В редакцию «Мела» довольно часто поступают вопросы от подростков: что делать, если родители пьют, унижают, поднимают руку. Наша форма для вопросов анонимная, мы не можем проверить эти истории, привлечь опеку. Но вместе с психологами и юристами предлагаем максимум информации по теме: для тех, кто сейчас находится в ситуации домашнего насилия или видит его со стороны.
Каким бывает насилие над детьми в семье
«Дети и подростки заведомо находятся в зависимом положении (от взрослых, которые их воспитывают), поэтому у них выше потенциальный риск стать жертвами насилия, — рассказывает кандидат психологических наук, клинический психолог, сертифицированный гештальт-терапевт Марина Дурнева. — Дети, как правило, не обращаются за помощью именно потому, что они чувствуют свою зависимость и боятся последствий: за жалобы ведь тоже могут наказать».
В психологии различают несколько видов насилия:
- физическое — как правило, оно очень явное: ребенка бьют, систематически наказывают (например, ставят в угол);
- вербальное (психологические) — ребенка унижают и оскорбляют, чего-то лишают (так родители демонстрируют свою власть);
- скрытое физическое — родители принудительно заботятся о ребенке, лечат и кормят его насильно, нарушают его личное пространство, насильно обнимают и целуют;
- скрытое психологическое — например, ребенка наделяют полномочиями воспитывать младших детей или посвящают в какую-то тайну, из-за чего он становится своего рода заложником и не может отказать родителям.
Отдельный вид физического и психологического насилия — сексуализированное насилие. К нему относится не только принуждение к сексу, но и прикосновение к интимным частям тела ребенка, принуждение прикасаться к половым органам взрослого, мастурбация и просмотр порно рядом с несовершеннолетним.
Кроме того, ребенок может быть свидетелем насилия в семье — и это тоже скрытый вид насилия, потому что в этом случае нарушается потребность ребенка в безопасности. Клинический психолог Татьяна Доспехова дополняет список:
- экономическое насилие, когда агрессор использует финансы в качестве манипуляции (чаще используется в отношении подростков и молодых взрослых, потому что дети и так находятся в экономической зависимости от родителей);
- родительское пренебрежение, которое может напрямую не относиться к агрессии, но будет связано с тем, что не удовлетворяются потребности ребенка в еде, тепле, образовании и т. д.
Тот факт, что ребенок оказывается в ситуации насилия, свидетельствует о том, что родители не справляются со своей ролью, своими обязанностями. У них недостаточно навыков, или у них проблемы с точки зрения социализации. Причиной также может быть какая-то зависимость или их собственный травматический опыт.
![](https://image.mel.fm/i/e/enhWWoQrNr/590.jpg)
Если насилие есть, то оно чаще всего происходит на регулярной основе. «Когда дело доходит до рукоприкладства, не стоит предполагать, что до этого ребенка уважали как личность, что на его чувства и желания обращали должное внимание, что он чувствовал себя любимым, — продолжает Татьяна Доспехова. — Обычно на фоне родительского пренебрежения случаются эпизоды эмоционального давления, унижения, физические наказания, иногда — сексуализированное насилие».
«Мне 14 лет. Мой отец стал много пить, и мне становится не по себе. Каждый раз, когда он встает с кровати, он начинает кричать. Мы (я, сестренки и братишка) очень боимся, что он когда-нибудь поднимет на нас руку. Рассказать никому не могу, даже друзьям, потому что могут распустить слухи и об этом узнает отец. Мы живем в тихом поселке, а полиции рядом нет, поэтому не знаю к кому обращаться. Матери уже говорила, чтобы мы съехали от него, но с ее стороны молчание. Поэтому стараемся делать, все что сказал папа. Мне это надоедает, но я знаю: если в ответ что-нибудь сделать, он в первую очередь накричит, а потом ударит. Уже пыталась поговорить с ним в трезвом состоянии — духу не хватает, отправляла письмо — никакого ответа, один игнор. Поэтому я хочу спросить, что мне делать в этой ситуации?»
Из писем в редакцию «Мела»
Что происходит с психикой ребенка
Когда ребенок сталкивается с опытом насилия либо в отношении себя, либо в отношении близкого, это негативно влияет в дальнейшем на его поведение и восприятие мира. Бывает, что опыт насилия настолько травматичен для психики (например, сексуализированное насилие), что включается защитный механизм — ребенок бессознательно отделяет себя от происходящего, объясняет Доспехова. В психологии это называется «диссоциация»: в голове ребенка происходит разъединение сознания и опыта. Он чувствует примерно следующее: «Сейчас я ничего не могу сделать, с моим телом (или с телом близкого) происходит то, на что я никак не могу повлиять. Значит, это происходит не со мной».
