На заключительном этапе ВсОШ по химии 81 диплом из 195 забрали школьники, которые готовились к олимпиаде в составе московской сборной, которую тренируют преподаватели Центра педагогического мастерства. Откуда такая результативность, почему к олимпиадам необходима отдельная подготовка и как вообще распознать в своем ребенке олимпиадника? Об этом мы поговорили с Артёмом Тихоновым, заместителем главного тренера сборной команды Москвы по химии.
«Вдохновленные дети троек не получают»
Чтобы понять, что ребенку полезно будет поучаствовать в олимпиаде, достаточно просто посмотреть на его интерес к предмету. Я общаюсь со школьниками и понимаю, что в среднем предметы школьной программы их не зажигают. А отличники зачастую получают пятерки, просто потому что так надо. Но если ваш восьмиклассник радуется, что завтра будет химия, это хорошая предпосылка к тому, чтобы направить его на олимпиадную подготовку.
При этом необязательно, чтобы ребенок получал хорошие оценки по предмету. Хотя забивать на школьную программу — это тоже негативная практика. Знаете, даже у самых суровых олимпиадников, которые берут Всерос в 10-м классе, бывают пробелы в базовых школьных вопросах. Очень досадно, когда на олимпиадах ошибки возникают из-за таких примитивных вещей. Это, безусловно, плохо.
Мы всегда транслируем на занятиях эту мысль, особенно ученикам 8–9-х классов. Все хотят казаться суперумными и говорить, что школьная программа не относится к реальной химии, но тем не менее в ней заключена основа для понимания более сложных аспектов. Например, для того, чтобы быть результативным на муниципальном этапе, достаточно просто хорошо владеть школьной программой по химии и быть внимательным на расчетных задачах. Тут скорее устанавливается другая причинно-следственная связь: искренний интерес, побудивший стать олимпиадником, способствует появлению отличных оценок, а не наоборот. Вдохновленные дети троек не получают.
Их интерес — это что-то очень ценное. Если смотреть на людей в целом, немногие из нас чем-то сильно горят, поэтому очень важно этот огонек в детях культивировать. Этим мы и занимаемся в олимпиадной сборной — даем возможность проявляться.
Олимпиадный наставник отличается от обычного школьного учителя. Самое главное, это касается непосредственно академического знания и опыта погружения в предмет. Они в целом концептуально отличаются друг от друга, потому что учитель в первую очередь должен качественно объяснять азы, что очень-очень сложно на самом деле. Наши преподаватели больше «шарят» за химию в самом широком и научном смысле этого слова. В школе такие глубокие знания просто не будут нужны.
По результатам этого года 80–85% школьников, прошедших на заключительный этап, обучались на занятиях в ЦПМ, при этом откуда-то берутся оставшиеся 15%, которые готовятся более-менее самостоятельно. Однако в этом случае, вероятнее всего, дело в том, что ребенок изначально учится в школе с глубокой олимпиадной подготовкой.
Важное преимущество подготовки в ЦПМ в том, что у нас есть очень хорошая команда психологов, которые плотно работают со сборной. Ученик всегда может обратиться к специалисту с любой проблемой, жизненной или связанной с предметом, на бесплатной консультации. Мы даже часто шутим: «Пользуйтесь этой возможностью сейчас, потому что во взрослой жизни психологи обходятся недешево».
«Когда понимаешь общие принципы, тебя любая задачка не будет пугать»
Конечно, это всё сильно зависит от препода, но в целом мы стараемся придерживаться университетской модели, когда у нас есть лекции и семинары. Например, такое характерно для олимпиадных сборов, когда мы освобождаем ребят от школы на 2 недели и они целыми днями интенсивно занимаются, как обычные спортсмены.
Более развлекательных форматов у нас немного, мы их проводим, когда дети уже достаточно сильно устали. Например, квиз или конкурс на скоростное решение задач, чтобы как-то растормошить ребят. Но тем не менее это не основа нашего преподавательского подхода. Как бы ни было грустно это признавать, но занятия по олимпиадной подготовке — это все-таки очень взрослая деятельность, когда ты после школы в свободное время приходишь и учишься еще. Преподаватели, конечно, стараются поддержать интерес, поэтому часто показывают какие-нибудь зрелищные реакции или вещества, которые они сами синтезировали в своей лаборатории.
Лично я веду занятия по химическому практикуму, и для меня важно проводить постоянные параллели с теорией
На самом деле практические туры есть только на региональном и заключительном этапах, но уделять внимание опытам стоит всегда, потому что это позволяет понимать общие концепции, а не только заучивать методики. Многие школьники ошибочно думают, что теория — это теория, а практика — это практика, что они не пересекаются. Но это совсем не так: например, в варианте может попасться задача, для которой крайне эффективно будет смоделировать эксперимент в голове или вспомнить его теоретические основы. Зачастую это очень помогает решить задачу верно. Обычно я даю теоретическое введение, чтобы ребята понимали, какие основы в этом всем заложены, а не просто повторяли за мной переливание из пробирки в пробирку. Хотя не могу не согласиться — это правда весело.
