Светлана Нечаева учится на шестом курсе факультета фундаментальной медицины МГУ и написание диплома совмещает с работой медсестрой в Университетской клинике МГУ, переоборудованной под госпиталь Covid-19. Между сменами и учебой Света нашла время, чтобы рассказать нам, почему она пошла на эту работу и выбрала самую опасную, «красную зону».
«Когда объявили о пандемии и только-только стала появляться информация, что, возможно, к работе в коронавирусных больницах будут привлекать студентов, я встретила эту новость не слишком радостно. Подумала: „Блин, зачем так? Разве это правильно — отправлять на опасную работу принудительно?“. С этими мыслями я жила где-то неделю-полторы. А потом все поменялось».
«Патчи, масочка и лицо как новенькое»
На спине ее защитного комбинезона маркером написано «Света», перчатки для верности зафиксированы малярным скотчем (так между ними и рукавами не будет зазоров), лицо полностью спрятано за респиратором и очками (стекло изнутри намазано антифогом и хозяйственным мылом, чтобы не запотевало). Под очками на скулах — пластыри.
«Все зависит от анатомии лица. Некоторые мои коллеги выходят со смены с достаточно выраженными следами от маски. Пока не пролежни, конечно, но вполне возможно, что через пару недель может и до этого дойти. Мне повезло — пластыри накладываю только на скулы, как на места наибольшего давления, и через пару часов после снятия экипировки складки расправляются. Патчи, масочка и лицо, как новенькое».
Свете 23 года, она отлично разбирается в косметике, любит музыку и путешествия, планирует стать акушером-гинекологом. В условиях скоропомощного стационара работает впервые — до этого все практики и дежурства проходила в больницах с плановым приемом.
— Для чего будущему гинекологу такой опыт?
— Я тоже сперва задавалась этим вопросом. Далеко не сразу приняла решение пойти работать медсестрой, наоборот, была даже против повального призыва. Но думать на эту тему не переставала. И в итоге осознала, что здесь я смогу не только научиться выполнять какие-то манипуляции. Я пойму, как правильно вести себя в экстремальной ситуации, когда вокруг невообразимый аврал, а ты держишь себя в руках, остаешься сосредоточенным. Потому что, по сути, это залог успеха. Паника никому не нужна, особенно если ты врач.
Научиться всему тому, о чем говорит Света, можно только в самой опасной, «красной зоне» больницы. То есть в корпусе, где находятся больные с подтвержденным Covid-19 или подозрением на него. Пойти туда, в приемное отделение — ее осознанный выбор. В чистых, «зеленых зонах» медсестры занимаются в основном документацией либо служат операторами горячей телефонной линии, а здесь у студентов есть возможность работать с больными.
«Первокурсники тоже хотели пойти в медсестры»
Сутки в больнице делятся на три части. Восемь утра, четыре часа дня, 12 ночи — время начала каждой новой смены. Света приезжает примерно минут за 40 до старта, чтобы успеть экипироваться без нервяка и спешки, а потом пораньше отпустить коллег. Из дома (она живет с молодым человеком, отдельно от родителей) добирается на такси — так безопаснее. Уточняет: «Студентам, у которых такой возможности нет, выделили отдельный жилой корпус на территории МГУ и предоставили трансфер до клиники».
По утрам и ночью скорых прибывает не очень много. Поэтому утром медсестры приемного еще и снимают ЭКГ у больных из всех отделений клиники — четырех инфекционных и реанимации. А ночная смена, помимо регистрации пациентов, делает генеральную уборку. Самая горячая пора — днем. Приходит скорая за скорой, медсестры, как на конвейере, оформляют больных, согласовывают с врачами их маршрутизацию (в какое отделение направить, какие манипуляции пройти), отвечают за взятие крови и мазков на коронавирус.
Ночью и утром все это тоже происходит, но не в таком аврале. «В течение 10 минут может прибыть сразу несколько машин, поэтому у нас все друг у друга на подхвате, никто не гнушается никакой работой. Это настоящая команда, врачи иногда сами протирают дверные ручки, клавиатуры, если видят, что медсестры заняты.
Почти каждая смена начинается с вопроса: «Надо чем-то помочь?» И что бы не попросили — идешь выполнять»
Студентов-медсестер в больнице 18. Все они — из потока добровольцев, самостоятельно принявших решение работать вместе со своими учителями-врачами.
«Я удивилась, что очень много ребят с первых-вторых курсов тоже хотели пойти на эту работу. Насколько я понимаю, большинство из них остались в резерве — на случай, если кто-то заболеет или уйдёт. Некоторые уже приходят сюда к нам и убираются по два часа, а в „зеленых зонах“ разносят результаты анализов», — говорит Света. Что до студентов-старшекурсников, то их в больнице скоро станет больше: «Каждый раз, когда выхожу со смены, вижу, как один из врачей проводит группу ребят по коридору и объясняет, где у нас душевая, где нужно брать одежду и так далее».