Когда ребенок видит насилие в семье (чаще мужчина становится агрессором, а женщина — жертвой), он может встать и на сторону жертвы, и на сторону агрессора. Если дети видят, что маму бьют и унижают, они чаще всего пытаются вмешаться: защитить ее или утешить. Но если ситуация из раза в раз повторяется, насилие может стать нормой жизни в глазах ребенка, а ему нужно как-то выживать. Когда он снова и снова предлагает маме что-то изменить в ситуации, а та игнорирует эти предложения и ничего не меняет (скорее всего она понимает, что ничего не может сделать), — ребенок начинает злиться на нее, презирать.
«У ребенка есть базовая потребность в безопасности, — подчеркивает Татьяна Доспехова. — Если мама не защищает себя, ребенок чувствует, что она не может защитить и его. В этот момент ему проще присоединиться к агрессору. Агрессор — это сила, под защитой которой можно оказаться, если соответствовать определенным условиям (например, тоже „обижать“ маму). Это все обыкновенные механизмы выживания».
Как помочь детям, которые столкнулись с насилием в семье
Что делать постороннему человеку
Первое желание человека, который становится свидетелем насилия в отношении детей, — вмешаться в ситуацию. Но это работает не всегда. «Прохожий заметил жестокое обращение с ребенком, схватил его за руку и стал выяснять, как плохо с ним обращаются родители, — это проигрышный вариант, — говорит Марина Дурнева. — Посторонний человек не приструнит родителей, а вызовет еще большие проблемы. Важно понимать, что работа с семьей — дело не одного разговора, и однократное вмешательство скорее навредит и усугубит конфликт».
Психолог объясняет: ребенок находится в созависимости со своей семьей, то есть после случайного вмешательства постороннего человека он все равно будет выстраивать свою жизнь вокруг привычной неблагополучной среды, приспосабливаясь к ней. Более того: есть много примеров, когда ребенка забирали из ужасных условий, но он сбегал и возвращался к своим родителям.
Помощь посторонних имеет смысл, если следующим этапом в работу включаются соответствующие службы. Поэтому человек, заметивший ситуацию насилия, следы насилия, должен обратиться в профильные службы.
Адвокат-куратор Консорциума женских неправительственных объединений (НПО) Александра Кузнецова говорит, что в каждом регионе и во многих городах есть:
- управление социальной помощи семье и детям (опека);
- полиция по делам несовершеннолетних (ПДН);
- центр помощи семье и детям (московские центры можно найти на карте);
- профильные общественные организации, которые представляют психологическую, юридическую помощь и даже убежище, в котором можно скрыться.
- о преступлении в отношении детей можно так же оставить анонимное обращение по телефону горячей линии «Ребенок в опасности» Следственного комитета РФ: 8-800-200-19-10. В Москве работает телефон горячей линии, сообщения с которой переадресуются в органы опеки: 8-495-051.
По словам юриста, за обращением в полицию последует проверка, с родителей возьмут объяснения. При угрозе жизни и здоровью ребенка его на период проверки помещают в центр помощи семьи и детям. Если факт насилия установится, последствия зависят от тяжести и регулярности эпизодов. Если речь об одном случае, родителя могут не лишить прав — его привлекут к административной ответственности, проведут беседу, но ребенка изымать из семьи не станут. Но если права детей в семье систематически нарушаются, ребенка могут изъять и искать ему приемную семью.
![](https://image.mel.fm/i/z/zYwi1mV7Oh/590.jpg)
Если ребенок старше 15 лет и оканчивает школу, ему могут предложить учебное заведение с общежитием, где он будет жить отдельно от родителей. Однако Кузнецова говорит, что на ее памяти были случаи, когда уже совершеннолетний ребенок переезжал в другой регион и жил там отдельно от семьи, но родители приезжали сами или посылали физически сильных людей, чтобы вернуть «беглеца» в «семью». «Это, конечно, преступления, и они расследуются», — подчеркивает юрист.
Татьяна Доспехова добавляет, что семье, в которой происходит насилие, нужна комплексная помощь: социальная и психологическая. Специалисты должны помогать родителям устанавливать границы допустимого поведения. В идеале за дело берутся государственные социальные службы, но так происходит не всегда — и тогда могут подключаться некоммерческие организации.
