А музыкальный слух нужен? 7 мифов о китайском языке, в которые мы до сих пор верим

Китайский стал вторым по популярности иностранным языком в московских школах. И, с одной стороны, кажется, что его срочно нужно учить всем детям, а с другой — говорят, что его невозможно выучить без музыкального слуха. Эти и другие убеждения мы попросили прокомментировать Владислава Круглова — синолога и главного тренера сборной Москвы на Всероссийской олимпиаде школьников по китайскому языку.

Миф № 1. Китайский — самый сложный язык в мире

Главная сложность китайского по сравнению с английским или французским — картина мира его носителей. И у китайцев она сильно отличается от нашей, европоцентричной (или даже лучше — евразийской). Учить китайский — не только лингвистическая, но еще и огромная культурологическая задача.

Китайский — не единственный язык, требующий подобных усилий. Так же сложно учить японский и корейский — языки так называемого конфуцианского ареала. Люди, которые его населяют, понимают мир совсем не так, как мы, совсем в другой логике излагают мысли и даже фантазируют иначе.

Если говорить о практических сложностях китайского, то тут, безусловно, надо сказать о фонетике. Китайский — тоновый (тональный) язык. Каждый гласный звук в нем имеет пять вариантов произношения (если считать за вариант «нулевой» тон). Нужно понимать и чувствовать разницу между ними.

Лично для меня фонетика стала самой большой трудностью, когда я начал учить китайский

Следующая потенциальная сложность — письменность. В Китае, как все знают, она иероглифическая. Многим трудно понимать, по каким законам она работает. И это выливается в муки при изучении — долго не получается ни читать, ни писать на достойном уровне.

Связано это зачастую с тем, что многие учителя не объясняют даже, как работают и по каким законам возникают иероглифы. А законы эти довольно простые и логичные (о них мы расскажем ниже).

В качестве последней сложности я бы выделил, наверное, лексику. Китайские правила образования лексических единиц и сочетаемости для нас непривычны. Например, в китайском языке есть как минимум шесть способов сказать и написать, что мы что-то реализовали. Для «реализовать политическую идею» используется одно выражение, «реализовать план» — уже другое, «реализовать маневр» — третье. Поначалу взрывает мозг, но со временем привыкаешь.

Именно из-за сложности лексики плохой идеей будет, например, учить китайский по мультикам. Хотя ко мне приходят родители пятиклассников за советами по просмотру мультфильмов — просто потому, что привыкли, что такая опция существует при изучении английского. Но если в мультиках на английском герои говорят доступно и понятно, то в китайских мультиках лексика очень сложная — из-за разговорных оборотов, с которыми русскоязычные ученики знакомятся, только когда уже имеют уровень выше среднего (от HSK 4).

В целом же китайская грамота — это только в нашей фразеологии что-то уму непостижимое. Китайский не такой сложный, каким его считают многие. Главное — не усложнять себе жизнь и изучать его структурно и последовательно.

Миф № 2. В китайском языке нет грамматики

Грамматика есть в любом языке. И китайский ее не лишен, просто она выражается в нем специфически. В Китае грамматика называется юй фа (语法), что в переводе значит «закон языка». По этому закону вся грамматика завязана на порядке слов в предложении. Отсюда ноги растут у единственной, наверное, сложности китайского языка — предложение в нем сложно сократить без потери смысла, хотя в ряде случаев и возможно.

Иероглиф приобретает нужное нам значение только в большой компании других иероглифов, стоящих в необходимом для контекста порядке

В остальном же китайская грамматика простая и логичная. В ней нет ни родов, ни падежей, ни тем более спряжений и возвратности глагола — по крайней мере в том виде, в котором мы их понимаем. Этим китайский гораздо проще европейских языков, где всё завязано на грамматических категориях, и даже проще суахили — одного из самых доступных для нашего изучения африканских языков.

Чего если и не было в китайском исторически, так это пунктуации. То есть знаки препинания довольно распространены, но вот четкие правила их постановки были сформулированы не так давно.

До XX века в Китае о пунктуации вообще не слышали — вместо наших запятых и точек ставили служебные иероглифы. То, что их заменили сейчас знаки препинания, — следствие предпринятых в XX веке попыток сблизить китайское языкознание с европейским. Тогда китайский хотели даже перевести на латиницу (и даже на кириллицу), насытить грамматическими категориями, пунктуацией и в целом подчинить европейской языковой логике. Как видите, не вышло — но знаки препинания прижились.

Миф № 3. Китайский нереально выучить с картавостью и немузыкальным слухом

Музыкальный слух вовсе не обязателен, хоть он, безусловно, и упрощает процесс изучения на начальных этапах — если отличаешь до от соль, то и один тон от другого отличишь почти сразу.

