В День защитника Отечества многие забывают, что защищают его не только мальчики. В России открыто 75 образовательных учреждений под эгидой Министерства обороны, среди которых — несколько смешанных заведений, где мальчики и девочки учатся вместе. Мы попросили бывших и нынешних воспитанниц рассказать, каково это — жить в казарме, быть частью «кадетского братства» и знать, что «кадет однажды — кадет навсегда».
«У нас хорошие отношения с преподавателями, а офицер-воспитатель для многих как отец»
Аня, 10-й класс Московского кадетского корпуса полиции имени Героя Советского Союза А.И. Попрядухина
Когда ты в 5-м классе поступаешь в училище, ты немного не представляешь себе, куда именно идёшь. Вопреки распространённому мнению, попасть в корпус только по воле родителей тяжело. Почему-то считается, что это такая исправительная колония, в которую можно сдать ребёнка и его сделают человеком. Но если ты не учишься, материшься, куришь и пьёшь, то ты в кадетский корпус просто не поступишь.
Попасть сюда можно, только если у тебя есть большое собственное желание. Иначе просто не выдержишь.
Для поступления нужно было сдать множество экзаменов, не забыть и про физическую форму. Важна и моральная подготовка. Мой первый день в казарме был достаточно тяжёлым психологически: вокруг новые люди, с которыми теперь необходимо было жить. Но сложно было только сначала, потом я привыкла.
Учёба в кадетском корпусе отличается тем, что у нас больше часов истории. Сейчас появились и профили: военная медицина, юридический. Ещё мы обязательно изучаем основы кадетской подготовки. Но мои любимые предметы — гуманитарные, как в обычной школе. Также у нас есть военно-патриотические клубы, посещение которых факультативно. Но вообще не только кадет, на мой взгляд, должен быть патриотом. Для меня это уважение к родине, знание истории, умение не наступать на те же грабли и не совершать ошибок прошлого. Но ни в коем случае не унижение других наций и стран с целью возвысить свою.
На приходящем режиме ребята чаще заявляют о своих правах
Раньше я жила в казарме. На плац мы выходили к 07:30 утра: в это время начиналось ротно-корпусное построение, ротный проверял форму одежды, только затем был завтрак, и все расходились на занятия. В 15:00 они заканчивалась, мы шли на обед, и шла дополнительная программа: обязательный час строевой подготовки, домашние задания, барабан, танцы. В 21:40 — проверка, по вторникам и средам — общекорпусная, а в 22:00 уже отбой.
На казарменном режиме увольнения кадетам дают на несколько часов, если у тебя есть уважительная причина. Ты идёшь в город, а затем возвращаешься в корпус. Иногда с этим бывают проблемы, но чаще всего отпускают. Когда в 9-м классе у всех начинаются репетиторы и подготовка к экзаменам, становится проще. На приходящем режиме проблему с выходом из училища решить легко: ты приносишь справку и заявление от родителей. Но причина всё равно должна быть уважительной, в противном случае сидишь в корпусе до 18:00.
Я заметила, что на приходящем режиме, на котором сейчас учусь и я, ребята чаще начинают заявлять о своих правах и личном пространстве. Я не считаю это правильным. Да, в казарме бывает такое, что за плохое поведение тебе могут дать подзатыльник. Но это считается нормой и не придаётся широкой огласке.
На мой взгляд, никакой дедовщины у нас нет: поставить на место могут, но никто никого не избивает
У нас хорошие отношения с преподавателями, а офицер-воспитатель для многих как отец. Например, у нас в казарме всегда был психолог. Но если бы передо мной стоял выбор, к кому идти в сложной ситуации, я бы однозначно выбрала своего преподавателя. Это уже как будто наши, внутрисемейные отношения. Учителя помогают нам даже в каких-то романтических проблемах.
Вообще считается, что не нужно сходиться с тем, с кем ты живёшь семь дней в неделю. Если вы разойдётесь, потом будет плохо. У нас тоже была такая история, очень банальная: сошлись мальчик и девочка, потом они разошлись, а он обвинил её во всех грехах. Им как раз и помог офицер-воспитатель.
Кадетские балы действительно очень важное мероприятие
В корпусе мы проводим больше времени, чем дома, так что становимся как родные. Пресловутое «кадетское братство» действительно есть во всех классах. Могут быть недопонимания, ссоры, но у нас я никогда не слышала сплетен, разговоров за спиной. Мы всегда горой друг за друга. Кроме того, всё московское кадетство друг друга знает благодаря балам, форумам, где все собираются вместе и общаются.
Такие балы очень-очень важны для кадетов. Чтобы попасть на них, проходишь строгий отбор. Азы бальных танцев знают все, но чтобы поехать на Международный бал, нужно быть лучше всех. Если ты хорошо танцуешь, ты элита. Но помимо этого, нужно ещё и хорошо учиться, и вообще быть примером для всех. На Международный бал редко приезжают кадеты из других стран, зато съезжаются пары из всех кадетских корпусов России. Мы дружим с кадетами из Владивостока и каждый год ждём бала, чтобы с ними встретиться.
