«При виде слёз девочки-подростка я растерялась»: как спасти мечту ребёнка
Хорошие учителя часто помогают детям не только выучить предмет и хорошо сдать экзамены, но и разобраться в непростых жизненных ситуациях. Особенно тогда, когда ребёнок боится или не хочет обращаться к родителям. Наш блогер Екатерина Соколова рассказывает, как ей удалось понять и поддержать свою ученицу.
Сегодня в ленте в Facebook я увидела новые фотографии Ксении, своей бывшей ученицы. Как выяснилось, она принимала участие в очередных серьёзных соревнованиях по конному спорту и выиграла очередной приз.
Я вспомнила наше первое знакомство и занятия с Ксюшей. В 2015 году, оставшись по причине санкций за один день без работы, я отчаянно пыталась выстроить и свою новую жизнь, и базу учеников. Вышла на соседскую группу своего района в Facebook, где ответственные мамочки из близлежащих округов искали своим чадам репетиторов, в том числе по английскому языку. Марина, мать Ксении, разместила в группе объявление о том, что ребёнку нужен преподаватель с хорошим уровнем английского, чтобы продолжить занятия по определённому учебнику западного образца. Девочка до этого занималась в известной языковой школе, но расписание занятий наложилось на расписание тренировок по конному спорту. Родители не хотели, чтобы ребёнок провисал в английском, и решили нанять частного преподавателя. Так мы познакомились.
Ксюша девочкой оказалась милой, неглупой, дисциплинированной. Домашние задания она делала (правда, без особого энтузиазма), поговорить на английском тоже была не прочь. Вот только урок за уроком на протяжении целого месяца меня не покидало странное чувство, будто я выполняю роль надзирателя в тюрьме.
Сказать по правде, я считаю, что личность педагога и окружающая обстановка играют довольно важную роль на занятиях. Изучение иностранного языка — это забег на длинную дистанцию, поэтому важно обеспечить изучающего максимальным комфортом, внешним и психологическим. Своим ученикам я всегда предлагала чай или хороший свежесваренный кофе и какую-нибудь «вкусняшку». Но с Ксюшей всё это не работало.
Был момент, когда я начала задумываться: а не во мне ли дело? Ну, кто знает? Ну, может, раздражаю я ребенка?
Через пару месяцев таких занятий моя интуиция забила в набат. Я чувствовала, что рядом со мной что-то происходит. Что-то, о чём я не знаю, но о чём мне, наверное, знать следовало бы.
«Ксюша, — робко начала я во время очередного занятия, видя тоску в глазах ребёнка, — тебе ведь всё это так неинтересно, правда? Я не хочу тебя мучить. У меня постоянное чувство, что я над тобой издеваюсь, что в этот момент ты хотела бы оказаться в другом месте. Ты же взрослая и умная девочка! Мне кажется, если бы тебе нужен был английский, ты бы совсем по-другому к этому всему относилась».
И тут на глазах Ксении выступили «предательские слезы»: было видно, что она не может им сопротивляться. Честно говоря, в такой ситуации я оказалась впервые. Своих детей у меня нет, огромную часть профессиональной жизни я проработала в мужских коллективах. При виде слёз девочки-подростка я растерялась примерно так же, как растерялся медведь при виде слёз Маши из знаменитого мультика.
«Понимаете, — начала Ксения, — моя мечта — это лошади. Я хочу кататься на лошадях профессионально. А родители говорят, что, если я хочу заниматься конным спортом, обязательно надо учить английский». В тот момент я подумала о Марине, маме Ксении: приятная интеллигентная женщина, финансист, деловой стиль, добротная машина, — она производила впечатление адекватного человека, лишённого морализаторских взглядов и того, что сейчас принято называть «я же мать».
«Ксюша, а лошади? Ты серьёзно хочешь заниматься лошадьми?» «Да, это моя мечта», — по-взрослому ответила Ксения и разрыдалась ещё больше. Я внимательно посмотрела на неё и внезапно поняла, что то были не слёзы маленькой девочки, которая не хотела делать домашнее задание по английскому, это были не капризные слёзы подростка, пытающегося устанавливать личные границы в попытках самоидентификации.
То, что я увидела, напоминало мне слёзы моего приятеля-пианиста после того, как какие-то подонки на улице сломали ему пальцы, напоминало мне слёзы приятельницы-балерины в тот момент, когда врачи сообщили ей, что с её голеностопом она никогда не сможет встать на пуанты. Очевидно, что слёзы Ксюши не просто свидетельствовали об эмоциях: так плачут люди, когда теряют мечту.
И я приняла решение позвонить Ксюшиной маме и объяснить, как это важно для девочки. Честно говоря, я рисковала, и очень сильно
Ксюшина мама меня, репетитора по английскому, девушку намного младше себя, утверждающую, что её дочери «английский сейчас не нужен», могла бы далеко послать — и, наверное, правильно бы сделала, но я всегда старалась быть на стороне ребёнка и поэтому начала издалека.
Ксюша ушла в ванную «вытирать слезы», а я тихонько позвонила маме: «Марина, послушайте, она сейчас вступает в очень опасный возраст. Возраст, в котором многие совершают непоправимые ошибки, в котором эмоции превалируют над разумом. Я слишком хорошо помню себя подростком. Помню, как большая часть моих одноклассников, начиная с 6-го класса, после школы собирались и дружно шли пить пиво на речку. Собираться подобными компаниями и заниматься такими вещами в середине 90-х, во времена моего детства, считалось чем-то очень крутым. А мне не хотелось ни пива, ни тратить свою жизнь впустую — я занималась тем, что было мне по-настоящему интересно, и после школы я бежала не к киоску, продававшему алкоголь, а на занятия танцами и к преподавателям английского и французского. Я знаю, сейчас кажется, что если вы немного упустите английский ради, условно, „лошадей“, то это может сказаться на её будущем, но я почему-то убеждена, что эта жертва не будет напрасной. Если она действительно так увлечена конным спортом, что считает минуты до занятия, что время без лошадей считает потраченным впустую, то лошади и конный спорт станут для неё теми самыми важнейшими поводырями, которые помогут ей пройти через сложности подросткового возраста, не потеряв, а приобретя».
Я до сих пор не понимаю, почему мать Ксении тогда так внимательно отнеслась к моим словам. Мне было 28. Но, видимо, та горячность, с которой я говорила, заставила её мне не просто поверить, а прислушаться. Ксюшино расписание было пересмотрено в пользу большего количества занятий конным спортом. Мои занятия английским с ней, соответственно, прекратились. Чисто с экономической стороны, я, что называется, потеряла в деньгах, с человеческой — осталась верна своим принципам.
Правда, такая великая вещь, как социальные сети, даёт возможность следить за судьбой своих бывших учеников, за их успехами, достижениями, победами. Сегодня в Facebook в своей ленте я увидела новые фотографии Ксении, своей бывшей ученицы. Как выяснилось, она принимала участие в очередных серьёзных соревнованиях по конному спорту и выиграла очередной приз.
Вы находитесь в разделе «Блоги». Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Фото: Shutterstock (NDAB Creativity)
