Нуджуд — обычная йеменская девочка, которая родилась в большой семье. Её мама считает, что ей около 10 лет (а может быть, 8 или 9), потому что у деревенских детей редко есть свидетельства о рождении или хоть какие-то документы. Как и многих девочек Йемена, отец решает выдать её замуж за мужчину гораздо старше. Но только Нуджуд становится одной из первых, кто, устав от избиений и сексуального насилия, решается сбежать. Публикуем отрывок из книги Нуджуд Али, вышедшей в издательстве «Бомбора».
По лицу судьи скользнула тень недоверия.
— Так ты хочешь развестись?
— Да!
— Постой… Я правильно понимаю, что ты замужем?
— Да!
У судьи Абдо тонкие черты лица, а белая рубашка как будто осветляет смуглое лицо. Он явно не верит мне: с каждым моим «да» его лицо становится все темнее и мрачнее.
— Но как же ты можешь быть замужем! Сколько тебе лет, ты слишком мала…
— Я. Хочу. Развестись. — Я говорю медленно, но уверенно.
Мне удается сдержать слезы — похоже, я и правда их все выплакала. Я страшно волнуюсь, но не собираюсь отступать. Я знаю, чего хочу, и я получу это. Я прекращу свои страдания прямо здесь. И прямо сейчас.
— Но ты же такая маленькая… И такая хрупкая.
Я утвердительно киваю головой, не отводя взгляда от судьи. Он задумчиво теребит усы. О, пожалуйста, пусть он согласится мне помочь!
— Скажи, а почему ты хочешь развестись? — В его голосе звучит спокойствие, за которым Абдо пытается скрыть смятение. Все еще не отрывая взгляда, я говорю:
— Мой муж меня избивает.
Мои слова звучат для него как пощечина: судья дергается и его лицо застывает. Он, наконец, мне верит: со мной произошло что-то ужасное, и у меня нет ни одной причины врать.
Немного подумав, он решается задать мне самый главный вопрос:
— Ты еще девственница?
В горле застревает удушающий комок. У нас в стране не принято о таком говорить, это стыдно, неприлично. Тем более, этот судья — абсолютно чужой для меня человек. Разве может быть в моей жизни еще больше стыда?
— Нет, у меня была кровь…
Мои слова явно шокировали его, хоть они попытался это скрыть. Глубоко дыша, Абдо взволнованно произносит:
— Я тебе помогу.
Чувствую, что избавилась от тяжелого груза: наконец-то это все закончится. Пройдет пара часов, и я получу развод, смогу вернуться в семью, смогу быть со своими братьями и сестрами, ходить в школу, а всё остальное останется в темном и страшном прошлом. Смогу спать ночью, не вздрагивая от каждого шороха — вдруг в комнату войдет он…
Но я слишком рано почувствовала себя свободной.
— Понимаешь, это не так быстро, как ты могла надеяться. Будет суд, но я не могу обещать тебе, что ты его выиграешь.
Через какое-то время в комнату вошел другой судья. Он согласился, что дело не простое. Судью зовут Мохаммед аль-Гхази — это главный прокурор, начальник всех судей, как объясняет мне господин Абдо. Они в два голоса утверждают, что дело сложное и щекотливое: такого на их практике не случалось.
Они объясняют, что в Йемене часто выдают замуж маленьких девочек, не достигших пятнадцати лет — это древний обычай, нарушающий государственный закон (поправка к закону от 1999 года разрешает родителям отдавать замуж девочку, не достигшую пятнадцати лет, если муж пообещает не принуждать ее к сексуальной жизни до достижения половой зрелости. Это условие соблюдается редко). Они говорят, что я первая девочка, которая решилась пойти в суд.
«Понимаешь, малышка, это вопрос семейной чести». Растерянный господин Абдо говорит, что нам нужен адвокат. Зачем адвокат? Они же сами говорят, что мой брак незаконен
А разве законы не должны защищать людей? Я не могу вернуться домой и снова попасть в водоворот страха, избиения и издевательств. Как же они этого не поймут! Как заговоренная, я твержу одну и ту же фразу: «Мне нужен развод, мне не нужен адвокат. Я хочу развестись!».
— Мы найдем способ, мы обязательно поможем тебе… — неуверенно бормочет Мохаммед аль-Гхази, сам не понимая, удастся ли ему сдержать слово.
Уже почти два часа дня, и скоро все закроется. Сегодня среда, а значит, с завтрашнего дня начинаются мусульманские выходные — суд будет закрыт до субботы. Но у меня нет этого времени.
— Ты ни в коем случае не можешь вернуться домой. Кто знает, может, к субботе тебя уже увезут или случится что-то ужасное.
Господин Абдо предлагает мне пожить пока у него. Увы, это невозможно, так как его жена с детьми уехали погостить к родственникам, а по традициям ислама женщина не может проживать с мужчиной под одной крышей, если она не является членом его семьи.
Слово берет Абдель Вахед — третий судья. Он предлагает свою помощь и разрешает мне побыть гостьей в его доме столько, сколько нужно. Этот судья совсем не похож на двух других — он коренастый, носит очки и строгий костюм, который придает ему очень уверенный и даже импозантный вид.
Мне боязно на него смотреть и уж тем более разговаривать, но он мой единственный шанс не возвращаться сегодня домой, так что выбора у меня нет.
У Абделя большой удобный автомобиль с кондиционером. Практически всю дорогу до его дома я просидела молча, изредка поглядывая на него. Кажется, он хороший и заботливый отец, раз так по-доброму отнесся к чужому ребенку. Вот бы мой отец был таким же… Я так и не решаюсь поблагодарить его, но вдруг он первым обращается ко мне.
— Нуджуд, ты очень смелая! Я восхищен твоим поступком. Многие девочки твоего возраста оказываются в таком же положении, но ты первая не побоялась заговорить об этом
Ты имеешь полное право требовать развода, и уж поверь мне, мы сделаем для этого все возможное. Ты никогда больше не вернешься к мужу, обещаю.
Мне еще никто не говорил таких слов. От смущения я краснею и лицо растягивается в огромной улыбке.
— Ты уникальная! Поверь, твоя история вдохновит многих других на борьбу за свободу.
Дома нас встретила жена Абделя и его дети. У него есть дочь Шима, которая младше меня на три или четыре года. В ближайшие дни я буду жить в ее комнате. Там полно игрушек, особенно кукол Fulla — это африканская Барби, о которой мечтают все девочки Йемена. А еще в доме судьи есть телевизор — это такая роскошь! Вокруг него столпились четверо братьев Шимы.
— Haram! — произносит Шима вместо приветствия.
Мама объяснила Шиме, почему я оказалась здесь, и она очень тепло меня приняла. Сразу видно, что она растет в любви и заботе, так что история об избиении маленькой девочки злым взрослым трогает ее до глубины души.
Мне улыбается Саба, жена судьи, и говорит: «Нуджуд, прошу, чувствуй себя как дома». Так вот она какая, настоящая семья — здесь не накажут, поддержат и защитят. Именно здесь в первый раз я решилась рассказать свою историю.
Не рожайте значит, если неможете прокормить своих детей и подарить им детство. Уроды