В России не существует государственной программы адаптации детей-мигрантов. Хотя им часто нужна помощь с изучением языка, устройством в школу, освоением программы и подготовкой к экзаменам. В северной столице всем этим занимается организация «Дети Петербурга». Мы попросили троих её волонтеров рассказать о себе и своей работе.
«Дети Петербурга» работают в городе с 2012 года. Большинство учеников — дети из Таджикистана, Узбекистана и Кыргызстана, а также Армении, Азербайджана, Сирии, Камеруна и других стран. Сейчас в центре обучаются около 180 детей и подростков. Основное направление работы — занятия по русскому языку, которые обычно проходят в районных библиотеках. Но, кроме него, волонтеры занимаются и другими предметами, помогают с подготовкой к ОГЭ и ЕГЭ, консультируют родителей по устройству детей в школы и другим социальным вопросам. Помимо занятий, в «Детях Петербурга» проходят праздники, мастер-классы, соревнования, дневные летние и зимние лагеря.
«Учебников для детей-мигрантов, изучающих русский язык, просто не существует»
Ксения Гришнякова, преподаватель английского в онлайн-школе
Когда в 2015 году я пришла в «Дети Петербурга», я сперва помогала водить детей на экскурсии, а осенью стала преподавать. На одной из площадок, где я работала, было 15 детей, что довольно много, поэтому я начинала в паре с другой учительницей. Она многому меня научила.
Когда ты узнаешь о таких детях, очень хочется помочь. Подростку и так кажется, что весь мир против него, что его никто не понимает, а тут ещё и на чужом языке надо говорить. Сразу вспоминаешь себя в этом возрасте: с тобой никто не разговаривает толком, не спрашивает твое мнение. Отучившись, поработав и пожив за границей, ты видишь недостатки такой системы и понимаешь, что можно и нужно что-то изменить.
Знакомство детей-мигрантов со страной начинается со школы. И не хочется, чтобы это был только негатив.
Дети не должны считать, что школа — это Мордор, куда нужно идти как на войну, сражаться и убегать как можно быстрее
Если ребёнку не помогать в сложных условиях, то он будет как свернувшийся ёж и не сможет раскрыться. А если ты ведёшь себя иначе, то дети открывают тебе свои секреты, делятся переживаниями, говорят слова благодарности, это очень приятно. Ты ведь не всегда знаешь, как именно помочь, и такая позитивная реакция говорит о том, что ты делаешь все правильно.
Группы каждый раз разные, поэтому надо быть готовым к тому, что могут прийти дети с разным уровнем языка. Сложность в том, что нужно начинать с преподавания русского как иностранного и переходить к русскому, который изучают русскоязычные дети в школе, а затем переключаться на уровень ОГЭ и ЕГЭ. И никаких специальных учебников для детей-мигрантов, изучающих русский язык, просто не существует.
Мы занимаемся по учебникам, которые придуманы для детей наших соотечественников, живущих за рубежом, то есть они не учитывают особенности родного языка ребёнка. Например, в тюркских языках нет категории рода, а в русском это понятие считается одним из краеугольных камней. Поэтому мы часто сами что-то выдумываем, а если находим интересный файл или упражнения в интернете, делимся со всеми другими преподавателями.
В 2017 году я уехала волонтером в Швецию. И там есть учебники «Шведский для тех, кто знает фарси», «Шведский для тех, кто знает дари», «Шведский для тех, кто знает арабский», и так для всех крупных языков. Я как будто очутилась в параллельной реальности.
«С теми, кто совсем не знает русский, мы сперва используем гугл-переводчик»
Алина Тимченко, бариста
Мне всегда хотелось заниматься волонтерством, общественно полезной деятельностью, и до этого я уже была волонтером в двух других проектах, в которых мне не понравилось. Там была совсем другая атмосфера, а здесь мне нравится принадлежность к группе людей, с которыми ты занимаешься одним делом. Коллеги всегда поделятся опытом, подскажут, помогут решить проблему. Среди волонтеров масса очень интересных людей, я всегда рада, когда у нас есть общие мероприятия. К сожалению, у нас почти нет времени, чтобы ходить друг к другу на занятия.
