«30 сребреников — много или мало?» Понимаем ли мы, о каких суммах идет речь в классической литературе

В классической литературе мы то и дело сталкиваемся с самыми разными денежными единицами. Часто мы считаем суммы из романов неважной деталью. Но на деле они многое могут сказать о ситуации и героях. О литературе, деньгах и истории размышляет наш блогер Вадим Мелешко.

В романе Дюма «Три мушкетера» у Планше, слуги д’Артаньяна, было жалованье 30 су в день. Это много или мало? Кольцо Атоса было продано ростовщику за 2000 ливров — удачная продажа или грабеж средь бела дня? Лошадь главного героя была оценена в 3 экю — сколько на эту сумму можно было прожить в Париже того времени? О реальной стоимости и покупательной способности денег мы можем судить, только скрупулезно вчитываясь в текст — чтобы понять, какое количество товаров и услуг тот или иной персонаж мог выручить за энную сумму пистолей, луидоров, дублонов. Ну или по эмоциям: «О, какая отличная сделка!» или «Эх, обобрала меня старуха-процентщица!»

А ведь эта проблема на самом деле куда серьезнее и глубже, чем просто правильное понимание произведения. Потому что касается она того, как в разные времена и в разных странах оценивались дела людей. Вспомните Иуду, которому заплатили 30 сребреников за то, что он указал на Иисуса. Конечно, кощунственно рассуждать, много это или мало, оценивать предательство в таких категориях — дело последнее.

Но тем не менее в пересчете на понятную нам валюту 30 сребреников (тирских шекелей) — это примерно миллион рублей

Согласно сборнику «Статистика Российской империи», средняя зарплата учителей в 1856 году составляла порядка 200 рублей в месяц. Если вспомнить, что сегодня среднестатистический педагог в нашей стране зарабатывает почти 50 тысяч рублей, вроде бы можно возрадоваться, как далеко шагнули прогресс и цивилизация в плане оплаты учительского труда. Но, пересчитав те рубли на эти, мы внезапно выясним: если бы нам сейчас платили, как при царе, средняя зарплата была бы более чем в пять раз больше — примерно 275 тысяч рублей в месяц. К слову, в 1890 году пуд (16 кг) муки стоил от 30 до 40 копеек, за гривенник (10 копеек) на рынке Иркутска можно было приобрести бутыль молока, за пятиалтынный (15 копеек) — стакан сметаны, за двугривенный (20 копеек) — фунт телятины или медвежатины. А лимон стоил целых 40 копеек за штуку. Но ведь это в 1890-м. А в 1856-м?

Чтобы облегчить и упростить понимание прошлого, было бы неплохо создать какой-то интернет-портал, на котором любой желающий мог бы в любой момент узнать «что почем» применительно к разным векам и разным валютам. Продали Аляску, выручили 7,2 миллиона долларов. Гроши! Правда, в пересчете на наши деньги это составило 11362481 рублей 94 копейки. Но и это тоже на самом деле пустой звук, если мы не знаем, сколько в 1867 году «весил» целковый и сколько можно было купить на 1 копейку.

Помните, Том Сойер и Гек Финн неожиданно стали обладателями сундука, набитого золотыми монетами? Как сказано в романе Марка Твена, «деньги сосчитали. Оказалось, их немногим больше двенадцати тысяч долларов». По нынешним меркам $12000 — сумма, безусловно, немалая, хотя подержанная иномарка обойдется вам заметно дороже. Но ведь опять же Твен имел в виду не нынешние «зеленые», а куда более весомые золотые доллары образца 1849-го года. Там одного только благородного металла 20 кг! По нынешним мировым ценам в $1729,3 за тройскую унцию (31,1 г) этот клад можно оценить чуть более чем в $1 млн или 60 млн рублей! Теперь становится более понятно потрясение Тома, Гека и всех других персонажей романа.

Или взять Древнюю Грецию. В художественных и исторических текстах об этой стране часто упоминается талант. Который, как известно, не пропьешь. Не будем останавливаться на том, что талант как денежная единица во времена расцвета Афин стоил как два хороших дома, на эту сумму целая семья могла жить несколько десятилетий, за один талант можно было купить 2,5 тысячи литров самого дорогого хиосского вина. Важно понять, что так было не всегда. Если во времена Гомера за один талант давали 16,8 кг золота (да он, собственно, и был мерой веса золота), то после реформ Солона (конец VI века до н. э.) вес аттического таланта составлял около 26,2 кг, но серебра, которое, как известно, намного дешевле золота.

В общем, пока не поймешь, что на данную сумму можно купить, все эти фразы про зарплаты в сотни миллионов или премии в тысячи чего бы то ни было лишены всякого смысла. Моя первая зарплата в должности учителя, например, составила 100 рублей. Спустя несколько лет я зарабатывал 700 тысяч рублей, а потом — 2400. Понять эту финансовую круговерть можно, только если знаешь историю нашей страны, понимаешь, что у нас происходило в 90‑е, сколько стоили буханка хлеба, килограмм сахара, проезд в общественном транспорте.

Несмотря на то что истинный смысл всех этих сумм доходит до нас с трудом или вовсе оседает где-то рядом, мы все-таки понимаем: нельзя сегодня вот так прямо сравнивать одни цифры с другими, всегда нужно учитывать, когда и где они фигурируют, откуда появляются и куда исчезают нолики, почему это явление вполне закономерное. Времена менялись, цены тоже. Мы это понимаем. Но почему-то у нас не укладывается в голове, что ценность человеческой жизни, слова и долга в разные времена тоже была разной.

Не кажется ли вам, что мы, люди XXI века, не имеем морального права осуждать тех, кто жил в другие времена? И ровно по той же самой причине — тогда все было совсем не так, как теперь. Это касается как времени, так и места, поскольку за одну и ту же сумму в одной стране можно было купить столько, а в другой — много больше. Или меньше. И за одно и то же действие здесь могли похвалить и наградить, а там — посадить на кол или сжечь. Вот такая, понимаешь, история.