Завуч заставлял меня восхищаться «Тарасом Бульбой»: как мы дошли до жизни такой
Блоги12.03.2021

Завуч заставлял меня восхищаться «Тарасом Бульбой»: как мы дошли до жизни такой

Иллюстрация Павла Соколова к повести «Тарас Бульба»

В последнее время мы часто говорим про уроки литературы. Чаще всего учителя рассуждают о том, как сделать литературу интересной для современных школьников. Но наш блогер Михаил Гугентог считает, что важно ответить на ещё один вопрос: зачем им вообще нужен этот урок?

Бывает такая неловкая ситуация: вам рассказывают анекдот, а вы не смеётесь. Это очень похоже на уроки литературы моего детства — когда от тебя ожидают восхищения классикой и всякими эпитетами, а ты чувствуешь только неловкость. С некоторыми вариациями эта ситуация повторялась и в техникуме, и в вузе. Во мне продолжало расти недоумение: зачем вообще говорить об этом? Если книга хорошая, она сама говорит за себя, а если нет, так зачем её читать?

Когда я сам стал учителем и уже завуч начал требовать от меня восхищаться «Тарасом Бульбой» самому и заставлять восхищаться детей, я осознал всю пророческую силу искусства, заключённую в стихах Агнии Барто: «— Ну, нет, теперь ты лишний, — ребята говорят». Говоря прозой, я ушёл из школы. Потому что так и не понял: почему, если я люблю русский язык (и вообще лингвистику), я должен в нагрузку тащить на себе ещё и всё это унылое эстетство? Почему я должен заставлять детей читать сотни скучных книг? Зачем вообще нужна в школе «эта ваша литература»?

Несколько лет назад я внезапно нашёл ответ — если не на вопрос «зачем?», то хотя бы на вопрос «как?». Как можно работать с книгой в школе? Ключевое слово ответа — «герменевтика», а развёрнутый текст находится в статье В. М. Букатова «Основы понимания художественной литературы». На этом можно было бы и остановиться, потому что за годы работы в разных школах я понял: чему учить — не так уж и важно, лишь бы учиться было интересно. То есть я как бы простил все свои мучения тупым и бездарным проектировщикам школьной программы, более-менее смирился.

Осталось лишь любопытство: как именно мы дошли до жизни такой? Как в школе появился этот предмет — литература?

Литература помогает понять язык

Вопрос оказался не праздным: при Петре I никакой такой литературы нигде не было. Всё было честно: навигационная школа, артиллерийская школа, медицинское училище и славяно-греко-латинская академия. В академии, конечно, читали латинские и древнегреческие книги, но цель этого чтения была такой же практической, как изучение математики в артиллерийской школе: книги читали, переписывали и переводили, чтобы научиться ораторскому или поэтическому искусству. Академия готовила ораторов, проповедников, переводчиков.

Ломоносов, наверное, одним из первых стал думать о том, что неплохо было бы учить риторику не только по греческим образцам, но и по своим, русским. А к началу XIX века «авторы учебников всё чаще обращаются к примерам из отечественной литературы» (Маранцман В.Г., Богданова О.Ю. «Методика преподавания литературы»). Но цель этого обращения по-прежнему была конкретной и утилитарной.

В 1844 году Ф. И. Буслаев даёт уже и косвенный ответ на вопрос, зачем читать книги: «Родной язык так сросся с личностью каждого, что учить оному значит вместе и развивать духовные способности учащегося». То есть Пушкина надо читать и учить наизусть не из-за эстетического удовольствия, а потому что в его текстах живёт язык. Понятно, что язык живёт и в миллионах других проявлений, но в текстах великих писателей и поэтов язык проявляет себя наиболее полно и ярко. В середине XIX века учебные хрестоматии (например, «Полная русская хрестоматия» А. Д. Галахова, 1842) по-прежнему создавались с целью дать лучшие образцы для усвоения русского языка с помощью упражнений: чтения, учения наизусть, разбора и подражания, пере­ложения, пересказа, сокращения и распространения.

Литература воспитывает

Но во второй половине XIX века русской литературы накопилось уже довольно много, она активно осмысливала жизнь общества. И, видимо, примерно в это время и возникла идея «воспитательного чтения» — чтобы с помощью лучших образцов литературы осваивать не только язык и риторику, но и заражать школьников какими-то идеями. Мысль о воспитании с помощью книг на Руси, конечно, не нова. Но вот то, что воспитывать теперь может кто угодно (а не только церковь) была очень оригинальна.

Дальше пошли споры в двух плоскостях: 1) использовать ли текст как повод для разговора о жизни или всё-таки изучать по нему лингвистику, эстетику и риторику строго по науке? 2) Если говорить о жизни, то каких писателей выбирать: «умеющих ценить благодеяния правительства» или «пробуждающих самосознание народа»?

Это всё понять можно: в обществе есть разные силы и они пытаются по-разному в своих целях использовать наследие русских писателей. Я не могу понять другого: почему и в какой связи именно в этот момент в методику проникает лозунг «развить интерес к научно-популярной и художественной литературе» (Ц. П. Балталон)? Похоже, именно здесь и находится корень зла.