Мне нравится придерживаться принципа академичности в обучении, устанавливать связи, проводить параллели — это всё очень помогает мыслить структурно. Когда понимаешь общие принципы, тебя любая задачка, даже та, с которой ты не сталкивался ранее, не будет пугать, потому что ты просто сможешь придумать решение для нее. Если, условно, ты просто нарабатываешь руками практический материал, то у тебя не сложится в голове какой-то структуры, и, скорее всего, ты растеряешься, когда увидишь какую-то нетривиальную задачу.
«Одиннадцатиклассник выиграл заключительный этап и расплакался»
Я сам олимпиадник и поступал в МГУ на химфак без вступительных испытаний. Но по своему опыту могу сказать, что процент отчисляющихся олимпиадников с первого курса гораздо выше, чем тех, кто поступал по ЕГЭ.
Я думаю, такая печальная статистика связана с тем, что на первых курсах им уже не так интересно изучать «химические» дисциплины, зачастую вообще неинтересно, потому что они в свои школьные годы успели задеть университетскую программу. Может быть, в олимпиадной подготовке по химии это еще не так заметно, но по другим предметам такая проблема реально существует. В случае отдельных предметов, чтобы иметь хороший результат, могут потребоваться знания за все 4 года бакалавриата. Я, честно, не понимаю, откуда дети, которые выигрывают ВсОШ и поступают на подобные специальности, находят в себе запал учить одно и то же по второму кругу.
Еще один важный момент, который олимпиадники упускают по сравнению с теми, кто сдает ЕГЭ, — собственно общее развитие
Потому что в университете не бывает такого, что ты приходишь и учишь только одну химию. К примеру, на химфаке МГУ очень много математики, очень много физики, которая бывает вообще очень страшной. И если студент не учил физику в школе, готовясь к олимпиадам по химии, то ему будет очень сложно. Поэтому, на мой взгляд, лучше подготовлены к университетской жизни те, кто сдал ЕГЭ. Важное замечание: я говорю не про 70 баллов, а если человек сдал на 90–90–90, то, мне кажется, это круче и полезнее во много раз.
Мне сложно составить какой-то общий портрет наших учеников. Это все очень разные ребята, которые по-своему относятся к неудачам и успехам. У меня есть дети, которые поехали на Всерос, ничего там не взяли, но всё равно оценили этот опыт по-взрослому, с энтузиазмом: они уже сейчас хотят вернуться в следующем году и получить диплом. Другой ученик — одиннадцатиклассник — выиграл заключительный этап и расплакался. Не от счастья, а потому что это последняя для него олимпиада. Он 4 года крутился в этом движении, достиг успеха и не смог поверить, что больше в его жизни этого не будет. Это было очень трогательно.
В общечеловеческом плане могу сказать, что у нас точно нет «задротов». Я имею в виду именно социальную сторону этого вопроса — наши ребята не сидят одиноко, загнанные в книжки. Хотя на первый взгляд кажется, что социализация страдает, когда ты сидишь и кучу времени посвящаешь одному предмету. Со своей стороны мы стараемся побуждать детей взаимодействовать друг с другом, потому что это тоже их здорово мотивирует. И в итоге от нас они уходят не только очень умными, но и сплоченными и общительными. Это отчасти парадоксально, потому что олимпиада — это про индивидуальность, а не про командную работу.
«Олимпиады должны стать хорошим интеллектуальным хобби»
Сейчас выскажу странную вещь для человека, который организовывает олимпиадную подготовку. Для того чтобы из ребенка развился хороший и успешный человек, олимпиады не являются обязательным условием. Я думаю, обычные гармонично развитые личности имеют больше возможностей развиваться, чем олимпиадники, которые бьют в одну точку. Моя личная позиция — олимпиадами нужно заниматься ради интереса, это должно стать хорошим интеллектуальным хобби, а не нездоровой гиперфиксацией.
Когда я задумываюсь, где пригодятся знания по олимпиадной химии, мне в голову приходит только наука
Но тем не менее наука в среднем — это не про Нобелевскую премию и не про гениальность. Исследования — это монотонная деятельность, когда ты заинтересовался какой-то маленькой вещью (но тем не менее потенциально очень значимой) и копаешь свою ямку. В науке, наоборот, необходимо понимание объекта исследования с точек зрения разных наук (например, еще физики или биологии), а этого помогает добиться хорошее классическое образование, а не олимпиады.
В плане организации образования мне скорее ближе модель всестороннего развития, когда в школьной программе присутствуют не только академические знания, но и обязательная часть, связанная с внеурочной деятельностью. Мне кажется важным, что ребенок в школе может заниматься театром, музыкой или волонтерством. Так дети после школы становятся всесторонне подготовленными ко взрослой жизни.
Обложка: © vchal / Shutterstock / Fotodom; личный фотоархив Артёма Тихонова
