Тревога, депрессия, ОКР: психолог — о том, с какими проблемами к ней приходят бывшие ученики частных школ-интернатов

Образование в частной заграничной школе-интернате обществом воспринимается как привилегия, считает блогер «Мела», клинический психолог Евгения Богданова, но предупреждает: множество учеников таких школ потом надолго становятся ее клиентами.

Успешные, но опустошенные

С виду эти дети — мечта любого родителя: вежливые, собранные, образованные, умеют себя подать. Учились в престижной бординг-школе в Швейцарии, Англии или ОАЭ. Свободно говорят на нескольких языках, безупречно владеют этикетом, умеют держаться в обществе. Только вот на приеме у психотерапевта они говорят примерно одно и то же:

• «Я не понимаю, чего хочу»,
• «Мне тревожно постоянно, даже в отпуске»,
• «С детства чувствую себя не тем…»,
• «Мне сложно выстраивать близкие отношения с людьми».

Я — клинический психолог, и в последние годы я всё чаще сталкиваюсь с подростками и взрослыми, прошедшими через систему бординг-школ. Это не только дети из богатых семей, но и те, кого отправили «ради будущего», «для дисциплины», «чтобы потом поступить в топ-университет».

Несмотря на видимый успех, внутри эти дети часто эмоционально обесточенные. Расстройства настроения, генерализованное тревожное расстройство, обсессивно-компульсивное расстройство, трудности в близких отношениях — стандартный набор, с которым они приходят в терапию.

Потому что бординг-школа — это не просто про учебу вдали от дома

Это еще и ранняя сепарация, часто без готовности к ней. Это про вынужденную выживаемость в среде, где слабость не норма, где она опасна. Где дети, еще не научившиеся чувствовать и выражать эмоции, быстро учатся подавлять, игнорировать, рационализировать. А потом застревают в этом навсегда.

Парадокс: среди выпускников бординг-школ очень много тех, кто добился карьерного успеха. Но мало тех, кто умеет слышать себя, понимать, что чувствует и зачем живет. Вместо «Чего я хочу?» — вечное «Что от меня ждут?». Вместо опоры на себя — перфекционизм, вместо свободы — тревога.

Разбросанные по миру, но одинаково одинокие

В кабинете психолога эти дети или молодые взрослые часто кажутся взрослее своих лет. Они выглядят не по годам разумными, в их лексиконе нет «мне страшно», только «я справлюсь». Отвечают на вопросы аккуратно, будто заполняют анкету в Оксфорде.

И только в конце сессии, когда взгляд наконец-то уползает вниз, тихо говорят: «А если я вообще не знаю, кто я?..»

Это не редкость, а почти шаблон. Люди, выросшие в бординг-школах, даже если они не знают друг друга, даже если они из разных стран и социальных слоев, внутри как близнецы.

У них одинаковый слом: в прошлом была система, которая объяснила им, что чувствовать — это роскошь, доступная только слабым. А слабость — билет в изоляцию, унижение, насмешку. Выживают те, кто умеет быть железным. Особенно в этом преуспели учащиеся из Китая, лишенные эмоций и заточенные на поглощение знаний, не знающие усталости. Потому что что такое бординг-школа по сути? Это ранняя эмиграция из собственного тела. Ты покидаешь дом, когда тебе всего 7 или 13 лет. Ты еще не знаешь, как справляться со страхом, стыдом, одиночеством. Но уже знаешь, что слезы — непозволительная слабость. А жаловаться — стыдно.

Ты должен быть благодарным. Родители ведь старались. Ты ведь привилегированный, не так ли?

И вот они вырастают. Получают дипломы, строят карьеру, даже заводят семьи. Но внутри остаются те же дети, которые не знают, как быть рядом. Потому что никто не научил. В них нет внутреннего языка любви. Зато хорошо развит язык достижений, язык «я сам». Это не про эгоизм. Это про то, что в момент, когда нужно было быть рядом, рядом никого не оказалось.

Успешность как форма невроза

Они не просто хорошо учатся — они блистательны. Учатся так, как будто от этого зависит их право на существование. Работают, как будто от этого зависит любовь. Они строят карьеры, запускают стартапы, получают второе, третье, четвертое образование, как будто однажды настанет момент, когда кто-то наконец скажет: «Хватит. Теперь ты достоин». Только никто не говорит. Никогда.

В бординг-школе ты быстро понимаешь: быть средним — опасно. Средний — значит незаметный. А незаметный — значит один

Значит, тебя забудут. Не позовут. Не обнимут. Максимум, что тебе обеспечено, — сухая оценка и вежливая дистанция. Поэтому ты бежишь. К медалям, дипломам, к признанию — не ради удовольствия, а чтобы доказать себе, учителям, родителям, что ты существуешь.

