«Дети просто играют»: зачем нужен закон о профилактике травли в школе

О том, чтобы закрепить понятие «травля» в законе, заговорили в 2023 году — после шутинга в брянской школе. Наш блогер Кристина Евдокимова вместе с экспертами решила разобраться, что сейчас происходит с законом о травле, и выяснить, нужен ли он вообще российской школе и в какой форме.

Зачем нам закон о травле

В 2022 году исследователи образовательного центра Maximum Education выяснили, что жертвой буллинга становится каждый второй российский школьник. И каждый второй считает, что взрослые недостаточно помогают жертвам травли. За два года, прошедшие с момента проведения исследования, ситуация почти не изменилась: по статистике специалистов МГУ, 57% школьников страдают от травли.

Знаете, сколько из них обращаются за помощью? Только 0,3% жертв: чаще всего родители просто переводят ребенка в другую школу. И проблема буллинга не ограничивается детским коллективом: с травлей сталкиваются и педагоги — об этом сообщала член СПЧ Екатерина Сморода, ссылаясь на результаты проведенного «большого, серьезного опроса».

Сейчас в школах работают службы медиации (или примирения), которые, по словам Марии Афониной, президента АНО «БО „Журавлик“» и главного эксперта программы «Травли NET», помогают разрешать споры и бороться с буллингом. Но, как отмечает эксперт, медиация сама по себе не может быть единственным решением в вопросе предотвращения травли. Нужен комплексный подход: закон и антибуллинговые программы, включающие адаптированные задания для школьников, а также информационные блоки для учителей и родителей.

Кстати, в 2023 году проект «Травли NET» совместно с фондом «Журавлик» разработал бесплатную антибуллинговую программу. Но без закона, по мнению многих экспертов, все эти программы работать на 100% не смогут.

Что будет регулировать закон

В 2021 году на базе Комитета Госдумы по просвещению была собрана специальная рабочая группа, которая занималась разработкой законопроекта о профилактике травли. Внесли его осенью того же года, до конца декабря 2023-го его должны были рассмотреть на парламентских слушаниях. Но в итоге их перенесли.

В начале 2024 года первый зампред Комитета Госдумы по просвещению Яна Лантратова сообщила «Парламентской газете», что документ будут обсуждать во время весенней сессии, которая завершилась в этом году 4 августа. Депутаты закон так и не рассмотрели и не приняли. В своем телеграм-канале один из авторов законопроекта Артем Метелев написал: «В осеннюю сессию доработка закона о буллинге станет приоритетной задачей», а в пресс-службе Госдумы уточнили, что «данная законодательная инициатива находится в стадии обсуждения и проработки».

Пока версии законопроекта о снижении подростковой агрессии и профилактике буллинга в школах и интернете с конкретными пунктами нет. Однако ранее депутаты рассказывали СМИ о том, каким, возможно, он будет. Вот основные предложения:

• Закрепить в законодательстве понятие «травля». Это нужно, чтобы в дальнейшем проводить с обидчиками профилактическую работу или привлекать их к ответственности. Кроме понятия «травля» в законе хотят закрепить определения «жертва», «агрессор», «наблюдатель» и других участников конфликта.
• Ввести меры для родителей детей-агрессоров. Кто-то предлагает ввести штраф по административной статье, если в ходе профилактической работы ребенка признают зачинщиком травли. Кто-то считает, что профилактической беседы будет достаточно.
• Дать право школам отчислять буллера из школы или переводить его в специализированное учебное заведение. Но пока депутаты размышляют, какой должна быть норма, чтобы право ребенка на образование не нарушалось.
• Привлекать к ответственности директоров школ за сокрытие фактов буллинга. Сейчас, по словам Яны Лантратовой, они умалчивают о травле, чтобы не потерять место в рейтинге. «Мы договорились с Минпросвещения, что этот момент уйдет из рейтинга», — отметила депутат. Пока законопроект разрабатывается, по этому критерию по-прежнему оценивают школы — он есть в перечне самодиагностики школ 2024 года.
• Разработать программы подготовки по выявлению и профилактике буллинга. По мнению Артема Метелева, преподаватели не подготовлены к тому, чтобы вовремя выявлять травлю, создавать условия для профилактики и выступать медиатором в конфликтах.

