«Никто не хочет возиться с двоечниками». Почему школам нужно перестать делать ставку на одарённость

Каждый ребёнок в чём-то талантлив. Когда к ученикам в классе найдут индивидуальный подход, в этом можно будет убедиться. Но пока школьная система работает на результаты — оценки и общую успеваемость. Эксперты в области образования на круглом столе ФИРО РАНХиГС обсуждают, можно ли детей называть одарёнными, а если нет — то как же с ними работать.

Почему некоторых детей называют одарёнными

Елена Ленская, директор центра изучения образовательной политики МВШСЭН, старший научный сотрудник Лаборатории анализа общественных коммуникаций РАНХиГС:

Одарённых детей все характеризуют по-разному, это зависит от психолога. Хорошее определение даёт Лев Выготский. В его трактовке это дети, которые в силу генетической предрасположенности демонстрируют успехи в определённой сфере. Но если этой деятельности не будет, их способности определить будет сложно.

Михаил Мокринский, директор Международной школы «Летово»:

Главный вопрос — как обнаружить эту одарённость. Способов — вагон и маленькая тележка. Лично я воспринимаю одарённость как готовность педагогов как можно более разнообразно работать с детьми. Одарённых — бездна. Но есть типы учителей, которые готовы работать только с определёнными учениками.

Александр Ездов, директор школы № 1788:

У взрослых есть некая шкала, которой они измеряют одарённость. Но неизвестно, насколько она корректна. Мы можем определить её в математике и физике, но не умеем узнавать её в каких-то других достижениях, потому что мы сами в них ещё не разобрались.

Позиция, мол, этот одарённый, а этот — нет, на мой взгляд, сильно ущербная. Можно, наоборот, провозглашать лозунги, что все дети талантливы, но это тоже неконструктивно. Этот одарён в футболе, мы взяли, сделали из него футболиста, а потом выяснилось, что ему с этим футболом дальше делать нечего. Или то же самое с математикой. У всех очень разные судьбы.

Тамара Гордеева, ведущий научный сотрудник лаборатории позитивной психологии личности и мотивации ВШЭ:

Я против термина «одарённый», он ложный по определению. Речь идёт о каком-то даре, который якобы дан ребёнку. Это очень сомнительная история, никто наличие этого дара не доказал. Но государству он важен, поэтому и создают специальные программы для одарённых детей. Только тогда под этим словом имеет смысл понимать ребёнка с высокими достижениями, за которыми стоит сочетание трёх качеств: высокий интеллект, креативность и мотивация. У одарённых детей они действительно сочетаются. И, скорее всего, они не заданы природой, а культурно обусловлены.

Что делать с детьми, которые не попадают под определение «одарённости»

Елена Ленская, директор центра изучения образовательной политики МВШСЭН, старший научный сотрудник Лаборатории анализа общественных коммуникаций РАНХиГС:

Когда оценивают успех той или иной образовательной системы, принято смотреть на несколько вещей. Во-первых, это показатели, которые хорошо выглядят на международном фоне, и средний уровень обученности населения. Со вторым пунктом у нас явные проблемы — мы по многим шкалам очень отстаём.

Более того, у нас просто появляются неграмотные молодые люди, а это плохо для страны, которая славилась всеобщей грамотностью. И при этом мы не измеряем самые слабые группы, например, мигрантов. В большинстве стран их тоже не учитывают в статистике, но зато предпринимают специальные шаги, чтобы эти группы меньше отставали от всех остальных.

Читайте также:

«Если ребёнок несчастен, он сделает жизнь взрослых невыносимой»

С тем, как мы выглядим на международном фоне, тоже не всё гладко. Последние данные, которые мы получили, свидетельствуют, что от 16% до 20% детей не достигают даже порога грамотности в чтении, математике и основам наук. При этом есть и группа наиболее успешных детей. По идее, в результате наших действий она должна увеличиваться, но она не растёт. Значит, что-то мы делаем не так и вкладываем деньги в заведомо проигрышные предприятия.

И ещё — как только мы начинаем гнаться за успехом одарённых детей, мы начинаем выбирать тех учеников, которых удобно учить, потому что они покажут высокие результаты.

Школы начинают, вместо того чтобы быть местом получения образования для всех, сосредотачиваться только на тех, кого надо доучивать — им в семье и так уже многое дали

Так в большинстве российских школ появляется трекинг — то, что во многих странах считается категорически неправильной политикой в отношении одарённых детей. Потому что как только появляются слабые классы — туда никто не хочет отдавать детей, туда не идут учителя, соответственно, эти ученики оказываются за бортом.

Михаил Мокринский, директор Международной школы «Летово»:

Тренер по художественной гимнастике или фигурному катанию смотрит обычно на две вещи: физические данные ребёнка и адекватность мамы. Если мама сумасшедшая, значит, ребёнка можно взять — мама будет жертвовать им ради достижения результата. Если мама нормальная, то лучше отправить его на ОФП. В данном случае это — метафора педагогического коллектива.