Как девочка в корпусе я столкнулась с единственным препятствием
Из кадетских корпусов редко уходят по собственному желанию, да и выгоняют детей нечасто. Кадеты чаще переходят в другие училища, где есть интересующие их классы. Например, у авиационного класса сразу есть лётная подготовка, парашютный спорт, поездки на аэродром, аэротрубы и занятие в них. У большинства выпускников таких корпусов уже есть налётанные часы.
Я сама не собираюсь связывать жизнь с армией, но, на мой взгляд, учёба в кадетском корпусе в любом случае даёт тебе полезные навыки: у большинства развиты лидерские качества, мы воспитанные, знаем больше, чем ученики общеобразовательных школ. Казарма помогает воспитывать ещё и бытовые привычки. Встал, заправил постель, почистил зубы. У тебя всегда аккуратная форма, подворотничок чистый, обувь начищена. Это прививается всем кадетам изначально: ты приходишь в 5-м классе маленьким ребёнком и так живёшь до выпуска. Со временем ты сам уже не хочешь выглядеть неаккуратно, а бардак в комнате раздражает.
Как я уже говорила, я учусь играть на барабанах. Изначально я хотела быть в военном оркестре, но девушек туда, к сожалению, не берут. Возможно, мне повезёт и я туда всё-таки пробьюсь. Но это единственное препятствие, с которым я столкнулась как девочка. Других ограничений нет.
«Патриархальные стереотипы воспроизводились постоянно: все девочки у нас были будущими жёнами»
Лера, после 9-го класса ушла из Московского Георгиевского кадетского корпуса
Я училась в кадетском корпусе интернатного типа с 5-го по 9-й класс, после которого ушла. Пять дней, с понедельника по пятницу, я проводила в училище, а на выходные уезжала домой. Вообще я захотела пойти в кадетское, потому что занималась в театральной студии и мне пообещали, что там будут такие занятия. В действительности дополнительных дисциплин оказалось не так много: только танцы и вокал. Меня одиннадцатилетнюю это сильно расстроило, но пути обратно уже не было.
С 5-го по 7-й класс всё было довольно весело, потому что весь процесс воспринимался как бесконечный детский лагерь. Постоянный распорядок дня, ребята проводят всё время вместе; до 12 лет это здорово. Вы постоянно бегаете, и это вдобавок не особо расходится с целями руководства, которому нужна хорошая физическая подготовка кадетов. Даже занятия военной подготовкой казались очень весёлыми.
Дедовщина была на минимальном уровне. В комнате мы жили не с одноклассницами, а с другими девочками из старших классов. Они, конечно, имели очень большую власть. Были даже ситуации с побоями, но взрослым мы специально не рассказывали, потому что это было в порядке вещей.
Ну, дал подзатыльник старший по комнате — это казалось чем-то нормальным
Находиться в училище стало невыносимо с началом подросткового возраста: начались конфликты между мальчиками и девочками. В нашем классе было 25 мальчиков, и они не всегда вели себя хорошо по отношению к девочкам, которых было всего пять.
Мы жили по 10–12 человек в комнате с одним душем на весь этаж
Патриархальные стереотипы воспроизводились постоянно: нас заставляли следить за порядком в комнате сильнее, чем мальчиков, потому что мы — настоящие девочки и будущие жёны. Ребятам тоже не позволяли разводить грязь, но нам уделялось особое внимание. Классная руководительница запрещала девочкам носить даже форменные штаны, ругала за причёску, неподобающий вид. Хвостик уже считался неаккуратным.
Нужно было постоянно носить косички, пучки с бантами, потому что именно так выглядят леди
У нашего кадетского училища не было спального корпуса, а потому для спальных мест выделили просто отдельный этаж в учебном здании. Он был разделён пополам, на сторону для мальчиков и девочек. Людей было много, а этаж один, поэтому мы жили по 10–12 человек в комнате, что довольно много. Туалет и душ были общими.
Каждое утро назначались дежурные, которые мыли и подметали полы. В конце недели все классы убирали здание корпуса целиком: свой кабинет, коридоры. А ещё у нас были дежурные по столовой, убиравшиеся и протиравшие столы там.
Каждый день нам напоминали: «Кадеты — элита общества, вы лучше других детей»
Наша классная руководительница была сильно повёрнута на теме кадетского братства. Она постоянно напоминала, что мы, кадеты, элита общества. Постоянно упоминала слово «нравственность», притом делая упор на её «кадетскость». С нами проводили какие-то беседы, преподаватели приглашали старых кадетов, которые до сих пор состоят в «братстве». Каждый день нам напоминали: «Кадеты — элита общества, вы лучше других детей. И вести себя должны соответственно».
В конце каждой недели у нас было подведение итогов. Мы разбирали разные произошедшие в классе кейсы, которые понятию о нравственности не соответствовали. Однажды мальчики переночевали в нашей девчачьей комнате, их спалили, а нас заставили писать объяснительные. В первую очередь такой поступок нарушал именно правила кадетской нравственности.
