5 проблем российских вузов: от скучных лекций до неуважения к студентам

Что думают о студенте, который бросил вуз? «Не справился», «обленился», «не готов к трудностям». Но из институтов уходят даже те, кто в школе учился на «отлично», участвовал в олимпиадах и, главное, стремился к знаниям. Почему? Размышляет наш блогер, преподаватель и студентка магистратуры Наталья Гончарова.

Несколько лет назад мне попалась статья о талантливых учениках из хороших государственных и частных школ, в свое время блиставших на школьных занятиях и олимпиадах всероссийского и мирового уровней. В статье говорилось о том, что с лёгкостью поступив на выбранные специальности в самые престижные вузы, эти вчерашние школьники по разным причинам бросали учебу: иногда переводились на другие специальности, брали академический отпуск, но чаще всего — уходили в никуда будучи разочарованными в учебе, вузовской системе и ещё в чем-то другом.

Мне как педагогу долгое время хотелось выяснить, что именно так сильно разочаровало этих по-настоящему неординарных молодых личностей, что исполнение их заветной мечты об учебе на факультете, о котором мечтают тысячи школьников, не принесло им ни радости, ни ощущения возможностей собственной реализации.

Для многих педагогов и родителей учеников, мнение которых я читала в комментариях к статье, тайны особо никакой не было. В хороших школах, где к ученикам не применяется необходимой строгости, те наглеют, становятся ленивыми и как следствие — неспособными выдержать вузовскую нагрузку и дисциплину. Но это объяснение совсем меня не удовлетворяло.

Во-первых, работа в хороших частных школах, конечно, давно оставила на мне свой неизгладимый отпечаток, и я уже при всем своём желании не смогла бы смотреть на учеников как на объект своего педагогического воздействия, который можно «развить» до необходимого уровня правильными педагогическими действиями, а можно, наоборот «недоразвить» и даже «испортить» неправильными. Во-вторых, простая человеческая логика говорила мне о том, что дети, о которых идёт речь, а именно — опережающие школьную программу, побеждающие в олимпиадах и представляющие нашу страну в международных состязаниях, — могут скорее перетрудиться, чем «облениться» и «обнаглеть».

И вот сейчас, находясь в позиции студента магистратуры дневного отделения вуза, считающегося одним из лучших в нашей стране, мне кажется, что я ближе чем когда-либо подошла к разгадке этой тайны. Проучившись в магистратуре полтора года, я убеждена, что в нашей системе высшего образования и вправду есть огромные проблемы, которые делают очень сложной учебу в вузе для тех, кто привык к совершенно другим подходам и практикам в своей школе.

Я назову только несколько самых явных таких факторов, не вдаваясь в большие детали. Итак, школьникам, пришедшим из хороших школ, где преподаватели относились к ним с уважением, поощряли в них инициативу и самостоятельность в вузе придётся столкнуться:

1. Нарушение преподавательской этики

Да, в уставе каждого вуза написано, что студенты имеют право получать знания в атмосфере дружелюбия и уважения, однако на практике этот принцип соблюдается только там, где за его неисполнение преподавателей ждут последствия. Поэтому даже в вузах, считающихся лучшими, занимающих высшие строчки рейтинга, есть преподаватели, которые кричат на студентов, подвергают их оскорблениям и унижениям, высмеивают их и травят. За время моей текущей учебы мне попался лишь один такой преподаватель, что поначалу вызвало у меня, взрослого человека, давно занимающегося педагогической деятельностью, состояние шока.

Но не меньшее удивление вызвала у меня реакция на этого преподавателя тех студентов, которые окончили в этом вузе и бакалаврские программы: по их словам, поведение этого преподавателя совсем не было чем-то выходящим за рамки обычных педагогических практик этого вуза, и такие профессора встречались им и ранее. Пообщавшись со студентами других факультетов бакалавриата, я, к своему сожалению, убедилась в том, что это правда: такие преподаватели — далеко не редкость ни на одном факультете. Исключение составили, пожалуй, лишь те группы, где учились в основном иностранцы. По их словам, преподаватели с ними вели себя подчёркнуто этично и вежливо — видимо, пиетет перед иностранцами останется с нами ещё надолго.