Мой папа оскорбляет маму и подозревает ее в измене. Мне 12, а моей сестре 16, она за маму, я тоже, но я не могу сказать что-то папе на оскорбления мамы, как это делает сестра. Сегодня я поставила что-то не на свое место, и мама на меня накричала, это услышал папа и обозвал маму, я молчала. Потом мама спросила, почему я не могу ее защитить, объяснить ситуацию папе, — я сама не знаю, почему. Мой папа — очень плохой человек. Если ему сказать, он не послушает, он пьет, и тогда начинается скандал. Мама не разводится, потому что боится, что не сможет справиться одна. Что делать?
Из писем в редакцию «Мела»
Что делать подростку
Если ребенок стал жертвой преступления, ему нужно обратиться в полицию, говорит Александра Кузнецова. Там у него возьмут показания, и, если он подвергался физическому насилию, его направят в бюро судебно-медицинской экспертизы для снятия телесных повреждений — не важно, сохранились они или нет, остались ли небольшие царапины или заметные травмы. Экспертиза определяет степень тяжести вреда здоровью. Если ребенок боится идти в полицию один, можно взять группу поддержки в виде друзей.
«Снимать телесные повреждения важно, — подчеркивает адвокат. — Даже фотографии не всегда могут быть доказательствами, потому что сложно определить, когда был сделан снимок». После показаний и заключения экспертизы возбуждают уголовное или административное дело.
Насилие часто скрыто от посторонних глаз, дети боятся о нем рассказать, потому что если об этом узнает агрессор, может стать еще хуже. В таком случае важно найти взрослых, которые правильно отнесутся к ситуации и обеспечат безопасность ребенка (не рассказывая о жалобах агрессору).
Александра Кузнецова говорит, что таким человеком может стать психолог центра помощи семье и детям, лечащий врач, школьный или любой другой психолог. Согласно федеральному закону и психолог, и врач должен сообщить о фактах насилия в отношении ребенка в правоохранительные органы, объясняет юрист. Рассказать друзьям или родственникам, которые могут обратиться в социальные службы, — тоже рабочая схема. Если было физическое насилие, можно начать с травмпункта — врачу нужно сообщить, что насилие было совершено дома.
Если подросток боится рассказывать кому бы то ни было о проблемах в своей семье, он может позвонить по телефону горячей линии.
В России действует единый телефон доверия для детей, подростков и их родителей: 8-800-2000-122. Психологическую помощь в экстренных ситуациях (в частности при мыслях о суициде) оказывает служба МЧС России: можно задать вопрос онлайн или позвонить по телефону 8-495-989-50-50.
Татьяна Доспехова говорит, что психологи таких служб умеют выслушивать ребенка в моменте — это важно, чтобы он почувствовал, что его состояние не обесценивают, что собеседник понимает: ребенку очень тяжело. Специалисты также могут давать «советы по выживанию» в семье до тех пор, пока не появится возможность жить самостоятельно.
«К сожалению, подросток мало что может изменить сам, — говорит Доспехова. — Он должен думать прежде всего о том, как спасти свою жизнь, научить младших детей не попадать под агрессию, а также помнить и верить, что однажды они все выйдут из этой ситуации. А потом будут прорабатывать этот страшный опыт в группе и с помощью индивидуальной психотерапии».
Организации, которые помогают семьям, столкнувшимся с бытовым насилием, и детям, оказавшимся в беде:
- Консорциум женских НПО и центр «Насилию.нет» (признан в России иностранным агентом) предоставляет юридическую и психологичекую помощь, а также убежище в ситуации домашнего насилия;
- Кризисный центр помощи женщинам и детям — 8 499 977 17 05;
- Центр «Перекресток» помогает подросткам очно и онлайн — телефон 8-926-288-38-74;
- Фонд «Шалаш» проводит занятия для детей и подростков, а также обучает родителей и учителей — телефон 8-495-198-18-30;
- Проект «Тебе поверят» помогает детям, пережившим сексуализированное насилие.
Как домашнее насилие над детьми преследуется по закону
В российском законодательстве не закреплено определение домашнего насилия и не прописано, как должна вестись работа по его профилактике. Работа над законопроектом о семейно-бытовом насилии шла с 2016 года, в 2020 году ее отложили в связи с пандемией — к проекту так и не вернулись. При этом домашнее насилие — это не только агрессия, направленная в адрес женщин. Часто его жертвами становятся дети.
