Учительский опыт студенты педагогических вузов обычно получают на старших курсах. Они проходят практику в школах, где впервые оказываются по ту сторону баррикад. Им нужно провести урок у школьников, зачастую не намного младше их самих, и не опозориться. О своём первом опыте преподавания «Мелу» рассказали студенты из Москвы, Костромы и Екатеринбурга.
Алексей Лазарев
Костромской государственный университет, 4 курс
Преподавал английский у 11 класса
Я представлял преподавание в школе, как в сериале «Физрук»: ходишь в кожаной куртке и открываешь дверь ногой. Но увы, ты — учитель английского в гимназии, вынужден быть обходительным и терпеливым, как британский кавалерист. «Сэр, мэм, спасибо-пожалуйста». А вместо «Гелендвагена» под Scorpions я закрываю ногой свой ВАЗ-2101, напевая Киркорова: «Чтобы ты не сгорела, я буду твоим дождём…».
Когда идёшь в школу, думаешь, что вроде только вчера её окончил, а на самом деле — четыре года назад. Время летит очень быстро, но не так, как слёзы первой любви.
На месте ботаника за партой сидит девушка приятной внешности. У неё греческая фамилия и невероятно русское лицо. Звонок. Я снова не готов. Произношу забитые, простейшие, но, как говорили на методике, эффективные фразы. Собаки Павлова. Вопрос-ответ. Открываем учебники, тыкаю пальцем в ботаника, мол, читай. Пользуюсь передышкой, судорожно ищу фамилию в журнале, взгляд падает на самую простую:
— Смирнова! Продолжай читать!
— Алексей Андреевич, но я же только что читала.
Чувствую на себе тяжёлый, словно Браунинг 50-го калибра, взгляд учительницы. Вспоминаю её обычную фразу, произносимую голосом Мефистофеля, от которой на лбу выступает холодный пот: «Thank you very much! Quite unsatisfactory». Крах, мой шаткий мир дрогнул. Инквизиция. Вспоминаю, что я ещё и рыжий — мне точно ***** (кранты). Про себя читаю молитву, сам говорю:
— Смотрим фильм — отвечаем на вопросы. Вопросов немного.
— На донышке?
Хихикают. Восемь лет строгого режима или двойка. Стая пеликанов стихает.
До конца урока пять минут. Мой рот произносит вопросы со скоростью пулемёта Гатлинга, а дети отбиваются насмерть, до последнего вздоха.
Звонок для учителя! Домашнее задание. Все свободны.
— Брыченков, завтра перескажешь мне всё!
Учительница идёт в мою сторону, меня охватывает дикая лихорадка. Пытаюсь улыбаться — выглядит как танец невротика. В своих чёрных одеждах она словно графитовый лебедь. Утончённая фигура, закалённая годами советского образования, тихо плывёт в мою сторону. Представляю себя водичкой, уверовал в реинкарнацию.
— Алексей, начало затянуто было, но в конце исправились.
Елизавета Космидис
НИУ «Высшая школа экономики», 1 курс магистратуры
Преподавала теорию и историю культуры у 10 класса
Мой первый урок был в Лицее НИУ ВШЭ. Я рассказывала старшеклассникам про понятие культуры в повседневной жизни. Я перепутала время своего урока, узнала о нём за час до начала, пришлось быстро к нему готовиться, так что я даже не успела испугаться. Страх появился перед вторым уроком.
Сначала подготовка к каждому занятию отнимала много времени, было страшно упустить даже маленькую деталь, но ещё страшнее — чего-то не знать. Страх, что не сможешь ответить на какой-нибудь вопрос, начинаешь что-то судорожно придумывать, пытаешься прямо во время вопроса быстро найти ответ в интернете, а потом это проходит. Приходит осознание, что чего-то не знать — это нормально. Каждый может ошибиться.
Как-то раз я половину урока объясняла два понятия, полностью перепутав их значение между собой, а дома поняла, что сделала. Пришлось половину следующего урока объяснить свою ошибку. Постепенно появилась уверенность и понимание, что не важно, сколько тебе лет, если ты рассказываешь интересно, слушаешь учеников, то и они не будут «залипать» в телефонах. А если нет, то это только твоя вина.
