Дания Егорова выросла в семье педагогов: на всех вместе учительский стаж — 163 года! Сама она уже 16 лет работает в детском саду в Казани, а до этого была учителем начальных и средних классов. Корреспондент «Мела» Дарья Храпова поговорила с педагогом о том, как проходило ее детство и о влиянии семьи на профессиональный выбор.
«Я была белой вороной среди одноклассников»
Мои родители познакомились в педагогическом училище, потом вместе поехали поступать в институт, а позже поженились. В 1964 году они обосновались в деревне Шали в Татарстане и всю жизнь работали в местной школе, даже на пенсию не сразу ушли. Мама преподавала русский и литературу, папа учил рисованию начальные классы, а в старших преподавал историю. Теперь поколения сменились: я работаю воспитателем, мой брат преподает географию, биологию, химию и ОБЖ, а сестра работает в лицее со школьниками на домашнем обучении и в приюте, где обучаются дети, чьи родители лишены родительских прав. В этом году мы посчитали наш общий семейный педагогический стаж — 163 года.
Но в семье учителей расти очень непросто. Мы с братом, сестрой и родителями жили в деревне, где все друг друга знали — наша семья была у всех на виду. Мама с папой часто делали нам замечания — они заботились о репутации и просили, например, не носить короткие юбки и платья. Они переживали, что скажут люди, и объясняли нам: «Мы семья учителей, так что учитесь и ведите себя хорошо».
Папа, к тому же, был моим классным руководителем, поэтому многие мои сверстники думали, что я просто так получаю хорошие оценки — дело не в знаниях, а в том, что родители в школе работают. Сейчас кажется, что именно поэтому я была белой вороной среди одноклассников. А помогали мне, как и всем школьникам, только с домашкой: папа — с математикой в началке, а мама со мной учила стихи.
«Раньше было больше уважения — теперь мы обслуживающий персонал»
Еще учась в школе я собирала отстающих одноклассников и натаскивала их по предметам, в которых разбиралась. Мы с ними каждые выходные собирались и писали под мою диктовку диктанты.
Наверное, я уже тогда знала, что буду учителем — так и отвечала, если спрашивали о будущей профессии. У меня сомнений в этом не было, и родители меня к выбору не принуждали. Скорее наоборот. Мама, например, хотела, чтобы я пошла в медицинский — мне пришлось сдавать туда экзамены, но я специально не старалась. Моя душа не лежала к врачебному делу.
Сейчас я немного жалею о своем выборе: в нынешних реалиях отношение к учителям меня расстраивает
Раньше было больше уважения — теперь мы называемся «обслуживающим персоналом», ведь оказываем «образовательные услуги». Поэтому, если бы была возможность вернуться в прошлое и изменить свой выбор, я бы, скорее всего, это сделала и пошла в мед.
Зато в студенческие годы, когда о будущем я не имела никакого представления, я чувствовала себя прекрасно. Я пошла на ту специальность, которой хотела заниматься: на русский язык и литературу, а потом и на английский.
Все очень удивлялись, как я после окончания татарской школы, где все предметы, кроме как раз таки русского и литературы велись на татарском, выбрала эти направления. Но мои лучшие годы — студенческие. У меня были интересные педагоги, начитанные однокурсники.
«Учитель узнает от детей много нового»
После университета мне не терпелось начать работать. Мне сразу дали пятый класс для руководства и свой кабинет. Кроме своих профильных предметов я вела английский — у первоклассников и у тех, кто приходил на подготовительные занятия.
Когда я вышла в свою первую школу, случилось озарение: в институте занятия были скорее теоретическими. На уроках меня ждала незнакомая реальность со своими проблемами. Единственное, о чем я знала, — бумажная волокита. О ней неизбежно узнаешь, еще поступая в институт.
Первое время я не знала элементарных вещей: как правильно заполнять классный журнал, какие оценки ставить детям, как вести документацию и, наконец, как общаться с родителями учеников. Думаю, таких неприятных открытий дивного нового мира можно избежать, но для этого нужно добавить в программу педагогического вуза больше практики.
В школе другие требования и программа, но хотя бы мои годы изучения русской и зарубежной литературы не прошли напрасно. Я могу поделиться с учениками информацией, которую не найдешь в учебниках.
Я боялась учить взрослых тому, как воспитывать детей, взаимодействовать с ними
Думала, что я слишком молодая. Но тут опасения не оправдались: никаких проблем у меня не было, родители ко мне прислушивались и советовались со мной.
За время работы я поняла, что по детям и их поведению всегда видно, нравится им на уроках или нет. Если они смотрят на тебя заинтересованными глазами, пытаются что-то повторить и узнать самостоятельно — это успех.
