Новые федеральные государственные образовательные стандарты, которые предложило Минобрнауки, понравились далеко не всем. Словесники написали открытое письмо, в котором возмутились стандартом, их поддержали некоторые вузы и научные институты. Родители между тем недоумевают: а о чём весь сыр-бор? Что ребёнок не прочитает 30 текстов за год? Что надо знать о новом ФГОС по литературе и чем так возмущены словесники — объясняет журналист и преподаватель Ирина Лукьянова.
Встречаются утверждения, будто словесники, подписавшие письмо, требуют полной свободы выбора — безо всяких ограничений, всякой программы, будто хотят отказаться от изучения русской классики, выбросить из программы Некрасова, Чехова, Горького, Тургенева и читать с детьми «вредную» современную литературу.
На самом деле речь идёт только о том, чтобы отказаться от поспешного принятия недоработанного нового стандарта для 5-9 классов и не торопиться отказываться от прежнего, принятого в 2010 году.
В чём разница между старым и новым стандартом
Можно сопоставить действующий ФГОС и Примерную программу с предложенным новым стандартом образования.
Прежний стандарт содержит не список того, что школьники должны изучать в школе, а требования к тому, чему они должны научиться. Поэтому в нём нет списка произведений, обязательных для изучения. При этом в рамках стандарта разработана Примерная общая образовательная программа, которая такой список содержит. И словесники обязаны ориентироваться на неё.
В действующей программе заложена некоторая вариативность: есть произведения, обязательные для изучения, есть авторы, обязательные для изучения, — и учитель может выбрать произведение сам. А есть группы авторов, которые, например, работали в определённое время или писали на определённую тему, — и учитель может выбрать что-то из их произведений. То есть при сохранении общего для всей страны ядра, «золотого канона», у учителя остаётся некоторое пространство для манёвра.
Новый стандарт переносит акцент с результата обучения на процесс. Он содержит подробный список того, что школьники должны изучать в обязательном порядке с точным указанием, в каком классе что именно и даже как именно.
Контролировать процесс становится гораздо легче: теперь всем семиклассникам страны можно дать одну и ту же проверочную работу и сравнить их знания
Что же в этом плохого? Может, учителя просто привыкли к бесконтрольности и свободе?
Некоторые родительские ассоциации уже поддержали министерство. Например, Национальная родительская ассоциация считает, что словесники выступают за сохранение хаоса в преподавании литературы и нарушение прав учащихся. Нарушение прав они вслед за министерством образования усматривают в том, что при переводе ребёнка из школы в школу он может попасть в ситуацию, когда программы в школах отличаются.
Ассоциация родительских комитетов и сообществ (АРКС) пишет на своём сайте: «По мнению родителей, вариативность программ образования и преподавание в рамках примерной основной образовательной программы привело к тому, что уровень образования детей в российских школах остаётся чрезвычайно низким». Но если учесть, что преподавание в рамках примерной программы, принятой в 2016 году, идёт всего второй год, этот аргумент трудно считать убедительным.
Старый ФГОС: читать и понимать
Позиция учителей, которые выступают против стандарта, сводится, однако, не к борьбе за всё плохое против всего хорошего. Никто не призывает к хаосу и нарушению прав ребёнка. Напротив: учителя требуют внимания к этому самому ребёнку. Но полагают, что прежде, чем впихивать в него максимум информации о тяжёлой народной доле и оценке романа «Евгений Онегин» Белинским, его надо научить читать и понимать текст.
При этом «читать» и «прочитать стихотворение за три-пять минут» — это разные вещи. «Шёпот, робкое дыханье» Фета можно действительно прочитать за три минуты. Но для того, чтобы понять его, чтобы увидеть, как Фет воздействует на читателя, как в этом стихотворении проявляется его творческая индивидуальность, чтобы понять, почему современники не приняли это стихотворение, почему на него было написано множество пародий — нужен даже не один урок.
И если ребёнок умеет читать и понимать текст, а не заучивать к проверочной работе имена персонажей, основные сюжетные линии и обязательную трактовку, то расхождение в программах между старой и новой школой не станет для него катастрофой.