Сейчас я занимаюсь преподаванием русского языка и иногда работаю на мероприятиях, помогаю с экскурсиями и мастер-классами. Обычно у меня три занятия в неделю по четыре часа. Если загружена на работе, то прошу других волонтёров меня подменить и всегда извиняюсь перед детьми. К ним очень привыкаешь. Недавно я переехала в другой район, и до той библиотеки, где занимается «моя» группа детей, стало ездить намного дольше, но я все равно хожу к ним, потому что как же мы друг без друга.
Все дети совершенно потрясающие. У меня на занятиях обычно до пяти человек.
Есть двое мальчиков из Афганистана. Они знают фарси, пушту, хинди (потому что жили в Индии), английский, на котором иногда общаются с другими ребятами, и сейчас учат русский
Проблем из-за того, что у меня почти не было опыта работы с детьми, не возникало. Немного сложно с теми, кто совсем не знает русский язык, и тогда первое время мы используем гугл-переводчик. Главное — показать, что ты открыт к детям, создать теплую атмосферу. Так совпало, что у меня было много студентов из Азербайджана, и я даже выучила несколько фраз на этом языке. Когда приходят новые ученики из этой страны, я всегда стараюсь использовать эти фразы, а они очень удивляются и радуются. Так мы сразу становимся чуть ближе.
Я около года занималась репетиторством, но потом отказалась от всех платных учеников в пользу бесплатных классов. Это совсем разная по духу работа. Со школьниками вы больше делаете домашние задания, которые ребёнок и в классе выполнять не хотел. А в «Дети Петербурга» приходят супермотивированные ученики, которые сами хотят учиться. Конечно, они могут устать или лениться, как и все дети, но они очень заинтересованы. Плюс у нас деятельность очень разная, очень динамичная, постоянно происходит что-то новое: мастер-классы, праздники, приезжают волонтеры из других стран.
Самое сложное и важное — помочь детям пойти в школу. Этой осенью я помогала семье с двумя детьми, это заняло два месяца. И дело даже не в том, что директора какие-то злодеи и не хотят брать мигрантов. В школах просто нет мест ни для кого. И, с одной стороны, у директора есть ребёнок, которого он не имеет права не принять, а с другой — закон «Об образовании» и нормативы на каждого ученика, за нарушения которых у школы будут проблемы.
«Люди из Центральной Азии и Кавказа до сих пор находятся в неравном положении по сравнению с русскими»
Артём Слёта, студент философского факультета СПбГУ
Я занимаюсь координацией волонтёров и реализацией проектов в Молодежном центре. Он открылся полтора года назад, после того как мы съездили на обмен в Швецию и увидели, как там работает подобный центр для беженцев. Сейчас я специализируюсь на исламоведении в СПбГУ. Учёба отчасти тоже стала мотивацией для волонтёрства. После получения диплома я планирую поступить дальше, в магистратуру по изучению Центральной Азии.
Когда я пришёл в «Дети Петербурга», то сразу стал работать с группами подростков, с ними у меня сразу стало получаться лучше, чем с младшими детьми. Помню, одними из первых моих учеников были брат и сестра из Узбекистана — из-за переездов они пропустили два года учебы. Я помогал им интенсивно готовиться к итоговой аттестации за девятый класс. Они все успешно сдали, а сейчас оканчивают школу и готовятся поступать в медицинский колледж.
Я с детства видел большую несправедливость в том, как устроено постсоветское пространство и общество в целом. Люди из Центральной Азии и Кавказа до сих пор находятся в неравном положении по сравнению с русскими, многие допускают ужасные высказывания даже в отношении детей.
У меня самого мигрантский бэкграунд, моя семья очень много переезжала. Для меня это большое и важное дело
Как координатор центра я транслирую другим волонтерам одну главную идею — нужно создавать атмосферу принятия любого ребёнка. Чтобы дети не стеснялись себя и своего имени, происхождения. Часто русские люди не напрягают себя правильным запоминанием и произнесением нерусских имен, отвешивают комментарии по поводу других традиций. У нас все могут называть себя своим именем, ходить как хотят. Если кому-то надо в платке — значит, ходит в платке, хотя такое бывает очень редко. Важно показывать детям, что их культура так же ценна, как наша или любая другая. Мы спрашиваем, как сказать что-то на их языке, устраиваем праздники и вечеринки, где играет музыка их стран.
Недавно мы составили методичку с наработками, которые собрали за последние годы, но пока государственные учреждения такой опыт не перенимают. Комплексных государственных программ по интеграции детей мигрантов нет.