В моем первом классе один ученик постоянно приносил на уроки комиксы и читал их во время занятий. Я думала: «Что же такое? Может, я что-то не то делаю?» Даже начала сомневаться в себе. А потом спросила у мальчика, в чем дело — он честно признался, что ему неинтересно. Всю программу он уже прошел с родителями, поэтому школьные занятия его не впечатляли.
Так я поняла, что к каждому ребенку нужно находить собственный подход — например, таким детям, как мальчик с комиксами, придумывать задания посложнее. Проблема только в том, что, когда у тебя целый класс учеников, приходится балансировать: давать всем упражнения разного уровня сложности и успевать переключаться самой.
«Когда приходишь из школы, на своего ребенка времени не остается»
Я многому научилась в школе. Мне там нравилось. Но через три года я ушла в декрет, а после вышла работать уже в садик — там я с 2005 года.
Не скажу, что сама выбрала профессию воспитателя: просто когда мне нужно было устроить ребенка в группу, там не было мест. Тогда я вышла работать воспитателем — и моего ребенка взяли.
Про возвращение в школу я думаю редко: если бы мне сейчас предложили вернуться, я бы отказалась. Страшновато это делать. Во-первых, я 20 лет не работала со школьниками. Во-вторых, поменялся сами задачи школьных учителей — появились ОГЭ, ЕГЭ, еще больше бюрократии.
Моя дочь и дети моих брата и сестры в педагогический поступать не стали, несмотря на то что у нас складывалась учительская династия. Думаю, они еще в раннем возрасте поняли, что это тяжелая профессия: когда ты приходишь из школы, на своего ребенка времени уже не остается –хочется просто тишины и покоя. Это еще один минус профессии, которая «вытягивает» энергию: каждому в школе надо выделить время, каждому учитель отдает частичку своей души.
Это ответственно и энергозатратно — нужно крепко подумать, прежде чем решиться работать в школе
Я не говорю, что быть учителем или воспитателем плохо. У всех профессий есть достоинства и недостатки. Если в нашем деле минусы в огромной эмоциональной усталости и, с недавних пор, в отсутствии уважения со стороны родителей и учеников, то плюсы заключаются в теплых моментах. С некоторыми детьми, которых я учила, мы общаемся до сих пор. Сейчас им всем больше 30 лет, и мне нравится вспоминать, какими они были. Например, один мальчик постоянно опаздывал и писал из-за этого объяснительные, где путал буквы «б» и «д». У него получалось раскаивающееся: «Я больше так не дубу».
«Некоторые родители думают, что только школа должна воспитывать детей»
Работа в детском саду отличается от учительских будней в школе. Главное отличие — отношения педагога с родителями. В детском саду родитель рядом с воспитателем каждое утро и вечер — взаимодействие крепкое. В школе не так: встречаетесь только на родительских собраниях или в коротких созвонах.
Может, родители дошкольников и младшеклассников чуть больше заинтересованы в воспитании своих детей. Или банально из-за того, что они видятся с педагогами чаще, у них больше времени на вопросы, уточнения. Главное помнить, что это не односторонний процесс — педагог тоже советуется с родителями. Из подобных разговоров он узнает больше о поведении ребенка и уже на основе этого выбирает, какого подхода лучше придерживаться на занятиях и в течение дня.
Когда дети переходят в старшие классы, взрослые начинают переживать меньше. Некоторые и вовсе снимают с себя ответственность и считают, что именно школа обязана дальше заниматься воспитанием детей. Безусловно, мы это делаем: и в садах, и в школах не просто дают образование, но и развивают детей духовно. Однако мы — только помощники, советчики и спутники родителей в воспитании и образовании детей.
Все главное ребенок берет в семье. Хотелось бы, чтобы родители шли в школу именно с такими мыслями
Я пытаюсь развивать в детях нравственность, пробуждать в них важные душевные качества — уважение к старшим и младшим. Для этого мы вместе читаем прозу и стихи. Ребята сначала шумят, озорничают, но в какой-то момент наступает тишина: они садятся, начинают слушать меня. Я вижу, что мне удается поймать их интерес. Так мысли, которые я считаю важным донести до детей, откладываются у них на эмоциональном уровне.
Это делает меня счастливой. Я еще больше вдохновляюсь своей работой и начинаю ценить возможность воспитать новое поколение. Появляется чувство, что ты служишь и выполняешь важную миссию. Когда видишь, что ученики растут хорошими людьми, это не может не радовать.
Фото: личный архив Дании Егоровой
У кого эмоциональное выгорание, лучше уходить, не мучить друг друга.