2. Скучные курсы и никакой практики

Сложно себе представить курс какой-нибудь фундаментальной науки, не предполагающей лекций. Однако, дети пришедшие из хороших школ, совсем не привыкли к тому, что эти лекции в основном представляют из себя монологи, состоящие из научных фактов, фамилий и дат, почти совсем не предполагающие ни участия студентов, ни практического применения полученной информации, ни ответов на вопросы.

Когда я работала в СУНЦ МГУ, несколько раз невольно подслушивала происходящее в кабинетах химии или физики. В этот момент меня охватывали одновременно чувства восхищения от виртуозности преподавателя, способного превратить постижение науки в увлекательный процесс, где каждый ученик чувствовал себя сопричастным, и зависти от того, что в моей школе преподавание этих дисциплин было совсем не таким. Работая в «Новой школе», я также отчаянно восхищалась всеми без исключения преподавателями кафедры словесности, которые «непрестижные», по мнению некоторых, гуманитарные предметы могли превратить для своих учеников в самые любимые и жизненно необходимые.

И в каждом вузе, безусловно, тоже есть преподаватели, которых порой хочется назвать «маэстро». С которыми полтора часа лекционного времени пролетают как минуты, от рассказов которых замирает сердце и захватывает дыхание. Но есть и другие, из года в год отчитывающие один и тот же набор фактов, даже не пытаясь хотя бы немного открыть свой предмет для студентов с прекрасной стороны или вовлечь их в активный процесс. И студентам, привыкшим ощущать себя активными участниками познания в школе, очень тяжело даётся эта роль пассивных слушателей и записывателей конспектов.

3. Скучное преподавание иностранных языков

Они ведут занятия по принципу: «открыли учебник, страница пять, упражнение два, читаем по очереди, начинает Петров». С такими методами любой человек хотя бы отдалённо знающий о коммуникативном методе преподавания иностранных языков, полезет на стенку от тоски. Но особенно — бывший ученик хорошей школы, где к отбору преподавателей иностранных языков обычно относятся особенно серьезно, и потому они все как на подбор профессиональны, владеют всеми новейшими эффективными методиками и говорят на языке не хуже носителей.

4. Преподаватели, которые плохо знаю свой предмет

Да, такие есть даже в самых лучших вузах. С одной стороны, это связано с тем, что работа в институте — не та, о которой мечтают многие, потому что даже в самых лучших из государственных вузов рядовой преподаватель не может похвастаться высокой зарплатой. Поэтому в то время как частные школы объявляют сложные конкурсы на замещение вакантных должностей, обещая лучшим преподавателям достойное вознаграждение и возможности для профессионального роста, вузам часто приходится довольствоваться теми, кого удалось привлечь к преподаванию: молодыми преподавателями-аспирантами, в большей степени озабоченных своей научной работой, чем качеством своих занятий, преподавателями, долгие годы работающими на одном месте и не желающими расти профессионально, какими угодно специалистами с кандидатскими степенями по любой научной специальности, даже никак не относящейся к преподаваемому им предмету.

Вторым важным фактором слабого уровня некоторых преподавателей является то, что они не любят вкладываться в своё профессиональное развитие. Сам факт того, что они преподают в вузе, имея диплом, многие из них считают достаточным доказательством их пригодности к этой должности. Многие с ностальгией вспоминают времена до эпохи цифровизации, когда работа преподавателя в вузе сводилась к чтению лекций по тетрадкам и проведению семинаров, и при этом не нужно было делать ни презентаций, ни использовать какие-либо другие аудиовизуальные средства. Для многих вузовских преподавателей необходимость проводить уроки онлайн стала большим стрессом, и очень небольшое количество из них с охотой освоило новые программы, дающие возможность делать онлайн- занятия интересными и наглядными, а не сводить их к режиму «говорящей головы».

