Во Франции третий год не могут раскрыть дело об убийстве и исчезновении Эмиля Солей, двухлетнего мальчика, которого родители привезли на каникулы к бабушке и дедушке. Он просто пропал, пока бегал за бабочками. Или его похитили. Или его убил дед. Рассказываем, что известно об этой истории.
Мальчик, который убежал за бабочками
Суббота, 8 июля 2023 года. На юге Франции стоит жара, спрятаться от которой можно только в горах — там прохладнее. Мари Солей везет своего двухлетнего сына Эмиля к бабушке и дедушке, в их большой дом с садом в деревне О-Верне (рядом с городком Ле-Верне), расположенный среди Альпийских гор. Ребенку там точно будет лучше, чем в большом городе. Тем более у Анны и Филиппа Ведовини, родителей Мари, в этот день на семейный праздник собрались все их дети — от 7 до 20 лет, у Эмиля будет веселая компания и постоянный присмотр.
Всего у Анны и Филиппа десять сыновей и дочерей, Мари — старшая из них. Она отдает Эмиля бабушке и дедушке и уезжает по делам. Возможно, приедет позже и присоединится к семейному собранию.
По графику у Эмиля должен быть дневной сон, но Филипп и Анна не смогли его уложить надолго. Внук рвался гулять — бегать за бабочками и ловить их. Дед предложил мальчику компромисс: сначала побродить у дома и не выходить за ограду, пока он укладывает в машину инструменты, а потом вместе пойти гулять по деревне и окрестностям. Эмиль только рад, главное — чтобы вокруг были бабочки и цветы. Ну и что может произойти с ребенком в такой обстановке, на закрытой территории, в окружении семьи? Он ведь не сбежит и не пропадет?
Возможно, Филипп даже не задавался этими вопросами. По его воспоминаниям, он лишь на 15 минут отвлекся от присмотра за Эмилем, чтобы отойти к машине. Когда он вернулся, внук пропал. Филипп позвал семью, они осмотрели дом и проверили участок в надежде, что Эмиль просто решил спрятаться. Но ребенка нигде не было.
«Здесь все друг друга знают, ребенок без взрослых на улице — норма»
Спустя час безрезультатных поисков, в шесть вечера, бабушка мальчика Анна Ведовини позвонила в жандармерию и заявила об исчезновении Эмиля. Особые приметы? У него светлые волосы, ему два с половиной года, одет был в желтую футболку и белые шорты с зеленым узором, на ногах — кроссовки.
Жандармы сразу же начали собирать группы полицейских, спасателей и пожарных и организовали сбор добровольцев, которые были готовы помочь в поисковой операции и обойти территорию рядом с домом Филиппа и Анны — не мог же маленький ребенок уйти слишком далеко.
Пока все готовились к поискам, двое соседей семьи рассказали, что видели Эмиля около 17:15. По их словам, мальчик спускался с холма, ведущего от поместья Ведовини, метрах в 20 от дома. Никто не обратил внимания, что мальчик бродит один, без взрослых: деревня маленькая, все друг друга знают, а дети, даже самые младшие, часто выходят на улицу одни, встречаются с друзьями и идут играть.
«Ужасно надеяться на похищение, но в таком случае есть хотя бы шанс, что Эмиль жив»
Вечером 8 июля около сотни волонтеров и полицейских вышли на поиски мальчика. Помогали все: соседи, жители других деревень, владельцы местных магазинов, ресторанов и отелей, закрывшие свои двери для гостей и покупателей.
Спасатели в тот же день облетели территорию около дома Ведовини на вертолете, но никого и ничего подозрительного не увидели. Уставшие, разочарованные, все разошлись по домам около трех утра.
9 июля жандармерия сообщила о запуске горячей линии, куда может позвонить любой, кто видел ребенка, похожего на Эмиля. Звонков и сообщений было не меньше 1400 со всей страны. Кто-то рассказывал, что слышал детские крики — правда, в 200 километрах от Ле-Верне. Кто-то делился своими теориями о похищении ребенка, кто-то докладывал о странных следах в лесу недалеко от деревни. Но эти показания ни к чему не привели.
