Детская площадка — пространство, где ребёнок проводит кучу времени (если она, конечно, ему нравится). Может ли это место быть устроено «не по ГОСТу»? Как сделать его классным для детей и родителей? Обсудили в эфире «Радиошколы» с Марией Помеловой — сооснователем «Бюро Чехарда».
«Каждую площадку придумываем с нуля»
«Бюро Чехарда» занимается проектированием и производством детских площадок: не обычных, не таких, какие можно встретить у себя в районе (хотя некоторым везёт и у них во дворе есть наши площадки).
Мы делаем уникальные детские пространства: их особенность в том, что ни одно не повторяется. Каждую площадку мы придумываем с нуля, у неё есть идея, концепция, она встроена в городское окружение, всегда отвечает месту, идеологии, ландшафту. Мы выбрали для себя направление «природные площадки» — это значит, что мы пытаемся привнести в город природу, поэтому используем при строительстве коряги, ветки, палки и натуральные материалы (дерево, металл), делаем естественные покрытия (галька, щепа или песок).
В начале карьеры я не занималась площадками для детей. Мы с моей коллегой — сооснователем «Бюро Чехарда» Дарьей Бычковой — окончили Московский архитектурный институт и успешно поработали архитекторами в разных местах. Мы проектировали жилые комплексы, торговые центры, аэропорты, но когда родились дети, осознали, что нужно менять городскую среду для них. В 2011 году были площадки, в которых не было никакого разнообразия, не было идеи.
Мы с Дашей много участвовали в урбанистических конференциях, ходили на форумы и рассказывали, как нужно менять городскую среду для детей. У всех коллег был вопрос «А что делать?». Тогда мы поняли, что надо начинать с детских площадок — таких привычных, стандартных мест, куда общество помещает детей. Мы стали менять их: говорили о том, что не надо делать заборчики, ведь это не резервация для детей, а общественное пространство, где ребята просто играют.
Мы стали проектировать площадки с новым подходом, материалами. Первую площадку мы представили на фестивале «Детское Архстояние». Продюсер фестиваля Юлия Бычкова и куратор Андрей Бартенев поверили, что мы сможем создать классную площадку для мероприятия. Мы сделали «Гнёзда» — объекты, которые принесли нам известность и которые мы потом несколько раз повторяли в другой интерпретации. Этот проект был первым вызовом нам и архитектурной благоустроительной тусовке. Оказалось, что можно сделать что-то необычное для детей, при этом по ГОСТу.
Сейчас у нас на счету 50 площадок в разных городах России и даже одна небольшая в Барселоне
В Барселоне площадка появилась благодаря Даше. Она после института проходила магистерскую программу обучения там, и у неё вёл занятия главный архитектор города. Он часто бывал в Татарстане и однажды увидел нашу площадку «Грибы», узнал, что это создала Даша, и позвал её проводить курс в Вальдауре, в его институте. Результатом занятий стала лазательная конструкция в парке Вальдауры.
Думаю, у нас получилось построить такие площадки в других городах России и за границей потому, что мы попали в нужное время в нужное место. У родителей был запрос на новые пространства, город их ждал, архитекторы желали чего-то необычного.
«Дети — не потребители, а создатели»
Многие родители задаются вопросом «Зачем нужны ваши площадки? Детям же всё равно, они могут и на пластиковой горке кататься». Мы сталкиваемся с этим во всех городах России на каждой новой площадке.
Нужно понимать, что детская площадка — место развития детей. Это не пространство для их «выгула», как собак. Ребёнок на площадке должен не просто выплёскивать энергию, а развиваться и физически, и эмоционально, и психологически, получать новые знания, умения и опыт. Наши площадки настолько необычные, что ребёнок, приходя туда, испытывает удивление, — это новая эмоция, и её хорошо получать, потому что возникают нейронные связи. К тому же дети видят другую среду: на наших площадках они не потребители, а создатели. Им не дают готовых решений и сценариев, как, например, в игре на «корабле»: поизображал пирата или капитана, разыграл кораблекрушение. На пластиковой площадке все сценарии известны, их три-четыре.