Но давайте не забывать, что проблемы с различением и произношением отдельных звуков — это же не исключительно китайская проблема. В английском тоже все с этим сталкиваются — все с трудом поначалу произносят тот же звук «th». Просто потому, что у нас в языке нет такого звука, наш речевой аппарат не привык его издавать. Это преодолимая трудность, главное — уделять внимание на этапе постановки звука тому, что у нас, так сказать, находится во рту.

Важно учиться понимать и чувствовать, как наш язык, наши связки на физиологическом уровне работают

Я как-то был в пекинской школе для детей с нарушениями речи и слуха. Казалось бы, такие особенности — непреодолимое препятствие при изучении китайского, учитывая, как важно в нем четко произносить и четко слышать. Но педагоги нашли выход — они пользуются тем, что китайские звуки дают сильные и легко отличимые друг от друга вибрации. И чтобы научить ребенка произносить разные тоны, учитель просто прикладывает его руку с своему горлу. Ребенок по сути на ощупь различает нисходящие и восходящие тоны.

С согласными другая история — некоторые из них произносятся с придыханием. Придыхать тоже нужно правильно: в нужном месте — с нужной силой. Чтобы объяснить это детям, которым трудно воспринять это на слух, учитель прикладывает к губам кусочек тонкой рисовой бумаги. Она очень чувствительная и показательно колышется, когда перед ней произносится с придыханием тот или иной звук.

В России я занимаюсь с ребятами, у которых нет подобных особенностей, но все эти техники себе перенял. Потому что китайские дети с нарушением слуха и речи — всё равно что иностранцы. А мы, иностранцы, когда изучаем китайский язык, — всё равно что глухонемые.

Что касается распространенных, но не критичных речевых дефектов — картавости и шепелявости, — тут тоже всё нормально, принципиально новых трудностей не возникнет. Тем более из-за картавости: в китайском нет привычного нам ретрофлексного «р» — то есть там просто негде картавить.

А вот если говорить про заикание, то тут вообще чудеса происходят иногда. Другой язык — это другой код и совершенно другого порядка активность мозга. Благодаря этому мои ученики с заиканием, когда говорят на китайском, заикаются меньше и реже, чем когда говорят на русском. Скорее всего, так на речь влияют и вообще все иностранные языки, — но тут уже утверждать не могу, на этот счет хорошо бы проводить исследования.

Миф № 4. Для изучения китайского языка нужен хороший почерк

Безусловно, писать на китайском поначалу трудно, особенно если не развиты какие-то базовые навыки. Но их можно и нужно нарабатывать — есть много разных прописей, которые помогают перестроиться с нашего курсива на стандартный китайский шрифт. Он довольно простой и не требует каких-то излишеств, экстраординарной каллиграфии.

Главное, чтобы в вашем рукописном иероглифе были различимы его компоненты, влияющие на смысл написанного. На Всероссийской олимпиаде школьников и на ЕГЭ по китайскому языку, например, понятность иероглифов оценивается по отдельному критерию «Иероглифика».

Но носители, конечно, уделяют этому меньше внимания. Они, как правило, пишут скорописью — и это уже отдельная большая тема, как ее расшифровывать. Ей в свое время занимался мой научный руководитель Артемий Михайлович Карапетьянц, известный российский синолог-лингвист. И он, знаете, когда был в жюри одного из региональных этапов ВсОШ, выступал за то, что к почерку нужно быть лояльнее, баллы за особенности написания снижать не надо, если то, как участник пишет, имеет только косметические недостатки и не приводит к искажению смысла.

Миф № 5. Один китайский иероглиф — это одно слово

Один иероглиф — это не одно слово. Но вообще это сложный разговор. Просто потому, что между нашей языковой картиной мира и китайской — пропасть. Мы люди христианской культуры, и у нас «в начале было Слово». И, соответственно, слово у нас — основная единица языка. У китайцев всё совсем иначе — у них вначале был концепт. Или, если проще, образ. Эту разницу легко объяснить на таком примере:

Отсюда мы выходим на еще большую проблему: в китайском языке нет слов в их классическом понимании. «Слово», как уже говорилось, — преимущественно европейское понятие. Оно не объясняет само себя и значит то, что значит. Китайское «слово» этим критериям не соответствует. Мы видим, что оно само раскрывает свое смысловое содержание, которое не всегда возможно уместить в один иероглиф.

Мы говорим, конечно, что состоящее из двух иероглифов «дун си» («вещь») — это слово. Но только потому, что у нас нету другого термина. Его пытались придумать, предлагались такие варианты, как «морфосиллабема», «слогоморфема», «словоморфема». Но на повседневный язык, не научный, это, конечно же, не ложится.