«Закон о домашнем насилии нужен прежде всего для того, чтобы признать проблему и определить, какие категории преступлений к ней относятся. Когда есть такой закон, государство становится гарантом действий, которые предпринимаются для решения проблемы. Профилактикой домашнего насилия должны заниматься разные ведомства, в том числе полиция, опека, общественные организации. Должна вестись статистика», — говорит адвокат Александра Кузнецова.
С точки зрения практики закон о домашнем насилии нужен, чтобы был предусмотрен охранный ордер — когда агрессору запрещают приближаться к жертве («Мел» писал о том, как это могло бы предотвратить трагению сестер Хачатурян).
«В действующем же законодательстве государственные меры защиты, как правило, не применяются в делах о домашнем насилии, — констатирует адвокат. — Жертвы не защищены законом. Новый закон ставил бы целью не только наказание обвиняемого, но и защиту потерпевшего. В частности, агрессору могли бы запретить приближаться к жертве, читать ее/его переписку. Агрессора могли бы даже выселить из собственной квартиры, чтобы он не оставался наедине жертвой. А сейчас женщины вынуждены просто бежать с детьми от домашних тиранов. Также в законопроекте была структура кризисных центров помощи жертвам насилия — они субсидировались бы из бюджета».
Уголовные дела
Александра Кузнецова поясняет: согласно УК РФ, насилие фиксируется, только если оно физическое — вне зависимости от возраста потерпевшего. Речь о последствиях удара, телесном повреждении или угрозе, которая имеет реальный характер (человек стоит рядом, а не пишет урозы в мессенджере, хватается за какой-то предмет, замахивается).
Истязания фиксируются в ходе судебно-медицинской экспертизы и на основе показаний второго родителя. Уголовная ответственность за физическое насилие предусмотрена в том числе статьями: 115 — умышленное причинение легкого вреда здоровью; 116 — побои; 117 — истязание; 112 — умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью; 111 — умышленное причинение тяжкого вреда здоровью; 105 — убийство.
Одно из недавних дел, которое вела Александра, было связано с истязаниями (систематическими побоями) 12-летней дочери со стороны отца. Все факты были собраны в одно дело, его возбудили по 117-й статье. Вина была установлена, но отцу дали условный срок.
«Видимо, суд принял во внимание тот факт, что агрессор ранее не был судим. У него были хорошие характеристики с места работы и жительства, он вел себя подобающе во время суда и следствия, — комментирует адвокат. — Бывают случаи, когда в процессе расследования подозреваемый совершает насилие и продолжает преследовать жертву. И даже во время условного срока, если что-то случается, могут изменить меру наказания. Пока жалоб со стороны потерпевшей не было».
![](https://image.mel.fm/i/k/k9FVgKIp6Y/590.jpg)
В случаях, когда физическое насилие не подтверждается, но есть много эпизодов психологического насилия, применяется статья 156 — неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего. Например, когда ребенок рассказывает: «Папа замахнулся и кинул в меня что-то, но попал в телевизор и разбил его» и таких эпизодов было много.
Гражданские дела
Психологическое и экономическое насилие не преследуется в рамках УК, но учитывается в гражданских делах — например, когда при разводе нужно установить место жительства ребенка и график его общения с родителями.
Даже если судом установлены побои (легкой или средней тяжести) или преследование — но в отношении взрослого, а не ребенка, — агрессора не всегда лишают родительских прав или ограничивают его в правах. «Считается, что в отношении детей они не совершали прямого насилия. Им дается шанс исправить свое поведение», — говорит Александра Кузнецова.
Если в отношении второго взрослого в семье совершено тяжкое преступление (покушение на убийство, тяжкий вред здоровью), то агрессора ограничат в правах или лишат их сразу, потому что риск опасности для детей остается. То же самое происходит, если у агрессора есть алкогольная или наркотическая зависимость, которая и поддталкивает его к совершению преступлений.
Чтобы определить психологические последствия насилия в семье для ребенка, привлекают психолога, невролога, логопеда. Как правило, специалисты обращают внимание на повышение уровня тревожности, страхов; часто наблюдают неврологические нарушения, задержку в развитии речи.
«Но детская психика пластична, — резюмирует адвокат, — и даже если отношения с одним из родителей разрушены, их можно наладить — если взрослый изменит свое отношение к ребенку. Независимо от поведения родителей дети их любят».