Литература как способ познать мир

С некоторым изменениями этот лозунг потихонечку дополз и до последнего проекта ФГОС по литературе: «формирование потребности в систематическом чтении как способе познания мира и себя в этом мире, источнике эмоциональных и эстетических впечатлений…» Я честно не могу понять, какое дело правительству до моих источников эмоциональных и эстетических впечатлений. Когда правительство говорит про воспитание патриотизма, это логично. Когда про «впечатления» — нет. Могу лишь сделать предположение, что такая формулировка — компромисс, её «продавили» какие-нибудь современные последователи Балталона из околоправительственных кругов.

Если бы речь шла о моих детях, я бы хотел, конечно, чтобы у них была сформирована потребность познавать мир (хотя и не обязательно с помощью чтения). Но при чём тут вообще классическая литература? Ведь, если её убрать из школы, у (добросовестного) ученика всё равно сформируется навык изучать мир и себя, читая учебники химии, математики или психологии. А эмоциональные впечатления он будет получать в достатке (а может, и в избытке), читая реплики товарищей по группе в ВК. А вот длинные, скучные, малопонятные «классические» тексты могут вызвать у школьника только неприятие и отторжение.

Если мы ставим на первое место (я — ставлю!) «филологические» задачи на понимание, честнее будет давать детям тексты совсем непонятные — например, на латыни, как раньше. Но не длинные! Или давать вместо «Горных вершин» Лермонтова оригинальный текст Гёте и немецко-русский словарь. Классику в школе изучать надо. Только в существенно меньшем объёме и намного медленнее и внимательнее.

Вы находитесь в разделе «Блоги». Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.

Комментарии(50)
Поддерживаю и добавляю. Не только завучи, а даже не все учителя литературы перечитывали «Тараса Бульбу», а в советской школе восхищались всеми, кто действовал во имя идеи. Сейчас человек а не идея в центре литературных произведений (современные взгляд на Тараса https://mel.fm/blog/menedzhment-rynochny/89271-uchimsya-lyubit-russkuyu-klassiku-3). Важность уроков литературы возросла в век цифровых технологий, так как на них обучают навыкам, которые необходимы для общения («отличной площадкой для этого могут быть уроки литературы» — цитата из https://mel.fm/blog/menedzhment-rynochny/10287-roditelyam-nado-nezapreshchat-sotsseti-aobuchat-detey-pravilnomu-vnikh-povedeniyu). Уроки литературы должны проходить в форме диалога на базе эмоций, а иначе они будут подобны урокам биологии, где без эмоций препарируют лягушку или рассматривают скелет человека.
Спасибо, Юрий, за комментарий, но я всё-таки пытаюсь донести прямо противоположную мысль: всё зло на уроках так называемой «литературы» проистекает именно от того, что учителя заставляют («уроки ДОЛЖНЫ проходить […] на базе эмоций», как вы пишете) проявлять эмоции и требовать эмоций от детей.

Это всё равно что сказать: я рассказал анекдот, вы ДОЛЖНЫ смеяться; почему вы не смеётесь?!
Отличный пост, с глубоким изучением вопроса.
Может быть дело в том, что литература, как вид искусства, все же воздействует на эмоции? Ну не может художественное произведение не вызывать эмоций.
Литературу как предмет и использовали для «воспитания душ», т. к. эмоциональное воздействие сильнее рациональных наставлений?
Поэтому и завуч требовала нужной эмоции — вы же должны были проникнуться героизмом и испытать патриотический подъем, прочитав про гибель Тараса?
Эмоции книжка в самом деле вызывает, просто разные. Мой чайлд написал в сочинении про Т.Б. «Андрей — единственный герой книги, похожий на живого человека на фоне остального паноптикума» Когда я спросила, уверен ли он, что в оценке героев стоит использовать слово «паноптикум», он сказал, что оно отлично описывает те чувства, которые он испытывает к персонажам.
Ваш чайлд умница, так как многие читают в пересказе, где иная позиция. Я увидел у Гоголя не то, чему меня учили в школе при анализе произведений. Тарас Бульба сгорел в огне, так как не раскаялся в своих грехах, что подчеркнуто последним его выкриком в сторону убегающей банды. Заслуженная кара господня так воспринималось в те далекие времена, когда писал Гоголь. Тарас Бульба презрел обучение, лгал для создания отряда, напал на город христиан вместо борьбы с басурманами, не пожалел и убил даже собственного сына из-за отказа того воевать против христиан, а в конце его банда поднимала на копья младенцев и кидала их к матерям, которых они же жгли у алтарей христианских церквей. Это только в советское время атеизма такой герой мог стать положительным. Сердце разрывается при чтении у тех, кто способен на человеческие переживания.
Хорошо, что автор ушёл из школы. Правильно.
Не восхищаюсь Тарасом, есличо.
Скучная статья и беспросветная ограниченность автора, увы. Уроки у него были, наверное, тоже скучными.
Учился в СССР.
Нескучные уроки литературы начались с 9-го класса, когда учительница поняла, что нам можно доверять и мы проводили уроки на природе, она читала Есенина, наши девочки тоже читали стихи не из школьной программы. Обсуждали Булгакова (который тогда был почти запрещён)
Это было интересно.
Показать все комментарии
Больше статей