В конце января в результате пожара в общежитии в Челябинской области погиб трехлетний мальчик. Летом 2021 года этот ребенок уже был в опасности: его нашли спящим на обочине дороги, органы опеки подали в суд иск об ограничении матери в родительских правах. Решение по иску не было принято, женщине тогда выписали штраф в размере 100 рублей. Разбираемся, что случилось и как можно избежать подобных трагедий.
Где и с кем случилась трагедия
Пожар, в котором погиб трехлетний ребенок, произошел 27 января в одном из общежитий Южноуральска. В этом кирпичном доме на первом этаже находится муниципальная квартира 31-летней Екатерины, матери погибшего мальчика. Екатерина получила квартиру от государства как малоимущая и многодетная, она жила там с двумя детьми: трехлетним сыном и его семимесячной сестрой. Еще одна дочь женщины большую часть времени проживала у бабушки (в том числе находилась там в день пожара).
Екатерина не работает, живет на пособия. Проблем с алкоголем и наркотиками у нее нет. Но, по словам соседей, женщина состоит на учете в психоневрологическом учреждении. И на контроле у социальной службы: в июле 2021 года Челябинская областная прокуратура уже рассматривала вопрос о предъявлении в суд иска с требованием ограничить ее в родительских правах.
День пожара: разные версии
В день пожара, по версии Екатерины, она вышла из квартиры буквально на несколько минут — хотела забрать чистые вещи, постиранные в стиральной машинке соседей. Трехлетнего сына и его семимесячную сестру женщина оставила в квартире одних. Тогда же на первом этаже общежития, где жила семья, случилось короткое замыкание, начался пожар. Екатерина, по ее собственным словам, забежала домой, схватила дочь и сказала мальчику ждать, когда она за ним вернется. Но из-за задымления и быстрого распространения пламени войти в квартиру второй раз ей уже не удалось.
Изданию Znak.com Екатерина пояснила, что пыталась попасть в помещение через окно, но ей помешал это сделать сотрудник МЧС. В других интервью она сообщала, что один из спасателей вообще обвинил ее в попытке устроить поджог, а она при этом пыталась сделать все возможное, чтобы спасти сына: звала на помощь прохожих, но они снимали происходящее на телефоны или проходили мимо.
Позже Екатерина рассказала, что во время трагедии была беременна, но из-за переживаний у нее случился выкидыш.
Официально версия матери о случившемся не подтверждена. Министр социальных отношений Челябинской области Ирина Буторина рассказала журналистам 74.RU, что в момент возгорания женщина вышла к соседям с семимесячной дочерью. Мальчика просто оставили одного — в это время он спал.
По данным журналистов, короткое замыкание уже становилось причиной пожара в здании семь лет назад. Екатерина заявляла, что неоднократно обращалась к местным властям с просьбой сменить проводку, однако ремонт сделали только в одной из комнат.
«Причины возникновения пожара выясняются специалистами, их несколько: занос постороннего огня, либо сам мальчик что-то поджег, либо проводка», — сообщил городской прокурор Евгений Шумихин.
Что говорят соседи и соцслужбы
Гибель трехлетнего ребенка вызвала широкий резонанс. Люди стали возмущаться, почему Екатерину не лишили родительских прав еще летом, когда произошел первый инцидент. В интервью TOK_media Екатерина заявила, что знакомые женщины и очевидцы пожара винят ее в смерти сына.
«Ее хотели лишить родительских прав, но защитили девчонки-соседки. Она бросала этого пацана, как мячик. Она с ним обращалась как с мячиком. Он по городу гулял один, под машину чуть не попал. Уйдет, заблудится. Домой, говорю, пойдем — не идет, боится. На девчонку старшую забила. Вообще, я думаю, нельзя к ней пускать детей, надо лишать ее прав», — говорит о Екатерине один из соседей по общежитию.