Цифрофизация последних лет принесла нам не только новые технологии, но и возможность увидеть, каким образом преподавание аналогичных дисциплин осуществляется в других странах. Это сравнение не всегда было в пользу наших вузов, а потому студенты больше чем когда-либо стали выражать своё недовольство качеством контента и подачей материала, а порой — бросать учёбу в российском вузе и пытаться поступить в иностранный.

5. Преподаватели, которые не уважают студентов

Здесь я не касаюсь примеров исключительного хамства, а лишь обычного будничного неуважения «вышестоящих» преподавателей к «нижестоящим» студентам. И это относится не только к архаичной форме подачи знания от преподавателя — непреложного авторитета к студенту, чей опыт и знания слишком ничтожны для того, чтобы принимать их во внимание. Общаясь с преподавателями из позиции студента (иногда по электронной почте, где невозможно определить меня в качестве взрослого человека), меня порой не покидало ощущения некоторого сюрреализма происходящего: как будто я родом с другой планеты, где приняты определенные правила вежливости, а преподаватели вуза, где я учусь, совсем их не знают.

Например, ведя максимально формальную переписку (с обращением, формулами вежливости и подписью) с тем или иным преподавателем, не знающим меня в лицо, я довольно часто получала в ответ по электронной почте несколько предложений без какого-либо приветствия или обращения по имени. А многие личные и коллективные письма студентов с вопросами по содержанию курса, критериям оценивания и другими, относящимися к учебному процессу вопросами, так и оставались без ответа. Конечно, я понимаю, насколько занятыми бывают некоторые преподаватели, но все же я не смогла бы представить себя в той ситуации, когда на формальное и вежливое письмо своего ученика или студента я не ответила бы вовсе или ответила бы парой предложений, не обратившись к нему даже по имени. К слову сказать, всякий раз когда мое письмо содержало формальную подпись, с указанием моих контактов и должности, ответ всегда был достаточно вежлив.

Где же проходит эта демаркационная линия, за которой к студенту уже можно обращаться вежливо? Связано ли это с возрастом и статусом? Почему же тогда к молодым людям 21-25 лет (обычный возраст студентов магистратуры), часто уже ведущим трудовую деятельность, считается незазорным обращаться без должного уважения, не принимая всерьез их мнение и не учитывая их комментариев? На вечерних платных программах переподготовки к слушаетелям курсов, даже самым юным, относятся с подчеркнутым уважением и дружелюбием. Видимо, в сознании многих преподвателей студент дневного отделения, даже платного, еще не достоин уважения и обращения к себе как взрослому, а слушатель вечерних курсов — почему-то уже да.

Продолжая тему переписок с преподавателями, скажу также несколько слов о неформальной переписке со студентами в чатах, которая, конечно же, не требует таких строгих правил, как формальная переписка по электронной почте. С начала карантина эта переписка стала происходить особенно активно. Преподаватели высылали в чаты задания и комментарии к ним, а также сопутствующие ремарки из которых мы узнали что:

• нынешние тяжёлые времена для нас — благо, поскольку мы перестали прогуливать занятия;
• что не каждый из нас после 6 часов, проведённых на онлайн-занятиях, способен поработать за компьютером ещё столько же и выслать без опоздания все домашние задания, а потому нам нужно тренировать волю и дисциплину (те их вас, кто считает, что 6 часов перед компьютером — ерунда, попробуйте провести это время не просто за компьютером, а в режиме конференции с постоянно включённой камерой);
• что мы — худшая группа в практике этого преподавателя, а потому в первый раз в жизни ему придётся в начале каждого занятия проводить тест, чтобы заставить нас хоть как-то готовиться;
• что нам будут задавать больше предыдущих групп, потому что на карантине делать нам все равно особо нечего — один сплошной отдых и расслабление;
• что те из нас, кто работают, на самом деле тоже отдыхают, потому что какая может быть работа у студентов — они ничего ещё не знают и не умеют.

