Математик и преподаватель ВШЭ Ирина Хованская окончила 57-ю московскую школу, а последние 2,5 года работала в ней заместителем директора. Её пятеро детей (у шестого — пятилетнего Алёши — всё впереди) тоже учились или учатся в знаменитой 57-й. Семейные традиции вообще много значат для Ирины — именно на них и строятся её правила воспитания.
1. Самое смешное, что я слышала от других родителей: «Ты уже, наверное, всё знаешь!» А я знаю, что ничего не знаю. Каждый новый ребёнок — это новый опыт, плюс у тебя появляется больше открытых фронтов. Дети же — самое дорогое, что у тебя есть, а чем их больше, тем ты, с одной стороны, богаче, а с другой — уязвимее. В какой-то момент они вырастают, отдаляются, потом вообще переезжают и появляется то, что по-английски называют «синдром опустевшего гнезда». Когда старшие дети разъехались, мы родили Алёшу — очень правильное оказалось решение! Хотя, конечно, одни не заменяют других.
2. Никогда не могла представить, что у меня будет всего один ребёнок. Сама я выросла в небольшой семье, нас с сестрой было двое. Но с нами много лет жила двоюродная сестра, мы много общались и с другими кузенами, троюродными братьями и сёстрами. У нас с родственниками очень близкие, тёплые отношения. Мы на протяжении всей жизни стараемся держаться друг друга, так что для меня большая семья — это огромное счастье. Вне семьи я себя не представляю.
3. Я не занималась с детьми по каким-либо методикам раннего развития. Дети просто росли рядом с нами, слушали, о чём мы говорим. Мы читаем с ними книги, разговариваем о том, что для нас важно. Отлично помню, как мой сын, сейчас уже почти взрослый математик, в пять лет говорил: «Срубил Иван-царевич чудищу о двенадцати головах пять голов, семь голов осталось». А Танечке, например, сейчас восемь, и в первый класс она пошла в англоязычную школу в Израиле. Немного поучилась там, потом мы вернулись. Базовый английский у неё оттуда, а не из карточек и методик. Вот это всё — среду, в которой воспитывается ребёнок, разговоры с родителями — я и считаю главным развитием.
4. Важно чаще звать своих друзей домой, потому что так мы дарим этих людей детям. Такая мысль попалась мне в книге Ольги Муравьёвой «Как воспитывали русского дворянина», и я задумалась. Ведь действительно, сегодня, если мы хотим встретиться с кем-то, поболтать, то всё чаще пересекаемся в кафе. Мы всё реже встречаемся с друзьями дома. Но окружение родителей очень много может значить для детей. Мы ведь дружим только с теми, кто нам самим интересен, приятен, кто нас вдохновляет. Причём совсем не обязательно созывать детей к столу, когда ваши друзья приходят в гости. Они могут под ним катать машинки. Или подросток может выйти из комнаты, прислушаться к разговору и остаться. Главное, чтобы дети видели, как родители дружат, общаются, обсуждают новости, слушали взрослые, не всегда понятные разговоры — и обязательно имели право голоса в этих беседах.
5. Я садофоб, никто из моих детей никогда не ходил в детский сад. У меня самой о нём воспоминания неприятные, хотя это был отличный московский академический сад. На мой взгляд, ребёнок до школы — это всё-таки пуп земли, ему нужно много внимания, качественного индивидуального общения. А в большом коллективе этого не получить. Что касается социализации, то у наших детей проблем с этим нет просто потому, что семья большая, дома всегда много людей, приходят друзья детей, дети друзей, иногда мои бывшие студенты, наши друзья. Ну и, конечно, мы ходим на кружки, секции по интересам — там дети учатся не только какому-то делу, но и общению, отношениям «учитель — ученик».