С этой характеристикой согласны и другие: «Она ведет разгульную жизнь, у соседей находится вечно, мальчишка один. Мальчишку жалко, в глазах стоит. Она виновата, я ее не оправдываю. Она вечно орала на него матом…»
При этом уполномоченный по правам ребенка в Челябинской области Евгения Майорова говорит, что Екатерина «не злоупотребляет алкоголем, но у нее есть определенные особенности здоровья, которые нуждаются в коррекции». И подчеркивает, что основанием для ограничения в родительских правах было состояние ее здоровья.
Случай летом 2021 года
В июле 2021 года житель Южноуральска нашел сына Екатерины спящим на обочине дороги. Он снял ребенка на телефон и выложил ролик в интернет. Видео быстро разлетелось по социальным сетям. Им заинтересовалась прокуратура и органы опеки.
Тогда ситуацию прокомментировала Евгения Майорова: «Ей (Екатерине. — Прим. ред.) помощь нужна, по-хорошему, а по факту у нее детей отнимут. Ну а сосед „герой“, конечно, сейчас почти каждый „сам себе блогер“. Как легко сделать выводы. Большинство людей знает, „как правильно“. Какие же мы все беззащитные перед жизнью и тем, с чем мы можем столкнуться. И на сочувствие общества нам не сильно приходится рассчитывать, судя по всему».
Прокуратура хотела ограничить женщину в родительских правах. Но по итогу разбирательств Екатерину оштрафовали на 100 рублей за неисполнение родительских обязанностей. Отдавать детей в детский дом она категорически отказалась, а изъять их насильно из семьи у органов опеки не было основания.
В октябре комиссия по делам несовершеннолетних приняла решение о подготовке иска в суд об ограничении родительских прав. Но он все еще на рассмотрении.
Прокурор Южноуральска позже отметил, что оснований для изъятия детей из этой семьи не было, в доме было чисто и тепло, саму женщину он также назвал «чистоплотной». По его словам, за два дня до пожара суд назначил экспертизу, чтобы установить, «может ли женщина в связи с наличием психического заболевания и II группы инвалидности самостоятельно воспитывать детей». Она дала согласие на проведение экспертизы.
Что будет дальше
После гибели ребенка Следственный комитет возбудил два уголовных дела: по факту смерти самого ребенка (ч. 1 ст. 109 УК — причинение смерти по неосторожности), а также по факту ненадлежащего надзора за семьей (ст. 293 УК — халатность, повлекшая по неосторожности смерть человека).
По словам областного министра социальных отношений, была запущена процедура оформления документов, чтобы забрать из семьи двух оставшихся детей в соответствии со ст. 77 Семейного кодекса (отобрание ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью). Сейчас младшая дочь Екатерины находится в доме малютки, старшая — в реабилитационном центре. Теперь вопрос стоит не об ограничении родительских прав матери, а об их лишении.
Несовершеннолетних готова забрать родная бабушка, мать Екатерины, но у нее нет жилья — из-за этого ей могут отказать в опекунстве.
Сама Екатерина говорит, что тяжело переживает потерю сына. «Лучше бы я сгорела», — заявила она в интервью Tok_media.
Биологический отец младшей дочери (он сосед Екатерины по общежитию) также поддержал женщину: «Вот пишут, что она плохо заботилась. Но как плохо: она мать троих детей, ее можно понять. Мы все не без греха. Ну не усмотрела летом, но в целом она всегда старалась».
«Этот трагический случай, к сожалению, показал, что кровным семьям очень нужна помощь. И не только в части проверок и контроля, но и долгосрочная помощь по выходу из кризиса, потому что в данном случае история семьи говорит о том, что проблемы были, и довольно давно. Этой семье нужна была комплексная долгосрочная помощь. Информация в интернете расходится, поэтому не хотелось бы кого-то обвинять или оценивать. Сегодня подобные семьи не редкость, это большая проблема. Не новость, что на местах не хватает квалифицированных специалистов, которые профессионально работают с такими семьями и в достаточном количестве. Мальчика очень жалко. Этот случай в очередной раз показал, что очень мало внимания уделяется кровным семьям и ранней помощи им».