Мне 14 лет, и мой папа очень строгий. У нас в семье четверо детей, самая старшая сестра съехала к парню, а мы так и живем с папой и мамой. Он у меня забрал телефон и говорит: «Если хочешь получить телефон, купи его сама». Бьет нас, не отпускает с ночевкой к подругам. Денег у нас не так и много, я на счет этого молчу. Но из-за того, что нехватка денег, он бесится и практически всегда в плохом настроении. Папа редко отпускает меня гулять, только с братом — ему 5 лет. Что мне делать? Я два раза сбегала из дома, пыталась покончить с собой.
Из писем в редакцию «Мела»
Как опыт пережитого насилия проявляется во взрослой жизни
Эксперты отмечают, что любое насилие так или иначе переживается детьми как травма и накладывает отпечаток на их поведение во взрослой жизни. Если ребенок жил в атмосфере систематического насилия, это может привести к комплексному посттравматическому стрессовому расстройству, говорит Татьяна Доспехова. Для такого человека насилие становится нормой жизни. Но если он придет на консультацию к психотерапевту, скорее всего выяснится, что у него есть еще и проблемы с самооценкой, в отношениях с людьми. Из-за травматичного опыта, пережитого в детстве, взрослые:
- воспринимают мир как потенциально угрожающий и не реализовывают себя в полной мере;
- не умеют отстаивать свои границы и становятся жертвами насилия;
- становятся агрессорами.
По словам Татьяны Доспеховой, если у человека был опыт насилия в детстве, у него велики шансы попасть в деструктивные насильственные отношения. Кроме того, такому человеку будет трудно выйти из абъюзивных отношений. Психолог объясняет его ход мыслей так: «У нас все хорошо, я люблю моего партнера» — при этом эпизоды насилия просто «выпадают» из картины его мира; каждый раз отакой человек надеется, что насилие случилось в последний раз, что все будет хорошо — и очень старается, чтобы все было хорошо.
Другая ситуация — когда из-за пережитого в детстве насилия ребенок, подросток почувствовал себя очень уязвимым — и во взрослом возрасте он доказывает себе, что он все-таки чего-то стоит, и сам в итоге становится склонным к насилию.
«Когда травмированный в детстве человек попадает в ситуацию разочарования или сильных эмоций, у него нет других способов реагировать, кроме агрессии и насилия, — объясняет психолог. — Такие люди чувствуют боль от ненужности и беспомощности, и у них просто нет других способов разрешения конфликта».
Эксперт добавляет, что человек, переживший насильственный опыт, с большой долей вероятности будет очень чувствителен к действиям партнера, не будет ему доверять, станет слишком сильно его контролировать и ревновать.
Как проявится травматичный опыт в будущем, зависит от того, как ребенок адаптировался к реальности, какие люди (помимо агрессоров) его окружали. «Бывает, что человек получил жутчайший опыт, но ему посчастливилось найти принимающую компанию, партнера или партнершу и справиться с тем, что он пережил», — говорит Марина Дурнева, но тут же замечает: иногда, даже при кажущейся внешней адаптации (человек работает, у него есть круг общения), проблемы проявляются на уровне понимания собственных чувств человека, удовлетворения собственных потребностей. Это, конечно, тоже мешает жить — но, к счастью, большинство таких проблем решается вместе с профессиональным психологом.
Иллюстрации: IrAnat / Shutterstock / Fotodom. Фото: Katrien1 / Shutterstock / Fotodom
![](https://image.mel.fm/i/V/VUd9YoYkzT/280.jpg)
ИНТЕРВЬЮ
«Дети знают, что со мной случилось. Без подробностей». Правила воспитания «мамы-трансформера» Маргариты Грачёвой
![](https://image.mel.fm/i/R/RmRJy48pKh/280.png)
УЧИТЕЛЯ
Учителя со всей России — не об уроках, а о том, как найти общий язык с детьми
![](https://image.mel.fm/i/q/qEC3rD4V23/280.jpg)
ИСТОРИИ
«Я жила и терпела, уходить было некуда». Как устроено убежище для жертв домашнего насилия
Надо работать всем правоохранительным организациям над будущим наших детей, дети должны знать к кому и куда можно обратиться, если их гнобят дома или в школе, нужно воспитывать детей, показывать им хорошие примеры, хорошие семьи, где детей любят и уважают их личное пространство. Много ещё чего надо делать, чтобы не было насилия ни в семье, ни в школе, но к сожалению наши люди пофигисты, живут плывя по течению, меньшинство пытаются сопротивляться течению, их мало для того, чтобы что-то поменять. Очень жаль, что у нас так......