6. Как говорила моя мама: «До 12 лет ты ребёнку всё уже сказала, теперь только сохранять отношения». Она имела в виду, что все родительские взгляды, позиции по каким-то вопросам к 12 годам дети отлично усваивают. И наверное, не нужно дальше надоедать им с нравоучениями об одном и том же. Лучше слушать их самих: все они в какой-то момент влюбляются, решают бесконечно важные для них вопросы. Здорово, если у них будет возможность поговорить об этом с вами. Не стоит тратить энергию на очевидные вещи — например, из года в год твердить, как важно хорошо учиться. Если талдычить с утра до вечера банальности, то как потом говорить об алкоголе, презервативах, да мало ли ещё о чем?
7. Подростки — чемпионы по противному поведению. И это нормально. Я читала очень интересную книгу «Непослушное дитя биосферы» Виктора Дольника — учёный-биолог в ней анализировал поведение человека с точки зрения животных инстинктов. Помимо прочего, в книге было рассказано, что не только подростки неспроста ведут себя противно. Мы, родители, сами раздражаемся на них не только в ответ на их поведение. Это часть естественного механизма сепарации: если мы всегда будем любить ребёнка так, как любили его в условные пять лет, и будем с ним настолько же близки, мы никогда его от себя не отпустим. Для этого и нужно то самое отчуждение, в котором на самом деле нет ничего плохого, — это естественно. Ребёнок перестаёт опираться на нас, родителей, и ищет опору в себе самом, а мы вместо слияния с ним начинаем в итоге уважать его отдельность.
8. По-моему, нельзя насильно выводить подростка на чистую воду, даже если видишь, что он врёт. Как и прижимать ребёнка к стенке, вести себя как следователь. Нужно всегда давать достойный путь к отступлению. С одним из наших детей такое было, не буду говорить, с которым. Он даже не врал, а просто очень сильно ошибся и по этому поводу переживал — наделал глупостей, понимал, что поступил неправильно, но не знал, как теперь с этим быть. И вот мы шаг за шагом восстанавливали обстоятельства дела, обсуждали, что и когда он совершил, — это была ужасная сцена, очень тяжёлый момент. В целом же я придерживаюсь такого правила — если на вопрос «Что-то случилось?» ребёнок отвечает: «Ничего», — то я просто говорю, что так не смогу ему помочь. Если ребёнок верит, что родители — это помощь, если знает, что примут и помогут, — это очень много. Другое дело, что мы никогда не знаем, правда ли он верит.
9. Набивание собственных шишек — важный этап взросления. У нас на эту тему даже есть одна семейная байка. Моя мама окончила школу в Ульяновске, а потом они с приятелем поехали в Москву — поступать в МГУ на мехмат. У нас в семье много поколений там учились. Родители дали им с собой из дома пирожки, а они их на вокзале выбросили — мы же, мол, взрослые, не комильфо ходить по Москве с кульком от мамы. Уже вечером, в общежитии, серьёзно пожалели об этом и потом все пять лет учёбы вспоминали несчастные выброшенные пирожки. Наверное, каждый подросток должен в какой-то момент «выбросить свои пирожки». Иначе потом ему в жизни будет гораздо труднее.
10. Ни один школьный учитель не воплотится в идеального педагога из вашей мечты. Не потому, что хороших учителей нет, — наоборот. Просто у родителей всегда будут вопросы и претензии, ведь учитель — живой человек. Он тоже где-то родился, рос, учился, у него тоже есть семья и жизненный опыт. И требовать от живого человека стать кем-то из ваших личных фантазий по меньшей мере странно. Поэтому главные мои требования к школе сосредоточены не вокруг подробностей поведения конкретного учителя.
Я хочу, чтобы школа взяла на себя важную образовательную рутину; хочу, чтобы в ней было ценное для ребёнка общение и среди детей, и среди взрослых. И обязательно, чтобы дети чувствовали себя в школе комфортно, примерно на одном уровне со всеми: быть сильно умнее остальных так же сложно, как и быть двоечником среди отличников.
