Исчезновение 9-летней Фусако Сано было одним из самых обсуждаемых уголовных дел Японии: в поисках четвероклассницы участвовала полиция, спасатели, соцслужбы и множество добровольцев, но им не удалось найти ни одной зацепки. Девочку нашли спустя 9 лет совершенно случайно — все это время она жила в 50 километрах от дома, в комнате своего похитителя.
Фусако Сано родилась в городе Сандзё, в паре часов езды от Токио. Она жила в большом доме с родителями, двумя старшими и одной младшей сестрой, а также бабушкой и дедушкой, которые занимались земледелием. В 1990 году в большой семье случилось несчастье: 9-летняя Фусако пропала без вести.
13 ноября 1990 после окончания уроков Фусако осталась посмотреть, как одноклассники играют в софтбол (разновидность бейсбола), и отправилась домой только в начале пяти часов вечера, когда солнце уже садилось и на улице начинало смеркаться.
Школьный стадион стал последним местом, где видели Фусако.
Только почти 10 лет спустя стало известно: по дороге домой девочку похитил 28-летний Нобуюки Сато. По его признанию, это не было спланированным нападением: он ехал по темной трассе, увидел «симпатичную девочку, рядом с которой никого не было», и решил действовать. Нобуюки остановил машину, быстро подошел к ребенку, приставил нож к ее груди и велел молчать. Через несколько секунд напуганная Фусако уже лежала в багажнике с завязанными глазами, руками и ногами.
Похититель привез девочку в соседний город — в дом, где он жил вместе с матерью. Чтобы не привлекать внимание, Нобуюки Сато припарковался у пристройки и занес ребенка в дом через заднюю дверь, сразу в свою комнату, которая находилась на втором этаже. Привязав Фусако к перекладине оконной рамы, похититель вернулся в машину, доехал до крыльца и зашел домой через главный вход, как делал это всегда.
«Мы были друзьями»
В течение первых трех месяцев заточения Фусако Сано проводила большую часть времени со связанными руками и ногами: похититель перематывал скотчем ее запястья и колени, когда ложился спать или уходил из дома. За непослушание Нобуюки Сато бил девочку кулаками, электрошоком, наносил поверхностные ножевые ранения и обещал более страшные наказания даже за прикосновение к ручке двери, не говоря уже о попытке побега. Каждый день он внушал девочке, что она не сможет убежать и будет жить здесь вечно, а потому должна строго выполнять его требования. Ей нельзя было вставать с кровати без разрешения и даже смотреть на дверь, когда Нобуюки входил или выходил, чтобы не увидеть того, что находится за пределами комнаты.
Когда похититель понял, что угрозы подействовали и Фусако даже не пытается сопротивляться, он перестал связывать ее руки. Но ноги, по воспоминаниям Фусако, были связаны почти весь первый год, из-за чего мышцы почти совсем атрофировались и она не могла стоять и ходить без поддержки. Чтобы обессилить ребенка, Нобуюки кормил девочку сперва два, а потом один раз в день одними и теми же готовыми ланчами, которые покупал в ближайшем магазине. За 3–4 месяца Фусако потеряла 8 килограммов и стала ежедневно падать в обморок.
Состояние здоровья ребенка стремительно ухудшалось не только из-за недоедания, но и из-за отсутствия гигиены. За 9 лет и 2 месяца, которые Фусако Сано провела в заключении, она принимала душ только один раз — когда упала с кровати и была вся в пыли, при этом одежду ей тоже разрешалось менять не чаще раза в несколько месяцев. Поскольку туалета на втором этаже не было, девочка справляла нужду в полиэтиленовый пакет. Впрочем, по некоторым источникам, и сам похититель испражнялся в пакеты, потому что страдал от гермофобии (боязни микробов).
Фусако Сано не подвергалась сексуализированному насилию. Во время допроса Нобуюки признался, что похитил ребенка, чтобы ему было с кем общаться, что считал ее другом и рядом с ней не чувствовал себя одиноким. Мужчина воспитывал девочку, учил ее по школьной программе, иногда давал слушать радио и читать комиксы, обсуждал с ней новости и беседовал на темы, которые были ему интересны. Чаще всего они говорили об автомобилях и скачках: у Фусако даже была обязанность записывать на кассеты трансляцию конных состязаний.
Когда после освобождения Фусако прошла тестирование на проверку интеллекта, оказалось, что ее словарный запас и уровень знаний соответствовали уровню ее ровесников. На суде защитник Нобуюки Сато даже пытался на этом основании добиться смягчения приговора, но судья отклонил прошение.
Поиски девочки и случайное освобождение
Когда четвероклассница Фусако не вернулась домой ни к шести, ни к семи часам вечера, родители подняли тревогу. Они обошли соседей, предположив, что девочка могла зайти в гости к кому-то из друзей, а потом позвонили в полицию. На следующие сутки в городе уже развернулись масштабные поиски: спасатели облетали кварталы на вертолете, полицейские пытались выйти на след ребенка с поисковыми собаками, пожарная бригада исследовала труднодоступные заброшенные здания, а соседи и сотрудники школы осматривали окрестности. В ходе этих поисков Федерация родительского комитета города Сандзё обнаружила множество опасных участков на подступах к 22 школам города, составила жалобу и потребовала обезопасить дороги.
