Заменять слово «дети» на слово «люди»: почему учителям сложно уважать учеников

Как учить подростков, которые то и дело отпрашиваются в туалет, сидят в телефоне или вовсе заняты другими более важными делами? Ответ на этот вопрос ищет блогер «Мела», филолог, преподаватель Наталья Гончарова.

Свою преподавательскую деятельность, как и многие филологи, я начинала в университете, и мне очень нравилось работать со студентами. Поэтому, когда 15 лет назад в моей жизни, помимо родного факультета, появилась специализированная школа для старшеклассников, я была уверена, что надолго там не задержусь.

С подростками мне было сложно. В отличие от студентов, они не принимали меня как авторитет априори. Свое мнение считали непреложной истиной и нередко доводили меня до белого каления. Но я не сдавалась, ошибалась и училась на своих ошибках.

А сейчас уже я сама обучаю молодых педагогов тонкостям работы с подростковой аудиторией: как адаптировать для них учебные материалы, как поддерживать их интерес и мотивацию, как управлять классом и т. д.

Подросткам, в отличие от взрослых, невозможно «просто преподавать». Каждый из них до окончания школы переживает огромные внутренние личностные изменения и находится под влиянием значимых для них взрослых, в том числе нас, их учителей.

Педагог никогда не будет относиться к ребенку с таким же сердечным участием, как его родители. И это совершенно не нужно. Главное, что каждый из нас способен дать нашим ученикам, — это безусловное к ним уважение и умение увидеть в каждом индивидуальность.

Неуважение к детям — это только грубость?

Практически у каждого из нас, сколько бы нам ни было лет, есть горькие воспоминания о несдержанных и неделикатных учителях в наши учебные годы. И самое грустное в этих воспоминаниях даже не сама грубость, а то, как она влияла на наш интерес и мотивацию к тому или иному предмету.

Одна моя старшая родственница так боялась едких насмешек своего учителя алгебры и геометрии, что оставила все мечты о поступлении на факультет вычислительной математики, к которой у нее была явная склонность, в итоге выбрав совсем не любимую ею специальность.

Моя прекрасно танцевавшая подруга навсегда запомнила грубые слова тренера о ее профессиональной непригодности, отказавшись от карьеры танцовщицы, а множество моих одноклассниц по музыкальной школе после ее окончания больше никогда не сели за инструмент.

А я сама, увлекаясь многими предметами, решила связать свою жизнь с филологией во многом потому, что мои учителя литературы были одними из немногих педагогов, проявивших ко мне уважение и увидевших во мне явные способности к лингвистике и литературоведению.

К счастью, молодое поколение педагогов всё чаще обходится без криков и оскорблений своих учеников, считая такие методы неприемлемыми. Однако кроме явной учительской грубости есть множество других форм неуважения, которые негативно влияют на образовательный процесс в целом и личностное становление подростка в частности.

Уменьшительно-ласкательное отношение

В средних классах у меня была довольно строгая классная руководительница, любившая покричать по малейшему поводу. От стука ее каблуков нас бросало в дрожь. И когда на несколько недель ее заменила другая — милейшая улыбчивая женщина предпенсионного возраста в очках с толстыми линзами и вязаной жилетке, — я сначала вздохнула с облегчением. Но вскоре поняла, что новый педагог страшно меня раздражает: своей постоянной улыбкой, постоянным добавлением к словам уменьшительно-ласкательных суффиксов: «возьми карандашик», «запиши в тетрадочку»; но главное — своей манерой называть нас «солнышками» и «рыбоньками».

Мне, конечно, не нравилось, что предыдущая учительница называла меня только по фамилии, но быть постоянно солнышком для меня, подростка, оказалось еще хуже.

Звук моей фамилии, часто произнесенной грубым окриком, обычно не сулил мне ничего хорошего, но по крайней мере я знала, что учительница обращается именно ко мне и видит именно меня — пусть и не как самую любимую свою ученицу.

А став солнышком, я будто потеряла свою субъектность и стала для учителя частью общей массы милых детишек, отдельные личности которых были для нее совершенно безразличны.