Руководитель фонда «Арифметика добра» Наиля Новожилова
Почему такое происходит
Уполномоченный по правам ребенка в Челябинской области Евгения Майорова рассказала «Мелу», что в области много родителей с достаточно низким социальным статусом. У них нет имущества и нормального дохода, но есть пособия, которые стимулируют рождаемость именно в таких семьях: «В этой ситуации невозможно было предугадать. С семьей работала социальная служба, маму проверяли, с ней работали. Если были бы основания для немедленного изъятия, то суд бы принял решение быстрее, не запрашивал бы экспертизы. Это очень больная тема. Даже у благополучных родителей дети убегают и выпадают из окон.
Забрать всех из неблагополучных семей невозможно, а детский дом не всегда лучший выход. Важно понимать, что дети, которые оказываются в детских домах, чаще всего становятся сложными. У них появляется посттравматический синдром. У многих диагностируют задержку в развитии.
Но, конечно, когда принятые меры не помогают, тогда нужно изымать. В моей работе есть случаи, когда я инициировала и такие действия».
Светлана Строганова, психолог и многодетная мама, считает, что, скорее всего, трагедия в Южноуральске произошла из-за неповоротливости системы:
«Насколько я знаю, еще в октябре опека подала иск об ограничении матери в родительских правах. И вот с того времени вопрос тянется. У нас вообще все подобные дела могут происходить очень медленно, а между тем дети могут находиться в опасности.
Я бы не назвала эту ситуацию типичной, но, к сожалению, она не уникальная. Увы, это не первый случай, когда дети погибают из-за того, что родители не могут в силу тех или иных причин обеспечивать им заботу и уход. И тут мы подходим к выбору: оставить ребенка с родителями, к которым он привязан, но которые потенциально могут представлять для него опасность, или забрать его из семьи. Чаще всего в этом случае дети попадают в больницу, а следом в детский дом, что сильно травмирует их психику».
Как должна измениться система
Светлана Строганова:
«Если бы у нас была развита система семей кризисного размещения (это когда на время размещают детей в приемной семье и решают вопрос с кровной или с дальнейшим устройством ребенка на постоянной основе в приемную семью), тогда это был бы действенный механизм.
За последние годы количество детей-сирот в детских домах сократилось — и сокращается каждый год. Безусловно, большой вклад в это делают фонды, которые «пилотируют» новые формы работы и предлагают внедрять их государству.
Нужна хорошая система раннего выявления проблем и кризисов в семье. Нужны четкие и прозрачные механизмы обучения всех работающих в сфере защиты детства. Надо разделять функции контроля и помощи, потому что очень сложно доверять тем, кто тебя контролирует и одновременно помогает».
Наиля Новожилова:
«Необходимо контрольную функцию оставить органам опеки, а сопроводительную и помогающую передать центрам поддержки семьи и детства. И, конечно, работать над увеличением количества профессиональных кадров на местах и использованием технологии „работы со случаем“. Тогда подобных трагедий станет гораздо меньше».
Евгения Майорова:
«Чтобы дети были живы, здоровы и росли в благополучии, нам нужно давать адекватное сопровождение малоимущим взрослым, когда в семье появляется ребенок. Потому что вести беседы о здоровом образе жизни, что сегодня делают социальные службы, — этого недостаточно.
Важно внимательно смотреть на ситуацию. Не просто изымать ребенка из семьи, а смотреть, какие у него отношения с мамой. Какие меры по отношению к семье уже приняты, что уже сделано, какие у нас есть инструменты помочь, хватит ли у нас ресурсов, чтобы изменить ситуацию в каждом конкретном случае».
За помощь в подготовке материала благодарим нашего стажера Ренату Опрю.
ФАКУЛЬТАТИВ
Что происходит с нашими детьми: 8 фактов из доклада об уровне благополучия детей в России. Вы должны знать
ПОДРОСТКИ
«Раньше я был чисто по криминалу, а сейчас всё изменилось». Как работает программа реабилитации трудных подростков
РАЗБОР
«Он как в зоопарке там закрыт». Кто бросил ребёнка в больнице Волгограда и почему этот случай не исключение
