«Нет, руками не трогать. Сиди смирно! Сейчас будем зубрить правило»

Откуда берутся дети, которым «ничего не интересно»? Тема поднадоевшая, хоть и актуальная, но всё же немного неловко писать это текст с позиции одарённого ребёнка. Вы можете спросить: а не слишком ли ты высокого о себе мнения? Но каким бы ни был тот ребёнок, из него уже вырос вполне среднестатистический скучающий студент. А ведь всё могло быть иначе.

Мы знаем, как выглядят одарённые дети. Нет, это не те уникумы, которые уже в детском саду пишут сонеты. Одарённые дети есть в любом классе. Это они поднимают руку и задают вопросы. Это они сидят склонившись над тетрадкой даже после звонка, потому что им жизненно важно решить этот пример. Это они ходят на дополнительные для олимпиадников в восемь утра. И это из них, скорее всего, не выросло гениев, хотя все пророчили им великое будущее.

У них может не быть гениальных способностей, но они могут часами сидеть над учебником с остывшим чаем. Потому что — интересно.

Все дети любознательны от природы. Почему кошки мяукают, почему небо голубое, почему приходит зима, почему в огороде растут томаты, а на подоконнике балкона нет… Мы хотим знать о мире всё. Наблюдать, прикасаться, исследовать. Самостоятельно делать выводы и самостоятельно понимать, что в окружающем мире вызывает у нас наибольший интерес, и чему мы бы хотели посвятить свою жизнь. Дети хотят возиться в грязи, быть космонавтами, выращивать лук в баночках, строить роботов из лего и смешивать колу с молоком, чтобы вживую посмотреть на реакцию нейтрализации. И не только дети. Все взрослые в глубине души тоже этого хотят. Просто не признаются.

А потом эту природную любознательность начинают впихивать в рамки школьной программы. Нет, руками не трогать.

Сиди смирно! Сейчас будем зубрить правило. Зачем оно нужно — я вам, конечно же, не скажу

В учебнике по окружающему миру написано, что сегодня начнёт светать в девять, уже через пять минут. Иванова, что ты ищешь в окне, смотри на доску!

И природной любознательности — как ни бывало. Знаний вроде прибавляется, но они все — словно не о нас и не о нашей планете, а о чём-то другом. Какие-то текстовые знания. Сферические, в вакууме. Непонятно, зачем нужны, непонятно, к чему применимые, и уже точно неинтересные.

Потому что наблюдать рассвет в окне — намного круче, чем на картинке. Но кому интересно, что там детям интересно!

Самых стойких, сохранивших интерес к чему-то в старшей школе, ждут новые испытания — школьная программа и ЕГЭ. Я любила математику. Полночи сидела над учебниками. Считала, строила графики. Мне был интересен не столько процесс, сколько вопрос о том, а что там? Что за этими формулами? В числе Пи есть сочетание любых цифр, ваша дата рождения, ваш номер паспорта, зашифрованное порядковым номером букв алфавита ваше имя. А у этого кипариса форма параболы. Прикольно.

Учителя, как ни странно, замечали. Но как-то по-своему. «У тебя талант. Завтра пойдёшь на олимпиаду!». Это вопрос о вечном равнодушии учителей — да всё они прекрасно замечают, только виду не подают!

А я не хотела на олимпиаду. Не хотела в рамки времени и конкретных задач. Не хотела кому-то доказывать, что я что-то знаю

Мне хотелось просто продолжать знакомиться с нашим прекрасным миром через то, что мне так нравилось.

На горизонте замаячил ЕГЭ. «Ты молодец, что решила задачи из этого учебника по началам матанализа для университета, но не забывай, что у тебя ЕГЭ, и сегодня мы все вместе на уроке будем решать базовую часть. Рисуем табличку…». А в ЕГЭ дурацкие задания про пирожки. Сферические такие задания. В вакууме.

А ведь в тот момент просто нужно было оставить меня в покое. Ребёнок с университетскими задачами явно бы сдал ЕГЭ. Просто нужно было не наседать с табличками, а подойти и сказать: «Я вижу, что тебе интересно. Я могу тебе чем-то помочь? Хочешь, я принесу тебе дополнительную литературу? Или объясню, как решать какую-то задачу, если ты не понимаешь?».

Читайте также:

8 советов родителям, если ребёнок не хочет в школу

ЕГЭ-то я сдала… Но вот и математикой занималась последний раз где-то там же, в школе. Потому что урок за уроком, требование за требованием, рамка за рамкой моя любимая математика, которая была моим способом познания мира, превратилась в неинтересные мне задачи про пирожки. Я сдалась. Вопросов про голубое небо и томаты на балконе у меня больше нет.

А ведь любознательность естественна не только для детей. Она естественна для всех людей, независимо от возраста. Но наша любознательность осталась ещё где-то в начальной школе, где нас загнали в рамки классных кабинетов, выстроенных идеальными рядами парт, и безнадёжно устаревших плакатов на стенах; где нас научили не задавать вопросов и изучать восход солнца по картинкам вместо того, чтобы посмотреть в окно.

Нашей школе необходимо срочно понять, что дети — не учатся. Дети — исследуют

Главный вопрос для них — не «а как формулировали этот закон учёные девятнадцатого века», а «что мне с ним делать, где я могу его увидеть и применить сам?». И абсолютно точно нужно оставить одарённых детей в покое. Всех нам не спасти. Но давайте хотя бы пожалеем тех, у кого остался хоть какой-то интерес к жизни!

И да, сейчас я студент-международник. Среднестатистический такой. Ничем не интересующийся. И вместо бубнежа преподавателей я в свой уже давно не школьный возраст лучше бы повозилась в грязи и посмешивала колу с молоком. Есть у меня чувство, что я много потеряла в своём детстве, и какая-то обида на школьную систему гложет. Но кому там интересно, что мне интересно…