой
Учитель Анастасия Гавриленко рассказывает, что в столовой учителя обедают за отдельными столами с ограждениями («только рва и воды не хватает»). Чай им подают на чашке с блюдцем. А уж если учитель оказался в общей очереди, то всем придётся подождать, пока его не обслужат. В туалетах для учеников нет ни урны, ни замка на кабинке. И Анастасия пришла к выводу, что без иерархии в школе вообще не выжить. Но это не значит, что мы должны одобрять общество, принимающего такие правила.
«Когда мы с одним учителем зашли в класс во время урока, все ученики встали, поприветствовав нас. Моей коллеге было этого мало. Она вытянула горизонтально руки, и дети мгновенно из двух шеренг образовали одну в каждом из проходов между партами. Мне показалось, что ещё взмах рукой и дети запоют гимн России или „Взвейтесь кострами…“. Мне стало их жалко. Напор и постоянное напоминание, кто я, а кто ты. Подчёркнутая и навязываемая дистанция между школьником и учителем, которая проявляется теперь не только в общении и заданных правилах поведения, но и в пространстве школы, приводит к тому, что ученики ставятся в ущербное положение, попадая в руки тех, кто знает, что и как делать и что и куда выкидывать».
«Нет, руками не трогать. Сиди смирно! Сейчас будем зубрить правило»
Каждый ребёнок талантлив и хочет как можно больше знать. Но в школе очень быстро убивают это желание. Студентка Ксения Косурова была очень любознательной в детстве и любила математику. Но после школы и подготовки к ЕГЭ не открыла ни одного задачника. Проблема в том, что в школе пытаются впихнуть природную любознательность в рамки школьной программы.
«Знаний вроде прибавляется, но они все — словно не о нас и не о нашей планете, а о чём-то другом. Какие-то текстовые знания. Сферические, в вакууме. Непонятно, зачем нужны, непонятно, к чему применимые, и уже точно неинтересные.
Потому что наблюдать рассвет в окне — намного круче, чем на картинке. Но кому интересно, что там детям интересно!».
«Я вела русский и литературу, а ещё… физкультуру и изобразительное искусство»
Учитель английского Марья Наговицына вела в одной из школ русский, литературу, физкультуру и ИЗО. Скажете, что такого не бывает? В деревенских школах не хватает учителей, поэтому они ещё и работают вожатыми в летнем лагере. Марья за три года работы сменила три сельские школы. Каждый раз ей предоставляли жильё: без водопровода (а до колодца 20 минут пешком) и даже возле леса, из которого выходили волки и лисы. Дети и родители — отдельная история. Некоторые школьники курили с пятого класса, другие выпрыгивали в окно. Но такое поведение — наша взрослая вина. Мы учим качать права, но не учим выполнять обязанности.
«Каждое утро на улицы посёлка выходит мужчина с санками или телегой. Он неспешно направляется к полуразрушенному дому, начинает отдирать от него ставни, доски и складывать в сани. Так почти каждое утро. Это папа одной девочки из шестого класса. Он и его жена — бывшие заключённые, девочку родили тоже на зоне. Нигде не работают. В доме нет электричества и денег, чтобы привезти дрова, вот и приходится разбирать брошенные дома. Девочка похожа на озлоблённого волчонка — постоянные драки, курение и ругань, ни о каком воспитании нет речи. Мне её очень жаль, но растёт она злой и замкнутой, ни к кому не привязана, не жалеет и не дружит. Школа „интеллигентно“ закрывает глаза на ситуацию. Ходит на уроки? Питается льготно? Одета, обута? Ну и хорошо».