Волонтеров стало больше, около 200. Полицейские работали с ними в лесах и горах, территорию поисков расширили, а семью и соседей Эмиля начали опрашивать. Прокурор и следователи не понимали, почему вдруг маленький мальчик мог сбежать из дома.
Также 9 июля в О-Верне приезжает Мари Солей и присоединяется к полицейским и волонтерам. Эмиля ищут с собаками-ищейками, в небо запускают дроны с тепловизорами, спасатели продолжают поиски на вертолетах. В одном из них летит Мари и зовет сына через громкоговоритель, но никто не откликается и не подает знаков.
Второй день поисков снова не дал результатов.
У следователей, которые опрашивали жителей деревни, зацепок и улик почти не было. Единственная странная деталь — ищейки теряли след Эмиля в радиусе 20 метров от дома Филиппа и Анны. Значит, ребенка могли похитить и увезти на машине.
Поиски не останавливали, они продолжались пять дней. В них участвовали не меньше 800 человек, которые прочесали 97 гектаров в лесу, полях и горах. Коптеры с тепловизорами взлетали каждое утро. Из вертолетов по окрестностям раздавалась запись голоса Мари Солей, которая не переставала звать сына. Полицейские обыскали все 30 домов в О-Верне, осмотрели все транспортные средства, допросили всех жителей деревни, но никто ничего не знал, не слышал и не видел.
Эту поисковую операцию жандармы назвали самой масштабной во Франции, но к успеху она не привела. Следствие зашло в тупик, драгоценное время было упущено, поиски приостановили.
13 июля глава области Ле-Верне Франсуа Балик обратился к СМИ: «Мы не теряем надежды, но нам остается только верить, что Эмиля кто-то увез. Это ужасно — надеяться на похищение, но в этом случае мальчик хотя бы может быть жив. В дикой природе он бы так долго не продержался». После этого заявления Балик ограничил доступ в О-Верне: туристов, СМИ и всех любопытных любителей трукрайма никуда не пускали.
Первые улики и подозрения
Жизнь деревни после исчезновения Эмиля застыла. Новостей не было, улик и зацепок у следствия — тоже. Никто не требовал выкуп за мальчика. О-Верне, затерянная в Альпах, будто стала еще изолированнее от мира.
Спустя почти год после исчезновения Эмиля, 30 марта 2024 года, девушка, прогуливающаяся по горной тропе недалеко от О-Верне, наткнулась на человеческие останки — фрагменты черепа и зубы. Она хотела позвонить в жандармерию и дождаться полицейских, но сеть в этой местности не ловила. Тогда она собрала кости, положила их в пакет и отнесла в участок.
«Простите, я не хотела портить улики и дотрагиваться до них. Но, боюсь, я не смогла бы снова найти это место, если бы побежала за вами», — сказала она не то чтобы довольным жандармам.
Найденные останки сразу же отправили в лабораторию на генетическую экспертизу. А девушку попросили всё же напрячься, вспомнить свой маршрут и показать место, где она нашла кости. Оказалось, это лесная тропа с крутыми склонами и поворотами в 25 минутах от дома Анны и Филиппа Ведовини.
На следующий же день, 31 марта 2024 года, эксперты сообщили, что череп и зубы принадлежат пропавшему Эмилю.
Не сходилось несколько моментов. Во-первых, в месте, где туристка нашла кости, точно вели поиски: эту территорию облетали коптеры с тепловизорами, там была волонтерская группа. Почему тогда не удалось ничего найти? Во-вторых, мальчик не мог сам оказаться так далеко от дома. В-третьих, полицейские вскоре нашли другие фрагменты черепа, желтую футболку Эмиля, его нижнее белье и обувь. Всё это было раскидано вдоль тропы. Как это случилось? Мальчик умер от истощения, а кости обглодали и раскидали животные? Или он сорвался со склона, упал и получил несовместимые с жизнью травмы? Его загрызли волки? Кто-то разбросал его останки после поисковой операции в надежде, что их никто не обнаружит?
В-четвертых, когда судмедэксперты собрали фрагменты черепа, они увидели, что перед смертью Эмиля кто-то сильно ударил по голове, и такую травму не могли объяснить ни жестокостью диких животных, ни даже несчастным случаем с падением с высоты. И последняя деталь: степень разложения останков не соответствовала погодным условиям и времени, прошедшему со дня исчезновения Эмиля. Кости слишком хорошо сохранились — их будто хранили в морозильной камере, а потом решили от них избавиться.
