Дело о пропаже ребенка, которое не могут раскрыть 40 лет: как оно изменило полицейскую систему

Когда 12-летний Джон Гош внезапно исчез ранним воскресным утром, полицейские отказались сразу заводить дело и организовывать поиски. Прошло 72 часа с момента пропажи — и только тогда началось расследование. Мать мальчика добилась того, чтобы подобных промедлений больше не было.

Такса и брошенный велосипед

В городе Де-Мойн в воскресенье 5 сентября 1982 года 12-летний Джон Гош вышел из дома в 6 утра, чтобы отправиться на почту. Он подрабатывал почтальоном в своем родном районе, который считался безопасным и благополучным. Обычно мальчик развозил газеты вместе с отцом — они оба ехали по маршруту на велосипедах, но в тот день отец остался дома, а Джон взял с собой таксу по кличке Гретхен.

Известно, что Джон доехал до почтового фургона, где встретился с двумя другими мальчиками-почтальонами, забрал свою партию корреспонденции и отправился развозить письма и газеты. Но ни один адресат в тот день почту не получил.

После 7 часов утра родителям Джона позвонил один из соседей и пожаловался, что ему не принесли его воскресную газету. Сперва семья Джона старалась не беспокоиться понапрасну, но незадолго до 8 часов утра к дому прибежала такса Гретхен, которая сопровождала Джона. Поскольку ребенка рядом с ней не было, отец Джона сел на велосипед и поехал на поиски сына.

Буквально в двух кварталах от дома отец обнаружил брошенный в кустах велосипед Джона с красной почтовой тележкой, но самого мальчика нигде не было видно. Осмотрев местность и ничего не обнаружив, отец вернулся домой и вызвал полицию.

Хотя исчезновение ребенка было подозрительным с самого начала, правоохранители не сразу приняли версию о похищении. Ввиду отсутствия улик, записок или требований о выкупе, полицейские предполагали, что мальчик просто сбежал из дома и не спешили объявлять его в розыск. По закону того времени они имели право подождать 72 часа, прежде чем объявить его пропавшим без вести и начать поиски.

Очень подозрительный человек и «дети с молока»

На третий день с момента исчезновения ребенка полицейские начали расследование. Поскольку тележка Джона была полной и он не успел посетить ни один адрес, напрашивался вывод, что мальчика похитили в самом начале маршрута, буквально сразу после того, как он расстался с другими почтальонами.

Детективы нашли и допросили мальчика, который видел Джона последним. Подросток рассказал, что перед тем, как они с Джонни разделились и поехали каждый по своему маршруту, к ним обратился незнакомый водитель лет 35-40, чтобы спросить дорогу. Они ответили на вопрос мужчины, после чего Джонни прошептал напарнику, что этот человек кажется ему очень подозрительным. Автомобиль повернул направо и в ту же сторону чуть погодя отправился Джонни. Фоторобот подозреваемого, составленный со слов мальчика-свидетеля, был во всех газетах и на всех телеканалах, но личность «подозрительного автомобилиста» так и не удалось установить.

Почти ровно через два года после исчезновения Джона в том же городе пропал еще один 13-летний разносчик газет — Юджин Мартин. Как и Джонни, Юджин пропал рано утром в воскресенье и полицейские нашли в кустах его наплечную сумку, полную газет. Также несколько свидетелей сообщили, что перед исчезновением Юджин говорил с каким-то мужчиной лет 40.

Федеральные агенты тогда заявили, что может существовать «определенная связь» между этими двумя исчезновениями, но дела не были объединены и ни один из мальчиков не был найден.

А еще через два года после исчезновения Юджина в Де-Мойне пропал 13-летний Марк Аллен. Он не работал почтальоном, а исчез, когда шел в гости к своему другу. Но и его тоже не удалось найти.

Родители второго пропавшего мальчика — Юджина — были уверены, что исчезновения детей связаны и с помощью родственников, которые работали на местной молочной фабрике, разместили потреты Юджина и Джонни на коробках молока. Вскоре этот способ информирования стали использовать повсеместно в Америке — он приобрел популярность во время расследования дела об исчезновении 6-летнего Итана Патца. И хотя эта мера не показала себя успешной и родители жаловались на то, что портреты пропавших пугают их собственных детей, Джон и Юджин вошли в историю как первые «дети с молока».

Как история Джонни изменила стретегию по поиску детей

Родители пропавшего 12-летнего Джонни — Джон-старший и Норин Гош — почти сразу начали параллельное расследование и наняли частных детективов. Они выступали на телевидении, ездили по стране и распространяли плакаты с фотографией своего сына, посещали полицейские участки, организации по поиску пропавших без вести и фонды, расследующие случаи торговли людьми. Мать мальчика Норин Гош основала Фонд Джонни Гоша, а также разработала программу под названием «В защиту детей».

