«Я люблю тебя, а значит, люблю и твоих детей». Три честные истории мужчин, которые стали отчимами
12.07.2018
На «мать-одиночку» у нас по-прежнему смотрят с сожалением (хорошо, если скрытым) — «кому ты со своими детьми вообще нужна». Вообще-то нужна. Мы решили поговорить с мужчинами, которые любят и воспитывают «чужих» детей, а семейный психолог Светлана Охотникова прокомментировала каждую историю. Кстати, слово «чужие» нашим героям совсем не нравится.
Николай Связной, 35 лет, маркетолог
Воспитывает Фёдора (11 лет) и Агнию (6 лет)
В нашем обществе мужчины боятся женщин с детьми. Поэтому женщины часто даже не говорят о детях на первом свидании. Всё, что больше одного, уже считается весомым придатком к женщине — сложно, ответственно и так далее. Потом, когда уже появляется симпатия, барьеров становится меньше.
Маша на первой же встрече сказала мне, что у неё двое детей — мальчик Федя и девочка Агния, а я рассказал ей про свою дочь. Тогда мне показалось, что она хочет меня протестировать — как я отношусь к детям. Потом мы познакомились с её дочерью Агнией, и она показалась мне очень милым космонавтом. Шла по улице и напевала себе под нос — мне понравилось, что ребёнок просто радуется жизни и поёт. Наша первая встреча с её детьми повлияла на мой выбор. Если бы я увидел, что они плаксивые, крикливые, используют маму, это сыграло бы свою роль в развитии событий.
Следующий важный момент — переход от «партнёра мамы» к человеку, который может сказать ребёнку «иди налево», а ребёнок послушается. Если честно, я не знал, как себя позиционировать. Я точно не хотел быть вторым папой при наличии двух других. Потому что папа — это про ролевую модель. Я хочу быть для них другом, к которому можно всегда прийти и пообщаться. Быть для них тем, кем мой отец в моей жизни не был. Я бы не хотел подходить к ним с позиции власти. Вообще, мне кажется, только биологические родители должны направлять детей в глобальных вопросах. Я не в праве этого делать.
Прошло два года, и я могу точно сказать, что это мои дети. Недавно я начал говорить им, что люблю их (хотя для меня это проблема — маме долго не мог этого говорить). Сейчас у меня внутри нет дистанции.
Бывший муж Маши сказал ей однажды, что есть его ребёнок, а есть чужой. И для неё это было большим разочарованием. Я понимаю, что родной папа Феди — плохая ролевая модель. На это есть свои причины. Но я не могу ставить его авторитет под сомнение — либо наши отношения с Федей разладятся, либо он разуверится в отце. Мне кажется, связь даже между конченным отцом и его ребёнком должна сохраняться.
На самом деле, мало кто понимает, когда действительно нужно и можно познакомить мужчину со своими детьми. Мой личный и эмоциональный опыт говорят о том, что лучше это делать, когда мужчина сам выражает такое желание. Мой профессиональный опыт говорит — вообще не торопитесь. Лучше затянуть, чем поспешить. Знакомьте только тогда, когда уверены в человеке. Если точно знаете, что человек эмоционально стабилен. Это надо делать тогда, когда вы его хорошо знаете, можете смотреть и оценивать его критически.
Илья Гончаров, 35 лет, журналист
Воспитывает Арину (7 лет) и Ваню (полтора года)
Мы со Светой долго были знакомы заочно, поэтому наличие у неё двоих детей (девочке 7 лет и мальчику — полтора года) не было для меня сюрпризом. Я познакомился с ними через полгода после начала отношений со Светой. Она не делала из этого судьбоносного события. Сказала детям: «Это мой друг». Вот и всё. Мы вместе погуляли по парку — так я появился в их жизни. Они привыкли ко мне через какое-то время, Ваня очень быстро, Арине потребовалось больше времени. Мне кажется, сейчас они меня воспринимают как ещё одного взрослого из их семьи, дядю или бабушку.
Про воспитание я всегда думал так: единственное реальное воспитание — это собственный пример. Какие рядом с детьми взрослые — такими и дети становятся. Конечно, я чувствую за них ответственность — и текущую (одеть, накормить), и глобальную — кем они вырастут. Но это опять вопрос примера, по большому счёту. А какое-то активное воспитание типа «Ты должна быть такой-то, а не такой-то» вообще не работает. Я этим не занимаюсь. Моя работа, в общем-то, очень простая: я их просто люблю и всё. Остальные вопросы решаем по мере поступления.