Прослушка Филиппа и Анны
Следствие возобновили: жандармы снова опрашивали жителей деревни о семье Эмиля, начали следить за Анной и Филиппом, снова обходили деревню и горную местность рядом — в поисках любых улик.
8 февраля 2025 года Эмиля Солей похоронили. Его родители, Мари и Коломбан, были безутешны. Им нужны были ответы. Тогда Филипп и Анна заявили, что «молчание уступило место правде» и скоро семья узнает об обстоятельствах смерти мальчика.
И это почти случилось. 14 марта 2025 года жандармы снова обыскивали О-Верне и заметили кровь на горшке для цветов около местной церкви. Еще раньше следы крови нашли и в прицепе для перевозки лошадей, который принадлежит Филиппу. Бабушка и дедушка Эмиля вдруг оказались главными подозреваемыми в его исчезновении и убийстве. Но жандармам не хватало доказательной базы для их задержания — пока всё было похоже на очередную версию, которая может завести всех в тупик.
Тогда полицейские установили прослушку в доме Анны и Филиппа, особенно их интересовали телефонные звонки пары. После изучения записей звонков следователи сделали вывод, что супруги часто ссорятся с родителями Эмиля. Мари и Коломбан подозревали Филиппа в убийстве сына, а Анну — в сокрытии преступления.
Почему Филипп — убийца?
В О-Верне все знают: Филипп авторитарен, строг и держит семью в патриархальных рукавицах. В юности он мечтал стать монахом и учился в католической школе, но, встретив Анну, пересмотрел планы на жизнь. Пара поженилась, завела семью, у них родились 10 детей, но относились к ним строго, и в семье были жесткие правила поведения. Сыновья и дочери Филиппа не ходили в школу, их учили дома, в том числе латыни и григорианским песнопениям.
Известно, что в начале 1990-х Филипп работал в католической школе-интернате для мальчиков на севере Франции, но пробыл там недолго и уволился через три года. Только в 2014–2017 годах станет понятно почему. Несколько бывших воспитанников школы обвинили Филиппа Ведовини в физическом и сексуализированном насилии. Мужчину задержали, но вскоре отпустили без предъявления обвинений. Он признался на допросах, что ради поддержания дисциплины мог «слишком жестко» обращаться с детьми, но закон он не нарушал и никого не насиловал.
Подозреваемые задержаны, дело не раскрыто
В марте 2025 года жандармы задержали Анну, Филиппа и их двоих взрослых детей — предположительно, брата и сестру Мари Солей, то есть дядю и тетю Эмиля. Однако точной информации об этих задержанных нигде нет, их имена не разглашают.
Их хотели сразу обвинить в преднамеренном убийстве Эмиля и сокрытии его тела, но для начала официально заявили, что лишь проводят допросы и проверки после обнаружения следов крови в деревне и в машине Филиппа, изучения прошлого семьи и прослушки их разговоров.
Через два дня семью отпустили — снова не предъявив обвинений. Доказательств недостаточно, всё косвенное. Непонятно, откуда взялась кровь на горшке около церкви, а образцы из машины Филиппа — вообще животного происхождения, якобы темное прошлое дедушки Эмиля еще ничего не доказывает. Но прокурор Жан-Люк Бланшон заявил, что расследование в отношении семьи не закончено и он с командой экспертов считает, что одежду ребенка и кости специально вывезли из семейного поместья после завершения поисковой операции.
Бланшон добавил, что следы сильного удара на черепе Эмиля доказывают, что в последние минуты жизни с ребенком жестоко обращались. А учитывая характер Филиппа, неудивительно, если вдруг выяснится, что он слишком сильно ударил внука за проступок и убил, не рассчитав сил.
Следствие продолжается третий год. Все останки Эмиля найти не удалось. Улики в пользу любой из версий следствия — тоже. Обвиняемых нет. А семья Ведовини полностью закрылась от журналистов и полиции после задержания Анны и Филиппа.
Обложка: © Мел