«Существующий стандарт нацелен именно на формирование умений, литературное развитие ребёнка, а рабочая программа помогает учителю учитывать индивидуальные особенности школьников. Опасения, что преподавать литературу будут кто в лес кто по дрова, безосновательны: учитель понимает, какую роль играет то или иное произведение, какое актуально, что может заинтересовать учеников. Вариативность позволяет учителю подобрать такие книги, которые могут вызывать у ребёнка интерес к размышлениям и чтению».
Татьяна Рыжкова, кандидат педагогических наук, доцент
Новый ФГОС: не думать и просто зубрить
Новый проект стандарта, по словам его создателей, опирается на традиции русской школы. Любой, кто учился в советской школе, легко узнает в стандарте его основу: учебники литературы времён нашего детства, привычные формулировки про «душевную красоту человека из народа», «роль выразительно-изобразительных средств в раскрытии авторского замысла», «размышление о загубленном войной детстве» и так далее.
Многие родители искренне радуются возвращению к привычной и знакомой советской программе. Что плохого? Мы читали — и дети пусть читают. Пусть впитывают культурный код нации. Беда в том, что и родители-то, если честно, не читали.
«Если вы любили читать без школы, то она не могла помешать вам любить чтение. Но если вы не любили читать, разве школа помогла вам? Как много взрослых, которые даже стали писателями и поэтами, с ужасом вспоминают литературу в советской школе. Не из-за произведений — многие из них по-прежнему входят в действующую Примерную программу. Она как раз охраняет „золотой канон“, о котором так беспокоится министр образования. Отвращение вызвано шаблонным мышлением, необходимостью повторять готовые ответы, предложенные учебником и/или учителем. Никакого права на собственное суждение, чувство!»
Татьяна Рыжкова, кандидат педагогических наук, доцент
А сегодняшним детям ещё и многое непонятно: ушли реалии, слова исчезли из обихода, проблематика текстов отошла в прошлое. И книга перестала быть единственным источником знаний, единственным монополистом. И способы подачи информации изменились, и скорость её восприятия. И для того, чтобы современный ребёнок перестал бояться русской литературы и научился её любить, чтобы он понял, что истории из жизни помещиков и крестьян имеют какое-то отношение к его собственной жизни в XXI веке, –его надо постепенно учить медленному, вдумчивому чтению. Чтению с пониманием, а не «обзорному изучению» из нового стандарта, в который включено примерно в полтора раза больше текстов на единицу времени, чем в советском учебнике. А ведь где-то ещё надо найти время, чтобы учить детей писать, и не только потому, что впереди итоговое сочинение.
Как назло, и тематически тексты в новом стандарте не особенно близки детям: в них больше всего говорится о тяжёлой народной доле, о душевной красоте человека из народа, о мужестве и героизме на войне, ну и ещё о природе. И трактовка этих текстов — самая прямолинейная.
«Мы согласны, что классику надо читать, но это надо делать по-другому. Посмотрите на привычные с детства формулировки в новом стандарте: „Народная доля в изображении поэта“. Это вызовет скорее отвращение, нежелание читать Некрасова. Это скучно. Мы не против того, чтобы дети были образованными, но к образованию этот стандарт не имеет отношения. В нём нет логики: непонятно, по какому принципу эти произведения отобрали и зачем. Результатом такого образования будет хаос, а не повышение эрудиции. И сам язык, которым написан стандарт, — всё это „звучание финала“ и „нравственный идеал автора“ тоже вызывает отторжение. Кажется, стандарт написан очень пожилыми людьми, которые давно не видели живых детей. И жизнь литературы этим стандартом убивается, дети не будут любить ничего из того, что „пройдут“».
Лия Бушканец, доктор филологических наук, профессор кафедры русской и зарубежной литературы Института филологии и межкультурной коммуникации имени Льва Толстого (Казань)
Любить не будут, а говорить правильные слова по закону обязаны. Ведь стандарт — это закон. И теперь закон будет требовать, чтобы ребёнок восхищался «образным богатством поэтического языка» Есенина, «содержательной глубиной и совершенством формы тургеневских стихотворений в прозе». Не считаешь тургеневскую форму совершенной? — садись, два. Или опять придётся кривить душой и повторять заученные формулы, в душе ненавидя и текст, и его автора, и всю русскую литературу.