Ранее депутат Анна Скрозникова предлагала ввести «Индекс дружелюбия» в школах — формат анонимных опросов, который определит, насколько буллинг распространен в школах, чтобы направлять туда педагогов-психологов для профилактики травли.

В 2022 году предполагалось, что законопроект станет основой для госпрограммы профилактики травли и единого стандарта по ее предотвращению. Тогда же обсуждалось, что, если госпрограмму утвердят, школы должны будут следить за угрозой травли и предотвращать случаи буллинга, утвердив акты по профилактике травли. И если требования выполнены не будут, директоров ждет штраф по новым административным статьям в размере от 50 до 100 тысяч рублей.

Что думают юристы, психологи и учителя

Мария Афонина, президент АНО «БО «Журавлик» и главный эксперт программы «Травли NET»: Закон о борьбе с травлей в школах нужен. В большинстве развитых стран такие законы уже существуют, более того — они эффективны в борьбе с травлей. Мы активно участвовали в подготовке предыдущего законопроекта, но, к сожалению, его редакцию не приняли. Сейчас готовится новый, его содержание пока неизвестно.

В основе законопроекта должно быть четкое определение школьной травли и роли участников. Это крайне важно для того, чтобы больше не звучали оправдания вроде «это у нас дети так играют». Закрепление определит ответственность сторон и даст ясное понимание, что такое буллинг, какие последствия он влечет. И поможет предотвратить травлю, создавая безопасные условия для всех.

Трудно предсказать, как введение закона повлияет на статистику заявлений в органы или департаменты со стороны жертв травли. Если доходит до того, что требуется вмешательство органов, это значит, что превентивные меры уже провалились и ситуация вышла из-под контроля. Мы считаем, что основной акцент должен быть сделан на предотвращении случаев агрессии и защите жертв, а не на наказании виновных. Хотя ответственность определять тоже нужно.

Иван Андреев*, заместитель директора школы N (*имя и фамилия изменены по просьбе эксперта): Если вокруг закона будет организовано широкое обсуждение и для его разработки привлекут профильных психологов, учительское сообщество, то закон может принести пользу. Но если в законе будут использоваться административные и дисциплинарные методы, позитивных перемен ждать не стоит.

Допустим, школу обяжут проводить работу по профилактике и предотвращению буллинга. Как такая работа может выглядеть для контролирующих органов? Обычно она выглядит как правильно заполненная документация: отчеты, журналы. Еще это могут быть показатели «зарегистрированных на портале» и «прошедших обучение». Как эти показатели будут связаны с реальным психологическим климатом в школах? Никак.

Штрафуем родителей буллеров? Хорошо, что не обязательные работы, доски позора или порка… Что же скажут родители своим проштрафившимся детям? Навряд ли озаботятся психологической помощью.

При «административном подходе» результатом будет лишь дополнительная нагрузка на классных руководителей и администрацию школы по заполнению очередной отчетности и «регистрации на платформах», а ими школа и так перегружена. Для школы это будет еще один пример бессмысленного бесплатного труда.

Директор и куратор программы противодействия травле «Каждый важен» Анна Макарчук: Закон о борьбе с буллингом нужен, но важно понимать, что он — не волшебная пилюля из желтого чемоданчика, а скорее ответ на запрос общественности:

— Сделайте уже что-нибудь! Решите проблему.

— Мы приняли закон.

— Спасибо, но как это решает проблему? 

Вот всё будет зависеть от четвертой фразы в этом диалоге.

Закон может задать тон и обозначить неприемлемость травли, четко зафиксировать само понятие, какие именно действия мы будем считать травлей. Назвать вещи своими именами. Тогда он поможет сформировать культуру нетерпимости к насилию и поддержать тех, кто пострадал. Но это получится лишь в том случае, если станет одним из комплекса инструментов. 