Помимо этого Норин добилась того, что в 1984 году в штате Айова, а затем в еще 8 других штатах, был принят предложенный ей закон, в народе получивший название «Закон о Джонни Гоше», который требовал незамедлительного вмешательства полиции в случае пропажи ребенка. В том же году она давала показания в Сенате Вашингтона по делу об «организованной педофилии» перед Министерством юстиции США, которое по итогу слушания выделило 10 миллионов долларов на создание Национального центра по делам пропавших без вести и эксплуатируемых детей — частной организации, основанной Конгрессом США. На открытие центра Норин Гош пригласил президент Рональд Рейган.

Дело все еще не раскрыто: версия матери

В 1993 году родители Джонни развелись, и Норин полностью посвятила себя поискам сына. К тому моменту она уже пришла к убеждению, что Джон находится в секусальном рабстве и пыталась привлечь внимание властей к проблеме торговли детьми. Женщина продолжала работать с частными детективами и выдвигала свои версии, но полицейские не находили подтверждений тем сведениям, которые им сообщала Норин, и считали, что кто-то просто пользуется отчаянием матери, чтобы заработать.

Полицейские время от времени получали сообщения, что кто-то где-то видел мальчика, якобы похожего на Джона Гоша или человека, который назвал себя Джоном Гошем, а также им однажды передали купюру, на которой была надпись «Я жив» и подпись Джонни, но ни одной весомой улики за все годы расследования в этом деле так и не появилось.

В 1999 году подсудимый Пол Боначчи, который обвинялся в ряде различных преступлений, сообщил, что участвовал в похищении Джона Гоша для банды педофилов, которую спонсировали люди из правительства, которые также устраивали сатанинские ритуалы, торговали людьми и запрещенными наркотическими средствами, занимались производством порнографического контента и другими уголовно наказумыми вещами. Норин Гош ему верила — к тому моменту она уже ездила общаться с Полом Боначчи в тюрьму и поэтому решилась тоже дать показания по его делу.

Норин заявила, что своими глазами видела сына мартовской ночью 1997 года

По ее словам, через 15 лет после похищения Джонни пришел домой в сопровождении неизвестного мужчины. У сына были черные волосы до плеч, что было странно, но он расстегнул рубашку и показал родимое пятно на груди, доказав, что это он. Норин сказала, что они общались час или полтора в присутствии незнакомца, и за это время Джон рассказал о сексуальном рабстве и просил ее не обращаться в полицию ради безопасности их обоих. Отец Джона, узнав о заявлении Норин, сказал, что не слишком верит словам бывшей супруги. Полиция Де-Мойна воздержалась от комментариев, напомнив, что дело открыто и они им занимаются.

В 2000 году Норин написала книгу об исчезновении сына, в которой критиковала работу местных полицейских и предлагала свою версию произошедшего. Позже она также снималась в передачах и документальных фильмах, посвященных делу Джонни.

В 2005 году в СМИ активно освещался скандал, связанный с одним из журналистов, который под вымышленным именем Джефф Гэннон регулярно посещал пресс-брифинги в Белом доме, параллельно работая в эскорте. Мужчину, которого на самом деле звали Джеймс Гукерт, отстранили, но теории заговора множились одна за другой и одна из них гласила, что это и есть Джон Гош, который планировал вывести сеть политиков-педофилов на чистую воду.

Несколько детективов в отставке и блогеров пришли к тому, что Джеймс Гукерт похож на пропавшего Джона Гоша, и спросили, что об этом думает Норин Гош. По признанию матери, она готова поверить в эту версию, но нужно сделать ДНК-анализ, чтобы развеять все сомнения. Однако, ее детективам пока не удается найти Джеймса Гукерта.

В 2006 году Норин Гош обнаружила у порога квартиры конверт с фотоснимками, на которых были изображены связанные мальчики и мертвый мужчина. Норин была уверена, что на одном из снимков запечатлен Джонни и опубликовала их в соцсетях и на сайте, отдав оригинал полицейским. Детективы начали было проводить проверку, но через несколько дней получили анонимное сообщение, что часть фотографий взяты из дела 1979–1980 года, которое расследовала полиция штата Флориды и снимки не имеют отношения к исчезновению Джона, а, видимо, служат очередной попыткой недоброжелателей сыграть на чувствах матери. Детектив, который вел названное дело, подтвердил, что видел эти фотографии ранее, после чего полиция приостановила экспертизу снимков.

Дело об исчезновении Джона Гоша так и не было переквалифицировано в дело о похищении — официально оно остается делом о «пропавшем без вести».

Фото на обложке: Noreen Gosch