В нашем классе часто случались ссоры, но даже если конфликт происходил между двумя людьми, он выносился на общее обсуждение. Если история доходила до преподавателя, то всё преподносилось как урок по укреплению коллектива и общей ответственности. Начинались разговоры со всем классом, объяснительные тоже писали все. Даже если ссорились двое, преподаватель искала свидетелей.
В корпусе был штатный психолог, а раз или два в неделю мы приходили в кабинет на занятия психологией. Но эти специалисты часто менялись, и иногда нам везло, а иногда — нет. Однажды к нам пришла понимающая и дельная женщина, которая действительно могла выслушать проблемы, решить их. Но это была редкая удача. Чаще всего беседы с психологами были не очень полезными, потому что они далеко не всегда были достаточно квалифицированными. Если мы рассказывали о проблемах со взрослыми в корпусе, то ситуация после разговора не менялась. Наверное, всё просто оставалось за дверями кабинета психолога.
Но чаще всего все проблемы мы держали при себе — в первую очередь потому, что наша руководительница была довольно странной женщиной.
Если она узнавала, что кто-то жаловался родителям, она приходила в ярость, кричала, ругала нас за это
Она работала ещё с тех времён, когда корпус был школой-интернатом, и тем детям она, наверное, действительно стала второй мамой, потому что первой просто не было. Она пыталась перенести ту же модель воспитания и на нас, но получалось не очень хорошо: у всех были родители, которые приезжали посреди недели, с которыми мы поддерживали постоянную связь.
Конечно, кроме плохого, в училище было и достаточно много хорошего. Оно, без сомнения, приучает ребёнка к самостоятельности, объясняет базовые принципы работы общества. Но всё-таки влияние это неоднозначное. Взять те же кадетские балы, о важности которых нам постоянно твердили. Но бал как бал нравился не всем, потому что и танцевать не все любили. Особенно протестовали мальчики; девочки были больше расположены к занятиям хореографией и занимались ею дополнительно. Для парней же это всегда было каким-то принуждением, и положительные эмоции, несмотря на общее волнение, испытывали далеко не все.
Сейчас мои родители говорят, что ничего плохого корпус мне дать не мог, потому что я сама хотела туда поступить. Но если задуматься, насколько взвешенные решения о своей жизни способен принимать 11-летний ребёнок?
«Училище для нас и лагерь, и школа, и дом»
Катя, 9-й кадетский класс школы № 1539
Когда в 5-м классе я поступила в корпус, я сначала не поняла, куда пришла, но затем мне понравилось. Я ходила на занятия с удовольствием. И когда меня перевели в обычную школу, в 7-м классе я опять по собственному желанию вернулась в корпус.
Сейчас мы приходим на занятия к 8 часам, у нас начинаются обязательные уроки, потом обед, после которого мы переходим в другое здание школы, где у нас дополнительная программа до 18:00. Иногда это самоподготовка, в некоторые дни — стрельба. Обязательно танцы. Раньше была борьба, которой сейчас, к сожалению, нет. Ещё есть спортивный туризм.
Зачем нам танцы? У нас проходят кадетские и кремлёвские балы, в которых мы должны участвовать. Нам это тоже, конечно, нравится. Наши партнёры — это одноклассники, но есть суворовские корпуса, ребята из которых танцуют с девочками из других училищ. Бывает такое, что они даже начинают встречаться. Мы знакомимся с другими кадетами на тех же балах, выездах.
Наш класс больше похож на семью. У нас нет разделения на девочек-девочек или мальчиков-мальчиков: у бойца нет пола. Мы все вместе ездим на спортивные сборы, в экспедиции, походы — это тоже сплачивает. Училище для нас и лагерь, и школа, и дом. Наш руководитель вполне заменяет психолога: он проводит и уроки патриотизма, и консультации. Обычно это больше похоже на душевную беседу: пьём чай и разговариваем.
Офицер-воспитатель для нас как отец-наставник, с которым мы не ходим в кино, как с настоящим папой, но всегда можем обратиться за советом
В корпусе очень строгие правила по поводу телефона. Хотя, конечно, на приходящем режиме более лояльно. В нашем классе был мальчик, который злоупотреблял смартфоном. Его забрали и отдали ему только в конце года. Когда он купил себе новый телефон, его тоже забрали. Ходил без них, в конце года вернули сразу два. Вообще у нас есть специальная коробочка, куда мы складываем телефоны в начале урока, а затем забираем.
Связывать жизнь с формой я не планирую. Мне вполне хватает того, что есть сейчас: я рада, что участвую в кадетском движении, могу назвать себя его частью. Для меня это ценный опыт, первичное воспитание, дисциплина. В первую очередь организованность. С того, что ты учишься не опаздывать, начинается многое: не опаздываешь на построение, уроки.
Старшие по комнате поколотили — ну это нормально.
В разных историях.
армия помноженная на школу всё же страшно.
А тут-училище-интернат при живых родителях. Выглядит как избавление родителей от детей.