В больнице Волгограда случился скандал: после изъятия из неблагополучной семьи врачи заперли двухлетнего мальчика одного в палате. Его кормили раз в день, не успокаивали, когда он плакал, не меняли ему памперсы и горшки. Через два дня в той же больнице нашли еще одного такого ребенка. Разбираемся, что случилось в Волгограде и почему вообще дети попадают в такие ситуации.
Что произошло
7 августа родители, чьи дети лежат в больнице № 8 Тракторозаводского района Волгограда, отправили в редакцию V1.RU видео. На видео был заснят двухлетний ребенок, запертый один в грязной палате, — он был перепачкан фекалиями, пытался вытирать такой же перепачканный пол своей простыней и в целом выглядел заброшенным.
«У него там все горшки полные, это всё через закрытую дверь пахнет, памперсы уже переполнены. Мальчику 2,5 года, он абсолютно развит по годам. Он как в зоопарке там закрыт, мы подходим, через стекло играем с ним. Он же выйти хочет, он бегать хочет, а его просто заперли и забыли про него. Ребенку же уход нужен, забота», — рассказал очевидец V1.RU.
Когда очевидцы попытались пройти к мальчику в палату, накормить его или хотя бы просто обнять, им не разрешили. Врачи сказали: «Нельзя, вы больные, а он здоровый».
Позже одной женщине все же удалось прорваться в палату к ребенку и накормить его супом. По ее словам, мальчик буквально накинулся на еду. Было видно, что он безумно голодный.
Что было дальше
На следующий день выяснилось, что мама мальчика наркозависимая и лишена родительских прав (официально эта информация не подтверждена. — Прим. ред.). Ребенка якобы изъяли из семьи и отправили в больницу дожидаться, когда его направят в детское учреждение. Судьба отца мальчика неизвестна.
После огласки в СМИ мальчика перевели в другой корпус и переодели. Региональный облздрав даже заявил, что за время нахождения в больнице он стал лучше себя чувствовать и прибавил в весе.
«Мальчик идет на поправку, и его уже готовят к выписке. Произошедший случай — единственный за всё время пребывания маленького пациента в больнице. Медперсонал сразу же отреагировал на ситуацию, оперативно появившись в палате. Кроме того, сотрудники медучреждения ввиду отсутствия законных представителей осуществляют за ребенком регулярный осмотр и уход. Добавим: в соответствии с санитарными нормами инфекционного отделения, а также в условиях коронавирусной инфекции каждый пациент обязан находиться в своей палате и исключить все контакты с другими заболевшими. Мальчик находится в отдельной палате, в ней соблюдается необходимый температурный режим, палата проветривается, в ней созданы все необходимые меры безопасности, чтобы ребенок не получил травм. Кроме того, за время пребывания мальчика в больнице он прибавил в весе почти 2 килограмма: при поступлении ребенок весил 13,3 килограмма, спустя 10 дней — уже 15 килограммов. То есть прибавил 1,7 килограмма. Кроме того, сегодня днем в стационар приехала мама ребенка — она сейчас находится с сыном в палате. Причина, по которой мама отсутствовала всё это время, уточняется».
Комитет здравоохранения Волгоградской области
В тот же день Следственный комитет в Волгограде начал проверку по факту возможного нарушения прав ребёнка.
9 августа делом ребенка заинтересовались и другие регионы. Уполномоченный при президенте России по правам ребенка Анна Кузнецова пообещала проследить за этой ситуацией: «Когда я вижу подобное, хочется спросить: „Это точно лучше для ребенка?“ Мальчика поместили в больницу по акту ПДН и поместили в палату одного, без присмотра взрослых».
Как выяснилось позже, такое обращение с маленьким пациентом оказалось вовсе не исключением. Женщина, лежащая с ребенком в той же самой больнице, выложила в сеть видео с еще одним запертым в палате мальчиком.