Чувствую ли я себя их родителем? Не знаю, что значит «чувствовать себя родителем». Это какая-то биологическая штука, которая произошла раз и навсегда (и в этом случае — не со мной). Для меня это вопрос из серии: «Каково это — быть голубоглазым?».
Я сам узнал, что мой папа не родной, когда мне было 12 лет. Он меня любил, ко мне, и к младшему брату относился одинаково. Хотя, когда он женился на моей маме, его осуждали соседи (они жили в украинском селе) — берёт «бабу с дитём». К счастью, сейчас всё по-другому.
Надо сказать, я сразу был уверен, что у нас всё будет хорошо. Я вообще ничего не боялся, хотя своих детей у меня нет, то есть не было никакого опыта. Поэтому чисто технические вещи прошлось делать впервые — памперс поменять, например. Но это не было эмоциональным переживанием. Я больше переживал, когда сайт нашего издания с одной платформы на другую переносил.
С точки зрения психологии, разницы между чужими и своими детьми для мужчины нет никакой. Даже у матери прерывается биологическая связь с ребёнком в момент обрезания пуповины. При этом связь, конечно, существует, только она эмоциональная и психологическая. Качество этой связи не зависит от того, биологический ты родитель или нет. Если бы все отношения были завязаны на кровной привязанности, институт усыновления просто не мог бы существовать. Любят не за возраст, пол, внешность и поведение — любят просто так. Любит тот, у кого есть ресурсы любить и отдавать.
Андрей Ходырев, 27 лет, тьютор
Воспитывает Тимофея (15 лет)
Наличие ребёнка у Оли меня не смутило, потому что я уже пятый год работал тьютором, много занимался детьми. Когда мы познакомились, её сыну было 11 лет. Вход в семью был очень хороший, я много помогал с точки зрения учёбы. Я понимал, как ей тяжело, потому что у её сына с самого рождения не было отца. Ей нужно было работать, а тяжёлое аутоиммунное заболевание мешало ей вкладываться в родительство больше. В общем, ситуация была сложная. Мы пытались из неё выкрутиться вместе.
Тимофей уже слишком взрослый, чтобы называть меня папой. Но в бытовом плане он прислушивается к моему мнению. Единственное, что стало меняться — ему сейчас 15 лет, это пубертат. С учёбой и в бытовом плане бывает сложно.
Нет формальной истории в том, считает ли он меня отцом, а я его — сыном. Просто есть человек, к которому я не равнодушен. Есть определённая сила привязанности ребёнка к каждому из родителей, поэтому если ты новый человек в семье, то сила привязанности к тебе будет меньше.
Я понимаю, что какой-то идеальной формы отцовства я не могу ему дать. Да он этого и не возьмёт. Не хочу высасывать отношения из пальца и начинать играть в папу. Я могу быть адекватным человеком рядом и транслировать ценности.
Оле нравится, как я включаюсь и в воспитание, и в образование Тимофея. Мы понимаем, что такая ситуация не требует называть друг друга папой и сыном. Из-за разницы в возрасте я могу с Тимофеем разделить какие-то моменты, которые обычно настоящие отцы не могут. Например, он может позвонить мне и позвать на концерт панк-группы. Потом мы идём вместе домой, и он мне взахлёб рассказывает, как это было круто.
Конечно, бывают и конфликты. Когда они сильные, мы стараемся дистанцироваться и переходить в переписку — там можно прочитать и сформулировать свою мысль почти конструктивно. Я всегда представляю, сколько ему пришлось сменить школ, отцы были эпизодическими.
Мы иногда с ним общаемся на эти темы и много шутим, потому что юмор — это хороший механизм привязанности. Он только недавно вошёл в межличностные игры (враньё, предательство, дружба). И когда у него появится чуть больше опыта в этом, я думаю, мы с ним сблизимся ещё больше.
Не бойтесь конфликтов. Если у мужчины и детей сформировалась базовая привязанность, когда они прекрасно ладят, а ребёнок в целом ему доверяет, дайте им разрешить локальный конфликт самостоятельно. Можно аккуратно спросить, нужен ли им рефери. Не нужен — пусть сами разбираются. Между родным папой и ребёнком тоже бывают ссоры.
Если конфликт возник там, где ещё нет должного уровня доверия, то нужно сначала сгладить градус эмоций, а затем наедине обсудить с мужчиной эту ситуацию. Ребёнок сам по себе не будет вредить человеку, к которому испытывает симпатию. Он просто проверяет его границы.
Иллюстрации: Shutterstock (Kat Buslaeva)