Китайцам, учитывая, что они заперты в своей специфической языковой картине мира, трудно называть людей, предметы и явления так, как это делаем мы, — словом, состоящим из нескольких букв. У них схема другая: в одном, как правило, выражаются образ, идея, некоторый концепт. Это очень похоже на то, как работают эмодзи.

А вот предметы и явления, в которых эти образы и идеи пересекаются, соединяются, — это уже так называемые слова. Они состоят уже, как правило, из двух иероглифов.

Миф № 6. Чтобы учить иероглифы, нужна феноменальная память

Главное — понимать законы, по которым в китайском возникают иероглифы. Так проще учить лексику и предугадывать значение незнакомых иероглифов.

Китайские иероглифы делятся на категории, в каждой из которых символы и знаки формируются по общим правилам. К первой из таких категорий принадлежат пиктографические иероглифы — те, что подражают внешнему виду вещей, которые обозначают. Вот пример:

Или вот другая категория — указательные иероглифы:

А как быть с вещами, которые не имеют физического воплощения? Тут на помощь приходит метафоры — они лежат в основе идеографических иероглифов, в том числе иероглифа «перемены».

Помимо этих категорий есть еще три — про них можно здесь почитать. Они более сложные, но тоже логичные и понятные.

Всё это разделение называется «лю шу» (六书) — с рассказа о нем начинается, например, мой курс китайского. Это основа основ.

Но каково было мое удивление, когда старшеклассники из других школ и регионов, не первый год изучающие китайский, округляют глаза и говорят: «Так вот оно что! Это ж так просто, почему нам этого раньше не рассказывали?»

На основе этого разделения иероглифы довольно легко учатся. Сколько их нам нужно — зависит от целей. Если мы хотим обсуждать с китайцами последние события, спорить и рассуждать, нужно знать около 2500 иероглифов — это уровень международного экзамена HSK 5.

Если наши цели скромнее — съездить в Китай и там не растеряться, делая заказ в ресторане или уточняя расписание автобусов, можно на самом деле и вовсе обойтись без иероглифов. В китайском языке устная речь и письменная довольно автономны по отношению друг к другу.

Вот исторически так сложилось. Думаете, что всё население Древнего Китая было поголовно грамотным? Это тоже миф! Даже до сих пор в китайских деревнях крестьяне знают только базовые иероглифы. Вы спросите, как же они переписываются в соцсетях? Голосовые сообщения — вот их панацея! Так что даже сейчас можно знать 100 иероглифов, но говорить при этом вполне свободно.

Это качество китайского языка (когда устная речь не слишком связана с письменной) используют, например, в Бразилии. Там иероглифы вообще почти не учат — чтобы школьники и студенты на китайском умели не писать, а говорить. В итоге получается так, что знающие китайский язык бразильцы бегло говорят, но не могут прочитать вывеску китайского ресторана.

В России такую методику мы не разделяем — все-таки изучение китайского без письма и иероглифики очень сужает набор преимуществ: ни письма делового не можешь написать, ни прочитать какой-нибудь серьезный труд.

Миф № 7. Скоро китайский заменит английский

Этот вопрос, конечно, можно рассмотреть с разных точек зрения. С одной стороны, без китайского вскоре действительно придется непросто — на бытовом уровне в первую очередь. Сейчас на наш рынок приходит много китайских автомобилей, техники, товаров. И у многих из них инструкция написана только, так скажем, на языке оригинала.

Недавно вот случай был: коллега купил китайскую машину и никак не мог подключить ее пункт управления к приложению на телефоне, с которого ее можно завести заранее, поставить на прогревание и прочее. Он просто не понимал, как это сделать, потому что машина китайская и приложение китайское. Разбирался вместе со мной — но не у всех же есть знакомый китаист!

Но даже с учетом технических моментов сложно утверждать, что китайский язык будет соревноваться с английским за статус первого международного. Конечно, Китай сейчас активно экспортирует свою культуру, распространяет свою «мягкую силу». Но ту культурную дистанцию, что есть между нами и китайцами, трудно будет преодолеть. Не думаю, что китайский язык будет доступен широким массам так же, как сейчас доступен всем универсальный английский.

Китайский, безусловно, будет популярным, будет модным. Когда-нибудь он может стать языком интеллигенции и уже становится языком делового общения для многих (хоть и не большинства) наших предпринимателей, ориентированных на Восток. Но вот роль международного языка, наравне с английским, китайский вряд ли займет в ближайшее время — просто по факту своей сложности и высококонтекстности.

Иллюстрации в тексте: персонажи пекинской оперы. Источник: Metropolitan Museum of Art / Public domain