Я потом еще нe раз встречала педагогов, любивших посюсюкать с подростками, и не очень их любила. В первую очередь именно за это формальное отношение к своим ученикам: за то, что они видели в нас милых маленьких деток. И не хотели замечать нас настоящих: взрослеющих, ранимых, склонных к безрассудным действиям и очень нуждающихся в настоящем наставнике, а не воспитателе детского сада. Именно такие учителя часто закрывали глаза на проблемы, зреющие в группе, такие как коллективная неприязнь к одному из ее членов, что впоследствии могло приводить к школьной травле.

Поэтому, когда очередная смена молодых педагогов, пришедшая на практику, начинает умиляться моим ученикам и называть их за глаза разными ласковыми прозвищами, я советую им не слишком этим увлекаться и постараться увидеть за каждой «пусечкой» многогранную и сложную личность.

Ругать нельзя контролировать

Преподавателям, воспитанным в авторитарной модели образования, часто непонятно, как именно они должны уважать ученика, нарушающего дисциплину на уроке.

В нашей школе грубые нарушения редки, но случается, что ученики отвлекаются, разговаривают друг с другом, что-то смотрят в телефоне, повторяют что-то по «более важному» предмету, часто отпрашиваются в туалет и не очень охотно идут на контакт с молодым учителем.

Что же с ними делать, если нельзя ругаться? Если кричать и ругаться — это неуважение, то что есть уважение? Может быть, это дать ученикам свободу вести себя на уроке так, как они хотят? Конечно, нет!

Каждый опытный педагог хорошо понимает, что, предоставляя ученикам такую «свободу», он стирает границы между собой и своими учениками, нарушая правила иерархии и ответственности.

Несколько лет назад у одного прогрессивного педагога я прочитала совет, как научиться уважать своих учеников. Он заключался в том, что всякий раз, когда преподаватель принимал решение о том, можно ли что-то разрешить детям, ему следовало вместо слова «дети» подставлять слово «люди».

Иными словами, чтобы ответить на вопрос, можно ли отпускать детей в туалет во время урока, нужно сначала задать вопрос: а могут ли люди выходить в туалет, когда они этого хотят? Если ответ на второй вопрос «да», то и на детей это тоже распространяется.

Мне в целом близка эта концепция, но, чтобы молодые специалисты не забывали об иерархии и о том, кто именно в классе является ответственным взрослым, я советую им представить своих учеников не абстрактными «людьми», а командой молодых сотрудников, а себя — их лидером, поддерживающим прогресс каждого из них в отдельности и всей группы в целом.

При таком понимании своей роли педагог легко может ответить на вопросы о правах и обязанностях подопечных. Можно ли молодому сотруднику отвлекаться, не участвовать в общей работе, занимаясь чем-то другим? Нет, нельзя.

И чтобы каждому ученику это было понятно, я очень советую молодым педагогам посвятить часть первого урока в новой группе тому, чтобы вместе с учениками сформулировать цели обучения на своем курсе. И вместе с ними же составить правила поведения на уроке, которые будут способствовать эффективной работе всей группы и достижению целей обучения каждого. К этим целям и правилам можно будет обращаться в течение всего года.

Можно ли пропускать уроки из-за плохого самочувствия? Безусловно, да. Но на каждом уроке выполняется важная работа, которую нужно будет позже наверстать. А другие члены команды могут ему в этом помочь. И одна из главных задач педагога — способствовать тому, чтобы каждая его группа разрозненных учеников стала сплоченной командой, в которой есть взаимная поддержка и радость от совместной работы.

Конечно, создать такую команду бывает непросто даже для опытных педагогов, поэтому каждому учителю, особенно молодому, я рекомендую периодически проходить курсы по управлению классом.

Процесс сплочения детей в команду (особенно в «сложных» аудиториях) требует большого количества времени и сил, но результаты такой работы по сплочению детей превосходят все ожидания и помогают решать все основные проблемы, связанные с подростковыми аудиториями, включая даже такие серьезные, как школьная травля. И об этом я обязательно напишу в следующий раз.

Иллюстрации: appler / Shutterstock / Fotodom