«Как Дима стал моим сыном». Из дневника приёмной мамы
Далеко не каждый человек способен стать приёмным родителем. А те, кто решается на этот серьёзный шаг, испытывает множество трудностей. Татьяна Падалко стала приёмной мамой семь лет назад. За это время с её сыном Димой произошло много перемен к лучшему. Когда-то она вела об этом интернет-дневник, а теперь будет делиться своими мыслями об усыновлении в блоге на «Меле».
Весной 2012 года я принимала непростое для себя решение: не будучи «профессиональным» приёмным родителем, я забирала из детского дома ребёнка, с которым моя родная дочь встретилась в детской больнице. Вере на тот момент было пятнадцать с небольшим, Диме — четыре годика. О тревогах, сомнениях, решениях и первых шагах на пути к новой семье (она становилась новой не только для Димы, но и для нас, принимавших его в свою семью) я начала писать в блоге.
Это был такой интерактивный дневник, который стал механизмом расширения возможностей нашей семьи. К примеру, мне очень помогли советы Бориса Михайловича Бим-Бада, известнейшего отечественного педагога. Он не пропустил ни одной записи в дневнике и давал полезные советы или ссылки на разные полезные материалы.
На этапе принятия решения и оформления опеки над Димой на меня очень повлияли комментарии Галины Георгиевны Салионовой. Она выросла в детском доме, получила образование и профессию учителя, создала собственную семью, но на всю жизнь сохранила детскую обиду на людей, не сумевших оформить обещанное ей удочерение. Она переживала за Диму, как за себя маленькую.
Мы до сих пор сохраняем дружеские отношения с читательницей дневника Ириной Антоновной Китаевой, ставшей другом нашей семьи, которая принимает самое активное участие в жизни Димы. Это самая заботливая мама для своих дочек, активная помощница школы в Красноярске, где учились её дети.
Мы вместе — Ирина Антоновна, я, дочка Вера — убеждали Диму в том, что на земле очень много людей, которые любят его
Она посылала ему из Красноярска посылки и бандероли ко Дню рождения и Дню защиты детей.
Мы шли с ним на почту за его личной посылкой. Для мальчика тогда особенно важно было всё, что обращено к нему лично. Приносили домой, вместе распаковывали. Потом он долго ещё показывал эти книжки и игрушки всем нашим гостям и рассказывал, что это от «тёти, котоая юбит меня!».
Всем им и ещё многим-многим нашим собеседникам на Всероссийском интернет-педсовете я благодарна за поддержку, мудрые своевременные советы и пожелания, за сочувствие.
О том, кому и почему наш с Димой дневник может быть интересен и полезен (кроме нас самих) я попыталась рассказать, отвечая на вопросы специалистов благотворительного фонда. Фонд присвоил нам специальный приз в номинации «Ценность приёмной семьи» на конкурсе дневников приёмных семей «Наши истории» в 2017 году.
Главная мысль, которую я хотела донести до людей, была выражена в названии той части дневника, которую я высылала на конкурс: «Не бросай меня, мама! И никогда никому не отдавай!». Это просьба Димы ко мне.
Впервые я услышала её от него, пятилетнего ребёнка, пришедшего из детского садика непривычно загруженным какой-то информацией и мыслями. К тому времени Дима был уже «согрет», «оттаял», перестал рассказывать, как это было на первых порах, про детский дом, больницу, престал играть во врача и болезни.
На момент, когда мы забрали его к себе, у него были две «модели мира»: детский дом и больница. Когда мы шли по подъезду, он спрашивал у двери каждой квартиры: «А здесь какая группа живёт?». В квартире, переходя из комнаты в комнату или на кухню, он интересовался: «А здесь какая палата?» или «Какие процедуры здесь проходят больные?».
Однажды, уже после того как всё это осталось в прошлом, Дима вдруг спросил перед сном: «Мама, а ты больше никогда меня не бросишь?»
Естественно, я кинулась заверять его в том, что не представляю, как я жила без него все эти годы, и, конечно же, теперь я никогда уже его не брошу. Позже я поняла, что в садике была какая-то комиссия, и при Диме состоялся разговор о том, как он оказался в группе (это была группа коррекции зрения и речи).
К комиссии обращаться бесполезно, а к мамам я обращаюсь, переадресовав им вопрос Димы: «Не бросай меня, мама! И никогда никому не отдавай!». Я воспроизвожу эту его просьбу как обобщённое обращение ребёнка ко взрослому, взявшему на себя ответственность быть родителем. И нет особой разницы, появилась ли эта ответственность с рождением «собственного» или с приходом в семью «чужого» ребёнка.
Сейчас Диме без малого 11 лет. Мы прожили и пережили вместе с ним очень многое. Из главных достижений Димы более всего ценны поправившееся здоровье (он обходится без длительных стационарных лечений), обучение в общеобразовательной школе в статусе ребёнка с ОВЗ, достаточно успешное обучение в музыкальной школе.
Делая эти записи, я надеюсь сформулировать главную мысль, с которой хотела бы обратиться к педагогическому сообществу, взявшемуся реализовывать концепцию инклюзивного образования. Но обо всём по порядку, в следующих записях.