Светлана Красовская, доктор филологических наук, заведующая кафедрой словесности Лицея НИУ ВШЭ, считает, что новые стандарты просто-напросто возвращают всех в прошлое и отбивают у ребёнка желание читать:
«Никто не отказывается читать классику. Речь идёт о том, чтобы делать это не формально, а осмысленно и с удовольствием. Обязательное удовольствие — оксюморон. А уж контролируемое удовольствие… даже термина для этого чувства не найти. Когда мы учились, не было такого тотального контроля с ВПР, ОГЭ и ЕГЭ. И учителей так не контролировали. Всегда были учителя, которые умудрялись обойти Гладковых, Фадеевых и вместо них подсунуть детям что-нибудь человеческое. Таких помнишь всю жизнь.
У нас действует «двойная бухгалтерия» — обязательное чтение для школы, потому что надо, и чтение для себя, в удовольствие. Это ранняя прививка лицемерия
Классика при таком подходе воспринимается детьми как что-то абсолютно чуждое, параллельное их жизни. Какая уж тут мотивация читать.
Если мы сравним трамвай и автомобиль — что мобильнее, свободнее в выборе маршрута и манёвра? Что мы выбираем для своих детей, для своего будущего: предсказуемый, относительно безопасный, но медленно ползущий по неизменному маршруту со всеми остановками трамвай. Или всё же автомобиль с его фантастическими вариациями (как, например, аэро в «Пятом элементе» Люка Бессона) и возможностью самому выбирать маршрут. Стандарт предлагает нам всем пересесть на трамвай — и это в лучшем случае.
Думать труднее, чем повторять мантры наподобие «образ императора Петра I и патриотическое звучание поэмы», «духовный облик пушкинского лирического героя», «тема идеального государя», «вечные ценности бытия в их философском осмыслении», «нам необходимо единое образовательное пространство…мы выполняем поручение президента…»».
Учителей и учеников лишают свободы. Совсем
Есть у учителей и другие опасения. Жёсткая стандартизация исключает индивидуализацию обучения: учитель теряет возможность учитывать особенности, потребности, интересы учеников.
Исключение вариативности бьёт сразу и по инклюзии, и по углублённому изучению: и то, и другое требует индивидуализации процесса. Но при внедрении новых стандартов и мотивированные, одарённые дети, и дети с ограниченными возможностями здоровья должны шагать в ногу со всеми. И это тоже шаг назад по сравнению с действующими стандартами.
Стремление к контролю над процессом (а это одна из основных причин жёсткой фиксации содержания и привязки его к конкретным классам) заставляет думать и о последствиях введения Всероссийских проверочных работ. Дети уже сейчас задёрганы бесконечными диагностическими работами, ожиданием ОГЭ, ЕГЭ, итогового сочинения. Постоянный контроль при помощи ВПР вряд ли добавит «свободы и покоя», которые так нужны на хорошем уроке литературы, чтобы ребёнок не только повторял заученное, но и делился своими мыслями.
«Вспомните, какие книги вы действительно прочитали до конца. Вспомните, как вы готовились к экзаменам. Не заучивали ли готовые ответы, составленные учителем, — рассуждает Татьяна Рыжкова. — Единая программа и один-единственный на всех учебник не спасут детей от нелюбви к литературе. Наоборот: чем жёстче будет подход к литературе, тем плачевнее будут результаты. Не формальные, которые будут измерять тестами, а истинные. Они не в единственно верном ответе, а в любви к книге, истории, культуре. Именно в этом истинный патриотизм — раз так любят сегодня нажимать на это слово».
Редакцию новых образовательных стандартов обсудят на Общественном совете Минобрнауки 2 апреля 2018-го.
Иллюстрации: Shutterstock (Faenkova Elena)
А мне кажется, что это нормально. Почему же преподавание необходимо обсуждать с родителями? Министр не в одиночку всё это придумала. Это коллегиальный продукт. Работали профессионалы, даже если они уже не молодые люди, а старые. Ведь старому хирургу доверяют! Учителю тоже надо доверять. Хотя соглашусь, учителя бывают разные, как и хирурги.
Слишком повернхноостно мыслите. Нужны учителя, программы тут не при чём. Но у леваков во всём всегда виноваты программы которые навязываются «режимом».