А еще важно, чтобы закон не превратился в инструмент «охоты на ведьм». Дети и подростки часто не понимают последствий своих действий. Это значит, что одной лишь угрозой наказания проблему не решить. Точно так же не решат проблему, к примеру, штрафы для родителей обидчиков. Нужны ли условные 5000 рублей семье жертвы травли? Им нужно знать, что их ребенок в безопасности.

Штрафы не учат, не воспитывают и уж точно не помогают изменить поведение ребенка. Это попытка переложить ответственность без понимания сути проблемы. А для ребенка-агрессора это станет скорее уроком о том, что он «плохой», «из-за этой жертвы» у него проблемы, а его родители «наказаны». 

Перевод или исключение агрессора дети могут воспринимать как демонстрацию силы взрослых — «взяли и выкинули из стаи». Это может вызвать ощущение несправедливости, усилить агрессию или создать новый виток конфликтов в новом месте.

Что еще важнее: уход агрессора (или даже жертвы) в другую школу никак не «очищает» атмосферу класса. Дети научились, что кто-то может быть изгнан, кого-то можно обижать, с кем-то можно не считаться.

Гораздо важнее не изгонять и не наказывать рублем, а работать с каждым из участников конфликта. Поэтому вариант профилактических действий более уместен.

Закон должен не только запрещать, но и поддерживать: вводить образовательные программы, обучать педагогов распознавать травлю и реагировать на нее, а родителей — вовремя включаться в процесс. 

Что на самом деле должно быть в законопроекте о профилактике травли

Мария Афонина: Мы давно мечтаем о создании рейтинга школ не только по успеваемости, но и по уровню «счастья» — насколько интересно и безопасно ученикам в каждой школе. Он бы стимулировал школы создавать благоприятную и безопасную среду. Мы также надеемся, что с принятием закона больше школ заинтересуется нашей бесплатной антибуллинговой программой.

Иван Андреев* (*имя и фамилия изменены по просьбе эксперта): Чтобы меры против буллинга имели смысл, они должны упираться не в отчетность, а идти в помощь и поддержку общественному запросу на безопасную и дружелюбную школьную среду. Тогда потребуются перестройка некоторых подходов в образовательном процессе, финансирование учебных программ и регулярной работы в школах. Для учителей лучшей защитой от травли может быть независимый профсоюз. Когда внутри школы учитель получает моральную, юридическую и даже материальную поддержку коллег. Это дает уверенность, поддерживает самоуважение педагога. Никто не должен оставаться перед лицом насилия один.

Анна Макарчук: Нужны программы восстановления, а не просто наказания. Иначе мы так и будем перекладывать агрессию из одного класса в другой. Так как мы — педагоги и методологи — работаем с детьми, а не с законами, нам кажется, что было бы здорово включить следующие меры:

• Нужны обязательные программы по развитию эмоционального интеллекта и навыков ненасильственного общения. Мы учим детей математике и языкам, но не учим, как справляться с гневом или что делать, если кто-то нуждается в поддержке.
• Программы профилактики. Причины школьной травли не в ребенке-агрессоре, а в системе норм и ценностей класса. Чтобы разрешить травлю, нужно постоянно и содержательно работать со всем классом. Было бы здорово, если бы силами закона такую работу проводили не после, а «вместо» правонарушения. И сделали ее обязательной и повсеместной.
• Программы сопровождения. Вместо исключения или наказания важно вводить восстановительные сессии, где все участники травли — класс и взрослые — выскажутся и будут искать решение.
• Поддержка учителей и психологов. Учителя и школьные психологи должны постоянно учиться распознавать и предотвращать травлю. Нужны инструменты, которые помогут взрослым заметить проблему на ранних порах. Очередная отчетность — это не поддержка учителей и психологов.
• Программы поддержки для семей. Родители агрессоров и жертв тоже нуждаются в поддержке. Нужно объяснять им — и в удобном формате, — как помочь своим детям.

Иллюстрация: Arifwijanarko / Shutterstock / Fotodom