Когда родители испытывают трудности с воспитанием детей, им говорят: «Идите к психологу!». А если ты сам психолог, а при этом ещё и мама 11 детей? Наш постоянный эксперт Екатерина Бурмистрова, кажется, не испытывает по этому поводу никаких волнений. В новом выпуске «Правил воспитания» она рассказала «Мелу» о том, как находить время для себя в такой огромной семье, чем страшен детоцентризм и почему много — лучше, чем мало.
1. Мама-психолог — это отдельно мама и отдельно психолог. Конечно, я не говорю, что профессиональные знания совсем не применяются в семье, но эти позиции смешивать нельзя. Потому что это было бы нечестно по отношению к близким. С другой стороны, я не знаю, что было бы со мной и детьми без моего психологического образования. Я очень вспыльчивая от природы, и поэтому написала книгу про гнев. И онлайн-программу про раздражительность разрабатывала, потому мне самой была эта тема очень актуальна: куча маленьких детей, провоцирующих мою реактивность и эмоции. Но я живой человек, и у меня есть «ахиллесовы пятки». Как психолог я научилась отслеживать и понимать свои и детские реакции, характеры и индивидуальные различия. Но все мои теоретические знания заканчиваются в тот момент, когда я реагирую на ситуацию, как обычный человек. Иногда я даже думаю: вот тут психолог реагировал бы вот так, а я буду по-другому.
2. Дети психологов и педагогов всегда в зоне риска. В первую очередь, потому что это очень «выгорательная» профессия. Если человек не дозирует свою нагрузку в школе или с клиентами, он приходит домой и совершенно не хочет видеть детей, не готов быть внимательным и вообще с ними разговаривать. Потому что он этим занимался много часов на работе. Там, в рабочих кабинетах, у психологов и педагогов очень сильно напрягаются зеркальные нейроны — именно те, которые задействованы в родительских реакциях. Если у педагогов и психологов не происходит регуляции нагрузки, у них всё может быть очень печально дома. Потому что силы не бесконечны. И именно поэтому я сейчас ухожу от активной практики.
3. Гормоны беременности и лактации — это мощный наркотик. У меня 11 детей. Старшей 24 года, младшему — три. Сложно ответить, почему так получилось. Неправду говорить бесполезно, а правда настолько иррациональная, что понятна только многодетным родителям. Я люблю движуху и интенсивность. Пролактиновый цикл затягивает — он же даёт совершенно особенные ощущения. У мужа изначально был настрой на 3-4 детей, а потом процесс пошел — и я втянулась. Всё время было такое чувство, что это ещё не всё. Есть большая группа в фейсбуке для многодетных родителей, и там все описывают похожее чувство: как будто кого-то не хватает. Как будто чьё-то место за столом пустует. Но после 11 ребёнка стало казаться, что коробочка заполнена.
4. Мне было бы страшно иметь одного ребенка. Я единственный ребёнок в семье и как психолог много работаю с такими родителями. Это действительно страшно. Я думаю, я бы не справилась с одним ребёнком. Но это только моё ощущение — большой ответственности и больших рисков. Единственного ребёнка страшно потерять, и мне кажется, что это вообще неестественное количество. Но мы свой репродуктивный выбор не транслируем в массы, и вообще при такой экономической и социальной ситуации в стране призывать к многодетности неправильно.
5. «После трёх уже неважно, сколько детей» — это миф. Но после рождения пятого ребёнка действительно возникает другая система. Потому что 3-4 ребёнка — это лайтовый вариант. В Швеции, Германии, Америке такое количество вообще считается нормой. Но после пятого перестаёт работать обычная формула коммуникации и взаимодействия. И управляемости. Нужны другие качества — менеджерские и невероятная самоорганизация. Если ты не можешь построить работающую систему, то будешь выгорать и сходить с ума. Нужно хорошее системное мышление и отличный «процессор» у обоих родителей. Нужна способность к многозадачности: решать несколько вопросов, вести несколько диалогов. А ещё умение снизить планку по многим параметрам. Многодетные мамы — это незаурядные менеджеры, которые умудряются отлично выглядеть, работать и всё успевать. Это не заморенные и не замученные жизнью женщины. Лично я маньяк эффективности.