Но больше всего меня поразили новые, в связи с переходом на онлайн-образование, регламенты проведения экзаменов, которые принимали некоторые преподаватели. «Во избежание применения недобросовестных схем в ходе устного ответа» некоторые из них настаивали на том, чтобы экзамен студенты отвечали с демонстрацией экрана, без подготовки и даже с закрытыми глазами. А один из наших экзаменаторов заявил, что принимать экзамен будет только при наличии двух веб-камер (фронтальной камеры компьютера и вспомогательной камеры смартфона / планшета, которая должна показывать экран компьютера студента и руки) и при этом тоже не выделил на подготовку к экзаменационным вопросам даже пяти минут на написание плана — не смотря на непрерывное видеонаблюдение с двух камер.

Впервые за долгое время даже я, взрослый человек, давно ведущий профессиональную деятельность, почувствовала себя потенциальным преступником. Человеком, который явно занимает на этом факультете не свое место, потому что, по мнению преподавателей устанавливающих такие регламенты, не в состоянии освоить какой-либо предмет, просто проявляя к нему искренний интерес. Напротив — лжецом и мошенником, который умудрится всех облапошить и списать, даже под камерами наблюдения, если ему дать хотя бы несколько минут на подготовку ответа. Студентом, способным выучить хотя бы что-то, только если его загонят в самые жесткие рамки из всех возможных.

Из всех преподавателей, которые у нас вели в тот период, только единицы спрашивали, как у нас дела и ждали искреннего ответа

Многие студенты в тот период испытывали постоянную тревогу и симптомы начинающейся депрессии, преподавателям тоже было непросто. Однако в российской государственной системе образования оказание какой-либо психологической помощи учащимся или преподавателям предусмотрено не было. И снова с восхищением и завистью я смотрела на то, как с тяжёлыми условиями карантина справляются мои бывшие коллеги из частной школы, поддерживая друг друга и своих учеников. И с сожалением осознавала, что если бы из такой атмосферы поддержки и принятия в мой вуз пришёл бы один из учеников этой школы, он не понял бы, почему его бы за пропуски и снижение успеваемости на карантине сходу окрестили бы прогульщиком, человеком с недостаточной дисциплиной и силой воли, студентом из худшей группы из всех возможных, лентяем с кучей свободного времени. Почему в отношении него действует «презумция виновности»: студент — потенциальный лентяй, прогульщик и мошенник, только если он очень не постарается, чтобы доказать обратное.

Вывод

Я очень благодарна всем прекрасным учителям, встретившимся мне на моем студенческим пути. Их было немало и потому плохие преподаватели на их фоне смотрелись особенно плохо. В моем последнем вузе такими прекрасными учителями были все преподаватели, ведущие у меня, студентки магистратуры по специальности «Педагогика», профильные курсы.

Я очень надеюсь, что все возрастающая цифровизация заставит руководителей вузов и факультетов пересмотреть основные подходы и методы профессорско-преподавательского состава к форме и содержанию курсов. Потому что цифровизация — не только о средствах, но и о выборе. До сегодняшнего момента в основном только студенты из состоятельных семей могли позволить себе без сожаления бросить учебу, которая не приносит ни радости, ни удовлетворения. Этих студентов родители или переводили в другой вуз или отправляли учиться за границу, или устраивали на работу.

Сейчас же эпоха цифровизации вот-вот приведёт нас к той действительности, когда вместо того, чтобы пытаться во что бы то ни стало поступить в столичные вузы, а потом всеми силами стараться там удержаться, не смотря на все их недостатки, ребята из глубинок будут выбирать между самыми престижными вузами мира и поступать туда онлайн, без необходимости выезжать в страну места обучения.

Это создаст невероятную конкуренцию среди университетов и вынудит институты, в течение долгого времени спокойно почивающих на лаврах своей престижности и элитности, бороться за абитуриентов, в том числе повышая стандарты своего профессорско-преподавательского состава. И было бы здорово, если бы это произошло раньше того момента, когда наша талантливая молодежь будет массово поступать учиться зарубеж.

Фото: Shutterstock / Mike_shots