Японцы много лет ели водоросли нори. И у них появился морской ген
25.11.2017
Многие боятся микробов, но на самом деле они живут на коже, во рту, в кишечнике. И приносят не болезни и заразу, как думает большинство, а пользу. Иногда. В издательстве АСТ вышла книга британского научного журналиста Эда Йонга «Как микробы управляют нами. Тайные властители жизни на земле». Мы публикуем отрывок о генах, которые японцы переняли у морских обитателей.
Вдоль японских побережий к камням цепляются красно-коричневые водоросли — это порфира, также известная как нори, и она уже больше 1300 лет набивает японские животы. Сначала её перемалывали в съедобную пасту, потом стали сплющивать в тонкие листы, чтобы оборачивать ими суши. Так делают и в наши дни — нынче нори знают и любят во всём мире. Но с Японией у неё особенная связь: там нори употребляли в пищу в течение многих веков, и японцам переваривать её проще всего.
Нори, как и другие морские водоросли, содержит уникальные углеводы, которых у наземных растений нет. У нас и у живущих в наших кишечниках бактерий необходимые для их переваривания ферменты отсутствуют. Морским же микробам гораздо проще. Например, бактерии Zobellia galactanivorans, открытые лишь в начале текущего века, водорослями питаются с незапамятных времён. Представьте себе Zobellia несколько столетий назад: сидит себе спокойно, пожёвывает водоросли… И вдруг её мир переворачивается с ног на голову: какой-то рыбак забирает её ужин вместе с ней самой и готовит пасту нори. Семейство рыбака эту пасту ест и вместе с ней проглатывает бактерию. Она оказывается в совершенно новом для себя окружении: вместо прохладной солёной воды теперь желудочный сок, а на смену её морским товарищам пришли какие-то странные, незнакомые ребята. Ну что же, Zobellia с ними знакомится и, как это принято у бактерий, обменивается генами.
Эту душещипательную историю мы знаем благодаря Яну-Хендрику Хейеманну: именно он обнаружил ген, явно принадлежащий Zobellia, в бактерии Bacteroides plebeius, проживающей в человеческом кишечнике.
Это открытие стало настоящей сенсацией: что морской ген мог забыть в кишках у сухопутного человека?
Разгадка кроется в горизонтальном переносе. Zobellia не адаптирована для жизни в кишечнике, и её круиз на нори длился недолго, однако за проведённое там время она вполне могла поделиться с B. plebeius своими генами, в том числе теми, что производят необходимые для переваривания морских водорослей ферменты — порфираназы. Кишечный микроб, который приобрёл эти гены, получил возможность использовать углеводы, попадающие в пищеварительную систему вместе с нори, — то есть у него появился новый источник энергии, недоступный для его сородичей. Хейеманн выяснил, что в этом микробе много генов, характерных не для других кишечных бактерий, а именно для морских микроорганизмов. Благодаря постоянному заимствованию у них генов этот микроб научился переваривать морские водоросли.
Впрочем, морские ферменты прикарманивает не только B. plebeius. Японцы едят нори на протяжении стольких лет, что пищеварительные гены, полученные от морских микроорганизмов, прямо-таки цветут на их кишечных бактериях. Однако вряд ли эти миграции происходят до сих пор: нынче повара подвергают нори такой термообработке, что микробам на водорослях уже не покататься. Гурманы прошлых лет ели водоросли сырыми, так что бактерии спокойно попадали в их организмы, а затем уже их микробы, приобретя гены крушащих водоросли порфираназ, переходили по наследству детям этих гурманов. Хейеманн заметил, что признаки такого наследования проявляются и в наши дни. Среди людей, на которых проводились исследования, была питающаяся материнским молоком малышка. Она никогда не пробовала суши, но бактерии в её кишечнике содержали ген, вырабатывающий порфираназы. В её организме уже имелось всё необходимое для переваривания нори.
Открытие Хейеманна было опубликовано в 2010 году и до сих пор является одной из самых поразительных историй о микробиоме. Японские гурманы, просто поедая водоросли столетия назад, устроили пищеварительным генам потрясающий вояж с моря на сушу. Эти гены горизонтально переместились от морских микроорганизмов к кишечным, а затем вертикально — от одного кишечника к другому. Возможно, на этом их путешествие не закончилось. Поначалу Хейеманн нашел гены, вырабатывающие порфираназы, в микробиомах японцев, а у американцев их не было. Сейчас ситуация изменилась: у некоторых американцев, даже у тех, кто не имеет предков в Восточной Азии, эти гены в геноме отчётливо присутствуют. Как такое могло произойти? B. plebeius взяла и перепрыгнула из японских кишечников в американские? Или эти гены попали в организм через других морских микробов, решивших украсить собой блюда с морепродуктами? Жители Уэльса и Ирландии давно используют водоросль Porphyra для приготовления традиционного лавербреда — может, именно они перевезли порфираназы через Атлантический океан? Пока ответа на этот вопрос не знает никто. Но, по словам Хейеманна, всё говорит о том, что, «попав в организм первого носителя, где бы это ни случилось, гены могут распространиться и по другим организмам».
Это превосходный пример того, насколько горизонтальный перенос может ускорить адаптацию. Людям не пришлось ждать, пока эволюция дарует им ген, подходящий для усвоения углеводов из морских водорослей: достаточно проглотить побольше микробов с этим геном, и вероятность того, что наши бактерии и сами научатся переваривать водоросли, будет очень велика.