Помню, когда шла в школу, смеялась, что буду, как пожилая учительница, умиляться над детьми. «Мы работаем ради детских улыбок» и вот это всё. А потом неожиданно поняла, что это ведь не шутка.
Алина Косырева
Московский городской педагогический университет, 5 курс
Преподавала литературу у 9 класса
Первая педагогическая практика у нас была в первом семестре четвёртого курса и длилась четыре недели. За это время мы должны были посетить 14 уроков более опытных коллег и провести самостоятельно десять уроков русского языка и литературы, а ещё одно внеклассное мероприятие.
К счастью, нам разрешили самим выбрать школу для практики, и я пошла в ту, которую сама окончила, — МБОУ СОШ № 11 в подмосковном Щелкове. Взяли меня туда с радостью: со многими учителями и администрацией у меня сохранились дружеские отношения.
Первый урок был в 9 классе по теме «К вам Александр Андреич Чацкий». Мы с ребятами читали и разбирали первое действие комедии Грибоедова «Горе от ума». Детей я не боялась, потому что знала их давно и не впервые вела у них занятия: когда ещё училась в школе, при необходимости подменяла свою классную руководительницу на их уроках. Они ко мне тоже отлично относились, со многими до сих пор общаемся. Большинство учеников из класса всегда читали по школьной программе и очень любили беседовать о прочитанном, поэтому я была уверена, что провала не будет — так и случилось. Несмотря на успех, я так разволновалась, что к вечеру у меня поднялась высокая температура.
После практики у меня наконец-то появилась уверенность, что я правильно выбрала специальность. После практики мне и моим одногруппникам даже не хотелось возвращаться в универ — настолько там было скучно и неинтересно по сравнению со школой.
Правда, спустя год эта романтика разбилась в пух и прах о другой шестой класс, очень сложный. Он может быть отличной иллюстрацией результатов педагогических ошибок предыдущих учителей.
Дети в открытую заявляли, что все эти уроки нужны лишь учителю, который получает зарплату, а им всё равно поставят хорошие оценки — придут их родители и со всеми разберутся
Весь урок они стояли на ушах, нелитературно выражались, иногда даже издевались. Тогда я поняла, что морально к таким подаркам судьбы не готова. Я и раньше осознавала, что не все дети такие чудесные, как мои ученики на первой практике, но с таким ужасом впервые столкнулась не только я, но и все учителя школы. Если опытные люди не знали, что делать и как исправить поведение этих детей, не могли подобрать рычаги воздействия, то мне это было совсем не по силам.
Я решила продолжить образование и поступить в магистратуру. Буду тренировать нервы и морально готовиться к постоянной работе в школе. Или где-нибудь ещё в сфере образования и культуры, что вероятнее.
Анастасия Флерко
Институт специального образования Уральского государственного педагогического университета, 3 курс
Преподавала труд у 2 класса
Мы, дефектологи, на практике проводим разные уроки у младших классов. У меня она была в обычной школе, которая адаптирует общеобразовательную программу. Дети там особенные, сложные, к ним нужен определённый подход. В теории это одно, а на практике всё выходит совсем по-другому.
В таких классах маленькая заполненность, на моём уроке было всего четыре человека. Из них только двое были действительно включены в занятие. Остальные дети тоже не должны сидеть без дела. На том уроке мы работали с картоном и пластилином. Детям нужно было «раскрасить» вырезанные из картона овощи пластилином нужного цвета. В целом они справились, а я получила высокую оценку от преподавателя, который наблюдал за мной.
Я всегда тщательно готовлюсь к урокам, но было страшно, что дети будут плохо себя вести и сорвут урок. У молодых практикантов нет такого авторитета, как у постоянного учителя, поэтому усадить детей взглядом невозможно. Приходилось пускать в ход стишки, игры и прибаутки.
Я не могу сказать сейчас, что это точно моя профессия. Я всегда хотела работать с детьми, помогать им, но, скорее всего, я не остановлюсь на выбранном направлении, потому что собираюсь продолжить учиться и пойти в магистратуру.