На второй день в полицейском участке создали специальный «Штаб по делу о пропавшей девочке начальной школы», в который вошли 107 человек: мобильная следственная группа, полицейские и сотрудники префектуры по охране общественного порядка. По городу и окрестным деревням оперативная группа расклеила более 2000 объявлений с фотографией Фусако и отправила еще более 20 тысяч в другие префектуры. В рамках расследования было допрошено около ста местных мужчин, которые раньше привлекались за педофилию, насилие и похищения. Но ничто из этого не дало результатов. В конце концов следствие пошло по ложному следу и отрабатывало версию о том, что девочку похитили северокорейские спецслужбы. В то время подобные инциденты действительно происходили в Японии, но только с детьми из обеспеченных и влиятельных семей.
Долгие годы дело Фусако Сано пылилось в префектуре, пока девочку, уже ставшую девушкой, не нашли случайным образом санитары. В 1999 году психическое состояние Нобуюки Сато ухудшилось: он начал применять электрошокер против своей матери, бил ее, связывал и не пускал в туалет. Пожилая женщина решилась пожаловаться на сына своему лечащему врачу, и тот предложил ей связаться с психиатрической клиникой.
В январе 2000 года в дом приехал сотрудник Центра общественного здоровья вместе с представителями социальной службы. Они должны были пообщаться с Нобуюки Сато и составить медицинское заключение, но мужчина закрылся в своей комнате и отказался отвечать на вопросы. Достать его удалось через 9 дней, когда мать повторно обратилась в психиатрическую клинику — 28 января 2000 года в дом приехали пятеро сотрудников медицинского центра и, пригрозив принудительной госпитализацией, прошли на второй этаж. Первые минуты Нобуюки Сато спокойно сидел на диване и отвечал на вопросы, но когда ему вновь предложили поехать в клинику, он резко вскочил, стал размахивать руками и кричать. В этот момент одеяло на диване шевельнулось. Под ним врачи обнаружили истощенную и грязную Фусако Сано. Шокированные медики спросили у матери Нобуюки Сато, знает ли она девушку, на что женщина сказала, что видит ее впервые и много лет не заходила в эту комнату.
Суд, приговор и дальнейшая жизнь
С места происшествия 19-летнюю Фусако Сано забрали в полицейский участок, а Нобуюки Сато, которому в 2000 году было уже 37 лет, госпитализировали. Через несколько недель нахождения в клинике его правовой статус изменили с подозреваемого на преступника, арестовали и перевели в тюрьму.
Психиатры признали Сато вменяемым (хотя он был психически неуравновешенным, он осознавал, что совершает противоправные действия), и суд присяжных единогласно признал его виновным по всем пунктам дела. Нобуюки Сато приговорили к 14 годам заключения — максимально возможному в его случае сроку. В 2015 году мужчина вышел на свободу, а в 2017 году был найден мертвым в квартире, которую ему выделили по инвалидности. Известно, что после освобождения он жил в полном одиночестве и ни разу не навестил мать в доме престарелых.
Фусако Сано после спасения какое-то время находилась в реабилитационном центре, а после воссоединилась с семьей. Она ни разу не давала интервью, но в некоторых японских СМИ появлялась информация о том, что она получила водительские права, увлеклась фотографией и иногда ходит на матчи местной футбольной команды.
Критика полиции и проблема хикикомори
После спасения Фусаки Сано полиция Японии подверглась резкой критике, поскольку на момент похищения девочки Нобуюки Сано уже имел судимость за попытку нападения на другую девушку и находился на испытательном сроке, но при этом в списках подозреваемых его почему-то не было. Также многих возмутило, что начальник полиции Кодзи Кобаяси во время спасения Сано не явился в полицейский участок, чтобы контролировать ситуацию, а провел вечер, играя в маджонг с главой региональных полицейских управлений. Обоим мужчинам после этого пришлось уйти в отставку.
Также на фоне расследования общественность вновь подняла проблему, связанную с растущей популярностью явления хикикомори — добровольной изоляции и отказа от социальных контактов. По подсчетам правительства Японии, в 2019 году в стране проживало более 1,15 миллиона человек, ведущих подобный образ жизни. Похититель девочки тоже был хикикомори.
Затворники хикки обычно не учатся, не работают и живут вместе с родителями за их счет или на пособие по безработице, часто страдают от депрессии, обсессивно-компульсивных расстройств или расстройств аутистического спектра. Подробнее об этом мы писали в материале «Кто такие юные хикикомори и NEET. Не хотят работать, учиться и даже выходить из дома».
Некоторые хикикомори представляют потенциальную опасность для населения, поскольку бывают склонны к агрессии и девиантному поведению, а также для самих себя, поскольку затворничество негативно влияет на психику и может приводить к суицидальному поведению. Государство пытается бороться с этой проблемой открытием центров поддержки для затворников, куда можно обратиться за психологической помощью и содействием в поиске работы. Однако немногие люди, привыкшие к изоляции и утратившие навыки социального взаимодействия, готовы менять свой образ жизни. Их родственники тоже не спешат обращаться за помощью, потому что в консервативном традиционном обществе не принято делиться своими проблемами, а дети-хикикомори считаются позором семьи.
Сейчас в Японии актуальна «проблема 8050», где 80 — возраст родителей, а 50 — возраст хикки, совершенно не подготовленных к самостоятельной жизни. Пока власти страны пытаются найти способ интегрировать затворников в общество и предотвратить рост их числа, пожилые родители заранее переводят на счета своих детей-хикки все сбережения, оформляют автоматическую оплату коммунальных платежей, учат их готовить еду и взаимодействовать с государственными структурами. Но это не всегда помогает: известны случаи, когда детей-хикикомори после смерти родителей находили умершими от истощения.
Фото: кадр из личного архива семьи Сано