За студентами в больнице вообще довольно внимательно следят. Светину группу из 18 добровольцев готовили к работе около недели: «Пока клинику перепрофилировали, мы тренировались надевать и снимать костюмы, по несколько раз проходили все маршруты, чтобы знать, куда направлять пациентов, учились оформлять карты. И эта неделя ожидания была, наверное, самым жестоким испытанием. Я все время думала, как все окажется в реальности: когда заедет первая скорая, какой поток пациентов будет, куда бежать, что делать, какие кнопки нажимать…».
Но волновались не только студенты — МНОЦ МГУ всегда был плановой больницей, а 21 апреля в условиях коронавирусного госпиталя тут впервые работали абсолютно все.
— Сложно было?
— Да, я очень волновалась. Смена началась вечером, скорых сразу было очень много, я в какой-то момент растерялась, запаниковала. Но благодаря коллегам быстро пришла в себя. Наверное, не буду оригинальной, если скажу что у нас тут сейчас какая-то удивительная атмосфера поддержки, братства. И заведующий приемным отделением Антон Валерьевич Потапенко, и начинающая медсестра — все друг за друга горой.
«Со страхом думаю о госэкзаменах»
За несколько часов до выхода на смену Света ограничивает потребление жидкости. Экипировка занимает минимум 15 минут, все средства индивидуальной защиты — одноразовые. Вариант «быстренько сбегать в туалет» тут не сработает («Как страховку можно надевать памперсы, но это личный выбор каждого»). Обед в «красной зоне» тоже невозможен, но есть обычно хочется не так сильно, как пить. А еще в респираторе довольно сложно дышать.
«Поначалу все было очень непривычно и даже тяжело, но на третью-четвертую смену привыкаешь», — говорит Света. И добавляет важное: «Если вдруг кому-то стало нехорошо, в порядке исключения выйти, подышать воздухом, выпить стакан воды все же можно. Да, придется полностью раздеться (от 5 до 15 минут), выбросить всю экипировку, потом надеть новую (15-20 минут). Теряется время, идут в расход дополнительные средства индивидуальной защиты — в общем, выход из „красной зоны“ не запрещен, но причина должна быть уважительной».
В таком режиме — 8 часов без еды, воды и туалета — ребята работают ежедневно, выходных дней во время пандемии не предусмотрено
— А как же экзамены?
— Было уже два экзамена с тех пор, как мы устроились на работу. Скажу честно, совмещать одно с другим тяжело. Удавалось скинуть себе на почту билеты и, если на работе была минутка, пробежаться по ним с компьютера. Сейчас со страхом думаю о госэкзаменах, которые будут в конце мая — к ним нужно готовиться намного серьезнее. Но всё-таки надеюсь, что удастся все совместить, очень не хочется уходить с работы — мы ведь только-только освоились.
— Преподаватели не относятся лояльнее к студентам, которые работают в Сovid-стационарах?
— Возможно, они относились бы лояльнее, если бы мы им об этом говорили. Но пока такой необходимости не было, прошедшие два экзамена и так сдали спокойно.
«Не думать о болезни, чтобы не испугаться»
«Когда я на работе, о заражении даже не думаю, как-то не до того. Ну и понимаю: несмотря на все уровни защиты, риск подхватить вирус у нас довольно высок, все очень зависит от концентрации внимания на всех, даже самых минимальных нюансах», — за две недели в приемном отделении Света видела слишком много пациентов, и пожилых, и молодых. Она уже знает: тяжело коронавирусная инфекция может протекать у всех, не только у больных старшего возраста, как считалось совсем недавно. «Но я об этом стараюсь много не думать, чтобы не испугаться. Все равно дело уже сделано, назад пути нет».
Света не стесняется страха, не обесценивает серьезность ситуации
И не осуждает за сомнения студентов других медицинских вузов, которые жалуются на принудительную практику в коронавирусных больницах. «Я могу понять ребят, которые критикуют эту инициативу, не хотят идти работать по тем или иным причинам. Многие боятся за себя и родных, есть, наверное, и те, кто не хочет, не может сейчас выйти из-за чего-то еще. Стоит ли заставлять? Наверное, не стоит. Вряд ли в больнице будет польза от человека, которого пригнали туда палками, у которого нет мотивации и он все принимает в штыки. Особенно в такой ситуации, как сейчас, когда важна максимальная концентрация абсолютно всех членов команды».
— А что с зарплатой? Она вам положена?
— Положена, правда, я не сразу об этом узнала. Сначала просто решила идти получать опыт, а потом оказалось, что за это нам еще и заплатят. Я, признаться, раньше никогда в жизни не работала. Так что это тоже стало дополнительной мотивацией. Пока, правда, я тут чуть больше двух недель, денег еще не получала.
Светлана Нечаева работает не как студент, а как медик — она оформлена на ставку медицинской сестры. Московский депздрав на днях официально сообщил: за работу (и даже за практику) в коронавирусных больницах студенты будут получать хорошие надбавки. Света уже придумала, как потратить первую в жизни зарплату: «Надеюсь, мама прочитает этот текст не раньше, чем получит мой сюрприз».