До тех пор, пока ребёнок не попадает в жёсткие руки профессионалов, идут разборки, как этих детей классифицировать: по целям, по эффективности вложений, по полу. Для меня ключевое — ребёнок рождается в естественной среде. У всех есть очевидные преимущества, которые можно использовать без дополнительного вмешательства. А мы только создаём культурный барьер и медиаторы, через которые он может реализовать себя.

Тамара Гордеева, ведущий научный сотрудник лаборатории позитивной психологии личности и мотивации ВШЭ:

Почти у каждого ребёнка есть родитель, который должен быть основным источником поддержки для него. Школа вторична по сравнению с мамой и папой. Родитель важен везде: и в художественной гимнастике, и в математике, и в литературе. И он может быть буфером, если ребёнок куда-то не попал.

То, как школы выбирают детей, зависит от логики её руководства, и она у всех разная. Дети тоже догадываются, что всегда есть какой-то скрытый отбор. С психологической точки зрения это очень важно понимать.

Почему успешность в школе не всегда показатель успешности в жизни

Тамара Гордеева, ведущий научный сотрудник лаборатории позитивной психологии личности и мотивации ВШЭ:

Из некоторых одарённых детей, победителей международных олимпиад действительно вырастают выдающиеся учёные, а другие заканчивают ничем и совершенно никак не оправдывают лейбл «одарённых детей». Это связано с тем, что некоторые ученики демонстрируют результаты на искреннем интересе от того, что они делают. Это удовольствие и радость очень важно поддерживать, в них основа движения одарённых людей. Но обычно мы ориентируемся только на достижения и результаты. Часто их достигают с помощью жёстких соревнований, конкурентной среды, негативизма. Для детей всё это кончается психологическим неблагополучием, отчаянием и даже психозами и неврозами на всю жизнь. Они могут продемонстрировать блестящий результат, но он будет кратковременным.

Ефим Рачевский, директор Центра образования «Царицыно» № 548:

Я коллекционирую успешных людей, которые были двоечниками в школе. Среди них — Билл Гейтс, Уоррен Баффет, Томас Эдисон. Это очень неудобные люди, «талант покоя не дает». А с сегодняшними первоклассниками тоже произошла какая-то метаморфоза. Они прибегают в школу с безумной жаждой познания. Проходит три-четыре года, и остаются дети с аккуратно поднятыми руками — среди них далеко не все, кто жаждал получить знания в самом начале. А уж если поинтересоваться у десятиклассника, есть ли у него вопросы, он посмотрит на тебя как на идиота. Я беру обычную рядовую школу, где не различают одарённых и неодарённых. Правда потом многие из моих двоечников становятся работодателями у отличников.

Читайте также:

8 богатых (и очень богатых) людей, которые уверены, что высшее образование не нужно

В одном из школьных дворов я установил гигантский вопросительный знак. Когда меня спрашивали «Зачем?», я отвечал просто: школа — пространство, где детям отвечают на вопросы, которые их не интересуют. А на те вопросы, которые они задают или пытаются задать, им не отвечают.

Школа должна понять, что происходит с ребёнком, а не бояться ЕГЭ — потому что ЕГЭ они сдадут и без нас. Только тогда нам не надо будет делать лепрозорий для одарённых. Если объединить детей, неизвестно же, что с ними произойдет. Но «бацилла одарённости» совершенно точно перекинется на других учеников.

Кто должен отвечать за развитие одарённости?

Александр Рудик, президент Фонда «Прообраз»:

Школа — это не панацея от всех бед. Это не волшебная чёрная коробка, куда сдал ребёнка, то есть условно положил камень, и получил золото. Такое случается, но в редких, исключительных случаях. Одарёнными детьми не может заниматься жёсткая иерархическая система, которая существует, например, по единым ФГОСам. Однако почти во всех наших нацпроектах есть те самые «талантливые дети».

Дело в том, что с ними проще добиться показателей, за которые потом дают ордена, медали, премии. Никто не хочет возиться с двоечниками.

Как родитель, идеальную ситуацию я вижу так: мы уходим в восточную модель, где существуют сенсеи и наставники

Один человек берёт группу детей и их воспитывает, чувствует каждого. Возможно ли это? Нет, потому что это дорого.

Ефим Рачевский, директор Центра образования «Царицыно» № 548:

В 2011 году только 71 школа готовила призёров всероссийских олимпиад. В 2019 году их стало 278. Очень часто случается так, что победители олимпиад оказываются несостоявшимися людьми. Давайте считать слово «одарённость» интимным. Давайте его уберём из учительского лексикона. Дети они и есть дети.