6. Я вырастила поколение эффективных трудоголиков. Однажды я посмотрела на своих старших детей и поняла, что они умеют работать, развиваться, а вот расслабиться и отдохнуть им сложно. К этому они прикладывают сознательные усилия. Если дети «перекормлены» всем с детства, они едут по жизни со сломанным двигателем. У них нет времени остановиться и понять, чего хотят именно они. Люди с гордостью говорят: у моего ребёнка расписание сложнее, чем у меня! А за этим чаще всего стоят родительские непомерные амбиции, а не желание ребёнка. Дайте ему шанс чего-нибудь захотеть. Я большой противник перегрузок. Они ничем не оправданы, более того, они дадут о себе знать. Так что не знаю, что получится из следующего поколения наших детей — возможно, расслабленные раздолбаи.
7. Детоцентризм — это очень вредно, но у семьи мало шансов его избежать. Можно обсуждать сколько угодно, но по сути это ничего не изменит. Если у вас единственный ребёнок — и он единственный для всей семьи, включая все поколения — он будет центром вселенной. Потому что как бы мы ни старались избегать детоцентризма, эмоциональная значимость такого ребёнка не будет уменьшаться, потому что он — венец и кульминация цепочки поколений. Умение распределять внимание формируется у родителей на втором ребёнке — так называемое двухканальное мышление. Сложнее всего один разделить на два, а потом уже проще. Поэтому два-четыре ребёнка — это гуманно-расслабляющее количество.
8. В первую очередь нужно находить время на себя. Вы — пилот корабля. Или водитель грузовика. Вы везёте пассажиров или очень важный груз. Вся команда от вас зависит — от вашей способности реагировать, от трезвости вашего взгляда, от вашей стрессоустойчивости. Ставя под удар себя, вы ставите под удар всех. Если хочется пойти на обучающий семинар для себя, а не в театр с ребёнком, всегда можно найти выход. Например, отправить с ребёнком другого взрослого. Я ухожу погулять одна. Когда чувствую, что устала и сейчас могу взорваться, я говорю детям: «Я очень устала или расстроена». Обычно они уже издалека видят моё состояние и тут же говорят: «Мамочка, ты устала, вспомни „Флай-леди“ и иди в ванну, сейчас мы тебе чай нальём». А иногда просто надо закрыть дверь в комнату и побыть одной.
9. В вопросах воспитания папа мыслит стратегически. Есть стереотип о том, что мужской мозг не способен к мультизадачности, поэтому с детьми они справляются хуже. Это миф. История политики и бизнеса показывает нам, что мужчины успешно проектируют и воплощают сложные механизмы и планы. У мужчин страдает бытовая мультизадачность, а стратегическая работает даже сильнее, чем у женщин. Обычно мужчины хуже помнят, где лежат детские носки с трусами, зато лучше могут спланировать стратегию их образования или продумать совместный отпуск. Там, где женщина начнёт суетиться, мужчина останется спокоен. Проблема обычно в том, что мамы отталкивают отцов от воспитания детей, а потом жалуются. В нашем обществе мамы перехватывают руль, но если брак гармоничный, то родители могут отлично дополнять друг друга.
10. Чем больше людей в семье, тем важнее соблюдать личные границы. При том, что у нас нет возможности каждому предоставить отдельную комнату, дети чётко знают, как важно помнить про границы друг друга. Чтобы взять чью-то вещь, нужно попросить разрешения. Мои дети, например, не донашивают вещи друг за другом. Я пришла к тому, что лучше купить несколько вещей, которые подходят каждому из них, потому что у них разный стиль и вкус — и я это поощряю. Конечно, самый маленький, которому три года, пока про границы не понимает и находится в стадии осознания. Так что в квартире периодически звучит: «эту игрушку не трогай», «синтезатор не твой», «сюда не лезь». Я сторонник того, чтобы у детей в этом смысле происходила саморегуляция.