На нашей площадке нет шаблонов. Дети воображают порой совсем не то, о чём думали мы, и используют наши объекты по-своему.
Однако мы считаем, что проектировать детские площадки должны профессионалы, поэтому дети не участвуют в процессе, не проверяют объекты до их завершения, как это бывает в других бюро. Не у всякого ребёнка есть опыт, имеющийся у нас — у тех, кто делает площадки более пяти лет.
Мы следим за судьбой своих площадок, смотрим, что детям нравится и нет, используем статистику в новых проектах. Мы понимаем, что есть объекты, нравящиеся нам, но дети на них мало играют, а иногда случается и наоборот.
«По ГОСТу ребёнок может падать с трёхметровой высоты»
Может показаться, что играть на наших площадках рискованно — но все они соответствуют требованиям ГОСТов, то есть безопасны. Если делать объекты, не думая о развитии детей, то получаются супербезопасные площадки, с которых дети сбегают, чтобы посидеть на крышах и полазить на деревьях. С 11–12 лет необходимо получать адреналин физически, потому что он в это время вырабатывается, а организм учится с ним справляться. Дети найдут источник адреналина: не на площадке, так на соседних гаражах и стройках.
Мы, например, делаем разные ступеньки, чтобы ребёнок думал, как ему подняться. Не ставим ограждения на площадке, но делаем достаточную ширину, чтобы дети не толкались и не упали. Мы уверены, что дети знают, как не получить травму. Они двигаются свободно в игре, когда их не контролируют, когда родитель не стоит над ними со словами: «Так не шагай, так не делай».
Даже если ребёнок упал, он больше уже не упадёт на этом месте: он получил опыт. По ГОСТу, как ни странно, дети могут падать с трёх метров на правильное покрытие — с ними ничего не должно произойти. Конечно, ребёнок может сломать руку, но это возможно и дома. Как говорит Richter, немецкий производитель детских площадок, «захлебнуться можно и в блюдце».
Проектирование по ГОСТами оказалось увлекательным процессом. Например, есть «щупы» — подобие детского пальца, которые суют во все отверстия на площадке. Есть «щуп» головы, так как все знают, что если голова пролезет на крышу или в высокую башню, то туда проникнет и ребёнок.
Интересно наблюдать, как эксперт проверяет каждую площадку. Он приезжает с огромным чемоданом, достаёт все «щупы», пытается просунуть «пальцы», «головы», «плечи», «ноги», потом делает выводы. Иногда мы даже спорим с экспертами, разумеется, в рамках ГОСТов, так как их можно интерпретировать по-разному.
«Мы сделали переговорные трубы»
Часто на детских площадках нет ничего для родителей, кроме лавок, поэтому они не знают, как себя вести. Должно быть два архетипа родителей: первый — родитель, который сидит на соседней площадке и даёт ребёнку свободно поиграть. Контроль над детьми очень ограничивает развитие, потому что они иногда стесняются мам и пап. Особенно это касается уже повзрослевших детей.
Второй архетип — взаимодействующий. Если вы хотите активно провести время с ребёнком, необязательно придумывать за него игру. Если дети маленькие, поиграйте в песок — это универсальный материал для взрослых и детей с любыми особенностями. Также в «Бюро Чехарда» делают пеньки и брёвна, на которых ребята могут походить, а родители посидеть — удобно для всех. Здорово, если вы посвятили время ребёнку во время прогулки. Не нужно идти с ним на все объекты, учитывая, что они придуманы для детей, но можно что-то придумать для взаимодействия: поговорить, помахать руками. Для этого «Бюро Чехарда» ставит переговорные трубы — родители могут пообщаться с ребёнком, дети в восторге от этого.
«Замеряли каждое дерево, прежде чем создать игровые элементы»
Мы хорошо изучали опыт других стран в проектировании детских площадок. Моя коллега Даша ездила с сыном в Швецию и Данию на три месяца исследовать площадки. Мы гуляли со своими детьми и смотрели, какие объекты и как они используют. Также консультировались с психологами — есть те, кто разбирается в обустройстве детских пространств. У нас сложилось понимание, что в Москве нужны природные площадки, так как в городе не хватает взаимодействия с природой, живыми фактурами, а не пластиком.