В посте женщина написала (орфография и пунктуация автора сохранены. – Прим. ред.): «Жорик так сильно прижался ко мне, обхватил руками мою шею и сказал МАМА. А я к несчастью моему не его мама… Он так сильно меня обнимал на протяжении часа или больше, пока я пела ему. Он даже слезы мне вытерал. Я еле выговаривала слова, ком в горле душил. Малыш… Родной… не могу теперь не думать о тебе…»
Почему такое происходит
«Согласно ст. 77 Семейного кодекса, когда есть угроза жизни и здоровью, органы опеки и попечительства имеют право изъять ребёнка из семьи. После этого ребёнок должен пройти медицинское обследование. Он помещается в государственную больницу с целью получения наиболее полной информации о физическом развитии несовершеннолетнего, оценки состояния его здоровья, раннего (своевременного) выявления патологических состояний, заболеваний и факторов риска их развития.
По закону обследование проводится в течение 10 рабочих дней со дня представления в медицинскую организацию необходимых документов. При отсутствии подозрений на наличие у несовершеннолетнего недиагностированного заболевания и (или) необходимости получения информации о состоянии здоровья несовершеннолетнего из других медицинских организаций. При выявлении каких-либо осложнений, требующих дополнительного обследования, ребёнок может быть перенаправлен к другим специалистам. В этом случае срок обследования может быть увеличен до 20 дней», — рассказал «Мелу» юрист фонда «Измени одну жизнь» Мстислав Городиский.
«Такие дети, как малыш из Волгограда, которых только забрали или нашли и не распределили никуда, оказались в законодательной дырке», — написала в фейсбуке Елена Альшанская, руководитель БФ «Волонтёры в помощь детям-сиротам».
В своем посте Альшанская рассказала, что сама когда-то стала свидетельницей такого же случая в детской больнице и что именно после этого она стала заниматься судьбой детей, оставшихся без родителей. На протяжении 15 лет фонд «Волонтёры в помощь детям-сиротам» пытается решить в том числе и проблему с оставлением в больницах детей, которых изымают из неблагополучных семей. Проблема заключается в том, что статус таких детей не определен, в больнице они находятся как бы на передержке, в этот момент у них даже может не быть официального опекуна.
«Очень хочется, чтобы сейчас, когда благодаря такой волне внимания — я уверена — с этим конкретным ребенком все будет хорошо, мы наконец-то приняли общее федеральное решение в отношении сотен и сотен таких же детей.
1. Никакой ребенок без признаков, что ему немедленно требуется госпитализация по симптомам, не должен быть привезен в больницу «на обследование» перед устройством в организацию. Если уж так вышло, что его изъяли из семьи или нашли на улице, то должны быть экстренно готовы принять ребенка профильные приемные семьи, в конце концов есть детские учреждения, где есть воспитатели, игрушки, функционал по уходу. И на обследование эти взрослые его должны сводить за ручку в ближайшую поликлинику амбулаторно.
2. Если ребенок попал в больницу (потому что реально болеет), неважно, кто его опекун, какой у него статус, не может быть ситуации размещения маленького ребенка или ребенка, который не умеет себя обслуживать, в одиночестве.
У больницы или у соцзащиты должен быть зашит бюджет на срочный наем нянь в такой ситуации — и пул проверенных нянь или агентств или НКО. Ни один ребенок не должен оказаться в больничной палате один. Нипочему», — подытоживает свой пост Елена Альшанская.
«В этом случае вопрос гораздо шире и затрагивает не только конкретные нарушения в отдельно взятой больнице, но и в целом поднимает проблему понимания интересов детей, следования действующим постановлениям и существующей процедуры сопровождения детей во время пребывания и лечения в медицинских учреждениях.
Итак, ребёнка забрали у матери, но что ему дали взамен? Что сделали лучше в его интересах? В случае с Марком возникла ситуация, когда система сработала не в интересах ребёнка, а против него.
Во-первых, ребенка травмировали психологически. Он несколько дней сидел один, кричал «мама, мама», на него никто не обращал внимания. Это уже крайне жестоко.
Во-вторых, ребенок находился в ужасном физическом состоянии, его банально не могли помыть и вовремя сменить подгузник. Отношение абсолютно бесчеловечное.
