Какое критическое мышление? У учителей на это нет времени

В последнее время всё больше говорят о критическом мышлении: все продвинутые онлайн-курсы, школы, даже детские сады обещают развить у детей этот навык. Только в обычных школах о нём, кажется, до сих пор не слышали. Наш блогер Марина Балуева считает, что невозможность развивать у школьников критическое мышление напрямую зависит от условий, в которых работают учителя в России.

С начала девяностых в понятии о критическом мышлении наше общество, и, в частности, педагогика, сделали хоть и небольшой, но шаг вперед. Уже никто, наверное, не скажет, что критическое мышление — это мышление, критикующее все подряд и поливающее грязью своих сомнений все светлое и прекрасное. Но и до понимания того, что это мышление независимое, автономное, самостоятельное, мы, пожалуй, еще не дошли. Во всяком случае, до практической реализации. Исследователи отмечают ориентированность российских студентов, вчерашних школьников, на воспроизведение чужих мыслей.

Начала педагогического подхода к теории и методам развития критического мышления положены, как говорят, ещё в России. Затем эти идеи были подхвачены в Соединенных Штатах и оттуда вернулись к нам в виде оформленного учения. В России постсоветское учение о критическом мышлении было переработано в ТРКМЧП. Эта труднопроизносимая аббревиатура расшифровывается как технология развития критического мышления через чтение и письмо.

Не люблю слово «технология» применительно к гуманитарной сфере. У меня оно прочно ассоциируется с конвейером

В российскую педагогическую науку понятие «технология» вошло триумфально, повторяясь на каждом шагу. Включая Федеральный государственный образовательный стандарт. Предполагаю, что произошло это в силу настойчивого запроса на удешевление школы. Ведь конвейер был изобретен именно с этой целью: удешевить сборку сложных устройств. Удалось ли с тех пор наладить обучение российских школьников критическому мышлению?

В одном из интервью основатель ТРКМЧП в России, С. И. Заир-Бек, признается, что учителя, даже обученные технологии и получившие соответствующий сертификат, не стремятся, применять свои знания на практике. В чем же дело? Неужели в инертности учителей, в их пожилом (или наоборот — слишком молодом) возрасте, на который так любят ссылаться чиновники?

Давайте посмотрим, что из себя представляет эта технология. Каждое отдельное занятие предполагает три фазы: вызов осмысление и рефлексия. Создатели технологии утверждают, что она повторяет алгоритм нашего мышления. Действительно, мы почти каждый день сталкиваемся с чем-то новым и не вполне понятным (вызов), далее пытаемся понять это новое (осмысление), в финале мы размышляем над тем, что узнали (рефлексия).

В школе это выглядит примерно так: классу дается какой-то новый материал, где что-то уже известно, а что-то впервые предъявлено. Это может быть текст или видео, или даже крылатая фраза. Вот она — стадия вызова. Важно, чтобы новое в этой стадии было посильно детям для дальнейшего освоения и понимания. Уже на этой стадии на учителя ложится громадная ответственность за точный подбор материала. Потому что ни слишком легкий, ни слишком трудный не прокатит. Более того, может испортить все дальнейшее, отбив интерес.

Читайте также:

5 шагов, которые помогут развить критическое мышление

Далее наступает осмысление. Тут разработано множество способов и путей — от рисования таблиц до поиска в интернете. Осмыслив и заполнив все пробелы, систематизировав полученные знания, школьники переходят к третьей стадии. Для рефлексии допускаются даже художественные формы. И полухудожественные, как, например, синквейн — шаблонная форма, в результате работы над которой получается нечто вроде стиха даже у тех, кто в жизни вне урока двух слов связать не может. Дети обычно сочиняют синквейны увлеченно, как несложную, но творческую работу с быстрым эффектом готовности.

Здесь важно понимать, что любой шаблон может многому научить на первых порах, но с течением времени и ростом навыков шаблон начинает тормозить тех, кто уже готов выражаться самостоятельно, без опоры на готовую структуру. И тут опять громадная ответственность ложится на учителя в том, чтобы отделить в классе одних от других, и направить работу каждого в соответствии с достигнутым уровнем.

Кроме того, постоянное применение технологии (а технология — это именно о чем-то постоянном) предполагает, что рефлексия по одной теме должна заканчиваться подведением учеников к другой теме, и чтобы освоить базовую программу таким образом, идя в заданном направлении и ничего не упуская, нужно мыслить весьма, скажем так, креативно. Стоит ли говорить, что все это вовсе не про конвейер?

В обычной школе перегруженный учитель вряд ли найдет время, достаточное для таких размышлений. Кроме того, для отдельных тем может не хватить одного урока, и тогда придется растягивать на два-три. И тут уже нет никаких гарантий, что на втором или третьем детей не заберут с урока на «мероприятие» или не придут проверяющие, которым вне контекста станет «непонятно».

Читайте также:

Почему в школах на самом деле не нужно учить критическому мышлению

Учитель в школе бесправен, его мнение редко когда спрашивают. Понятие «академические свободы учителя» закреплено в законе, но декларативно. Реальное устройство школы и принцип ее финансирования гарантий академических свобод не дают. Вот почему, по меньшей мере наивны попытки решить проблемы образования с помощью поисков того, чему же еще можно «научить учителей». А идея оптимизации сама по себе в корне противна идее развития критического мышления.

Предельно формализованный алгоритм «объяснение — закрепление — контрольная» является часто базовым способом педагога выжить в крайне агрессивной по отношению к нему школьной среде. И этот принцип никогда не будет изжит, пока не изменится отношение к трудовым правам и академическим свободам педагога, пока не задумаются всерьез об эргономике учительского труда. И до тех пор критическое мышление ученикам общеобразовательной школы будет недоступно.

Иллюстрации: VectorMine, jesadaphorn / Shutterstock