На настоящей природной площадке не должно быть аттракционов и даже качелей. Однако мы пришли к тому, что у нас не природные пространства, мы называем их «арт-площадки», потому что на каждой есть яркий, образный, запоминающийся элемент. Он притягивает людей делать селфи, например. Он важен для заказчика, чтобы был эффект, чтобы все говорили: «Пойдём на такую-то площадку».
Когда делаешь детскую площадку — как будто проектируешь маленький город. Не должно быть такого: «У нас есть треугольник такой-то площади, у нас есть такие-то объекты: сюда впихнём качели, а сюда песочницу, — всё». Важно сделать пространство, чтобы ребёнок там логично перемещался, чтобы было место для маленьких детей и детей повзрослее.
«Бюро Чехарда» создало интересное детское пространство «Гигантские грибы» в Казани — это площадка, «вмонтированная» в лес. Сначала нам предложили поляну в Горкинско-Ометьевском лесу, но мы увидели подлесок и поняли, что он-то нам и нужен. Запрос был на природную площадку, и она получилась: 50% пространства занимает лес.
Есть особенности работы на природных территориях. В лесу строить нелегко: для «Грибов» мы не срубили ни одного дерева и гордимся этим. С ландшафтом работать труднее, чем в городе, где можно создавать его самим. В лесу приходится вписывать объекты в ландшафт, он первостепенен. Мы замеряли каждое дерево, прежде чем создать игровые элементы.
Конечно, у нас бывают неудачи. «Бюро Чехарда» сделало лазательный комплекс, который архитекторам казался невероятным: он был красивый, вписывался в концепцию. Но детей не привлекал. Мы использовали слишком большие брёвна, на них ребёнку шести лет было сложно залезть, и он считал, что там высоковато и опасно. В итоге объект понравился подросткам, которые на наших площадках устраивают афтепати. Мы подумали: «Ну, не зря старались, хоть кому-то это нужно».
«Не просто купить, собрать, поставить»
Площадки «Бюро Чехарда» есть и в Казани, и в Уфе, и в Нижнем Новгороде, и много где ещё. Однако мы никого не уговариваем поставить наши объекты — вероятно, нам повезло, и мы это ценим. Сейчас заказчики изменились: они хотят соблюсти концепцию, идею, и мы можем это сделать, поэтому они идут к нам.
Например, в Башкирии есть «Вышка-бабушка», которая качала когда-то нефть, и заказчики хотели, чтобы на детской площадке была такая же вышка. Это некая обучающая и историческая отсылка для детей. Чтобы воплотить идею, обратились к нам.
Такая тенденция наблюдается не только у частных заказчиков. Государственные структуры тоже меняются. Чиновники «молодеют» и хотят развивать город: не просто купить, собрать, поставить, а сделать что-то для жителей. Есть соревнование регионов — это тоже немаловажный фактор. Мы много встречаем чиновников, которые действительно хотят улучшить город, сделать жизнь в нём достойной.
«Бюро Чехарда» продолжает работу: все строительные материалы у нас есть. В России никуда не делось дерево, металл и нержавейка. Есть вопрос с канатами, которые мы покупали в Голландии, но их пока не перестали ввозить. К сожалению, российские канаты пока менее качественные, чем голландские.
Надеюсь, несмотря ни на что, наши площадки будут пользоваться успехом и в России, и за границей, а дети будут рады на них играть.
Полную запись интервью с Ладой Шаповаловой слушайте здесь. Разговор прошёл в эфире «Радиошколы» — проекта «Мела» и радиостанции «Говорит Москва» о проблемах образования и воспитания. Гости студии — педагоги, психологи и другие эксперты. Программа выходит по воскресеньям в 13:00 на радио «Говорит Москва».
Материал подготовила стажерка «Мела» Анна Григорьевых.