В-третьих, это явное нарушение законодательства. Не просто так региональный СК уже начал свою проверку.
Очевидно, что в наше время таких ситуаций не должно возникать. Необходимо, чтобы люди, принимающие решения в отношении детей, понимали основы детской психологии и детско-родительских отношений. Чтобы такие дети, временно оказавшиеся без родителей, не оставались одни. Нам необходимо больше людей, больше специалистов, понимающих, что такое интересы ребёнка, детская психология, детско-родительские отношения. И если уж есть необходимость госпитализировать, то нужно следовать процедуре и сопровождать детей, что уход был всегда.
На самом деле надо сказать большое спасибо неравнодушной женщине, благодаря которой мы узнали про этот случай. Но сколько же детей по стране, которых мы не видим, которые сейчас оказались в таком же положении? Наша общая задача — и государства, и общества, и благотворительных фондов — чтобы таких ситуаций не возникало. А для этого нужна нормативная база, работающие законы, много профессионалов в полях и как можно больше неравнодушных людей«.
Руководитель фонда «Арифметика добра» Наиля Новожилова
Что будет с детьми из Волгограда
Правозащитница Алена Попова рассказала «Мелу»: «Дело ведут адвокаты Виктория Дергунова и Валя Фролова. Они в фонде „Юристы помогают детям“. Сейчас они разыскивают родственников Марка, поговорили уже с мамами, которые были свидетельницами всего происшедшего. В больнице пытаются активно предпринять все возможные действия, чтобы информация не распространялась никуда дальше: мам (очевидцев. — Прим. ред.) стали готовить к выписке. В общем, все как обычно в нашей стране».
Адвокат Виктория Дергунова сообщила «Мелу», что из-за адвокатской тайны и тайны следствия она пока не может сказать, на какой стадии находится дело и чего адвокаты планируют добиться.
Фото на обложке: Shutterstock / Artem Oleshko
НОВОСТИ
Из московского медцентра забрали девочку, которая жила там около шести лет
ПСИХОЛОГИЯ
«Врачи сказали, что такие долго не живут»: 6 историй детей, которых не сломила болезнь. И их родителей, которыми мы по-настоящему восхищаемся
ИСТОРИИ
«Люди говорили, что у меня не будет души». История Луизы Джой Браун — первого человека из пробирки
Это норма. Таких детей нескончаемый поток. За всеми во время работы не набегаешься — ещё и от начальства получишь, а после — вот именно, что свои дети есть, на которых еле душевных сил хватает. К одному душою прикипишь, об второго, … десятого сердце разобьёшь, понимая своё бессилие — и всё, дальше эмоциональное выгорание, потому что возможности психики не безграничны и медперсонал — не исключение, а даже наоборот. Выгоранию подвержены практически все. Не они должны отвечать за дыры в законах.
Сколько я в инфекционки попадала — каждый раз так. Лежишь в ночи и слушаешь этот истошный ор младенца, в котором как бы читается: «Где мама?! Почему я?! За что?!!!» —
а подойти нельзя. Инфекционка.
Я особо это чувствую — в мои 8 месяцев мама попала в аварию и я словно вспоминаю, как орала сама.
Так было каждый раз. Иногда в палатах было по два орущих брошенных младенца. Иногда ребёнок постарше. До сих пор стоит в памяти улыбка той девочки и вспоминаются лихорадочные мысли о том, что с моей зарплатой усыновление не реально. Думаю, на пятисотой такой мордашке и мысли, что ты ничего с этимне сделаешь, я бы тоже перестала их замечать.
А однажды вообще попали между двумя такими палатами. Адские 2 ночи, в два дня выходных, в которые и к нам-то никто не подходил, не то, что к ним. Но мы-то можем просто уйти…
Это везде так. И что? Значит в больницы идут работать только злые бездушные люди? Или всё-таки они такими становятся от такой вот работы?
Здоровья и сил детям! Спасибо 🙏 мамам, которые не прошли мимо.