Так вырастают достигаторы. Они могут управлять компаниями, решать кризисы, вести переговоры в трех валютах и собирать детей по школам в разных странах. Но сядьте с ними наедине и спросите: «А что ты чувствуешь прямо сейчас?» — и вы увидите, как уверенность испаряется. «Чувства? Какие чувства? У меня дедлайн».

Я не преувеличиваю. Я терапевт. И в своей практике я вижу это снова и снова за блестящей оболочкой — люди, выросшие в бординг-школах, часто приходят в терапию не за инсайтами, а за элементарным: научиться плакать, проявлять чувства и эмоции. Не бояться близости, позволить себе право ошибаться. Признаться себе, что им больно. Что они не роботы.

И знаете, что страшнее всего? Им часто стыдно за это. Так, в кабинете терапевта они сначала шутят. Потом анализируют. Потом злятся. И только потом, когда выдерживают паузу и остаются в тишине, впервые сталкиваются с собой настоящим. Тот, кто был ребенком и хотел домой. Тот, кто не хотел быть сильным, просто хотел, чтобы его кто-то пожалел, обнял, и пусть это длится недолго, но ты дома, где можно выдохнуть.

Да, психотерапия после бординга — это как реконструкция личности. Сначала ты выносишь обломки, потом заново учишься стоять, чувствовать, хотеть. Не ради родителей. Не ради статуса. А ради себя.

Институт, где чувства отменили. Официально

Чтобы понять, откуда у выпускников бордингов этот вечный холод в голосе и вечный контроль в лице, нужно вернуться туда, где всё началось. В Британию. В XII век. Да-да, всё так же старо и системно, как бриллианты в королевской короне.

Первые британские бординг-школы появились как монастырские приюты. Мальчиков учили молиться, поклоняться Богу и латинским падежам. Вроде бы благородное дело. Но дальше в игру вступила империя, и всё резко стало серьезнее: школы начали штамповать не учеников, а солдат власти — покорных, хладнокровных, выдрессированных.

Систему быстро подхватила элита: аристократы, высшее духовенство, чиновники, военные. Отправить мальчика в интернат стало не просто нормой, а престижем. Родители отсутствовали годами — на флоте, в Индии, в Африке. А дети в это время учились не только грамоте, но и главному навыку — как не чувствовать, чтобы выжить.

Иерархия стала священной. Младшие прислуживали старшим (система fagging), чистили их ботинки, приносили чай, терпели унижения. Всё ради «закалки». Всё ради того, чтобы из них получился тот самый британский офицер с каменным лицом, который будет управлять сотнями других. Без лишней эмпатии. Без жалости.

Официальный девиз: «If they cry, they’ll never lead.» («Если они плачут — они никогда не будут лидерами».)

То, что происходило в этих стенах, иначе как эмоциональным истощением не назвать. Лишения, отсутствие тепла, унижения — всё это подавалось под соусом благородства. Семью заменяла школа. Нужды заменялись дисциплиной. А индивидуальность — формой и субординацией.

И вот теперь, спустя века, всё это неожиданно стало модным трендом. Особенно для родителей из стран с развивающейся экономикой. Сегодня бординги — это не про монашеские кельи, а про международные кампусы с гольф-полями, маркетинговыми брошюрами и лозунгами про «лидерство будущего». Отправить туда ребенка — почти как прикоснуться к английской элите. Только вот никто не рассказывает, для чего на самом деле изначально эти школы были придуманы.

Это не просто образование. Это социальный инкубатор, где важнее всего — сломать чувства, вырастить оболочку. Сделать так, чтобы ты стал «воспитанным», но при этом не знал, как просить о помощи. Чтобы ты знал, как говорить с баронессой, но не знал, как быть с собой.

Принц Чарльз называл свою школу Gordonstoun не иначе как «адом на земле». В письмах к друзьям он жаловался на физические и эмоциональные унижения, на то, что чувствовал себя изолированным и никому не нужным.

Джордж Оруэлл, окончивший Итон, позже признавался, что именно система бординг-школ вдохновила его на написание антиутопий.

Бенедикт Камбербэтч, выпускник школы Харроу, честно рассказывал о том, что после школы много лет лечил тревожность, бессонницу и ощущение, что у него нет права на слабость.

Послание родителям, которые думают о будущем детей

Однажды на сессии взрослый мужчина, 38 лет, успешный предприниматель, тихо сказал: «Я всё жду, что кто-то приедет за мной. Заберет меня из интерната. Что всё это была ошибка». Он уже сам отец троих детей, но внутри всё еще мальчик, застывший с чемоданом у ворот чужого здания, где нельзя было плакать. Где все звали это возможностью, а он чувствовал только холод.

Если вы родитель и думаете об отправке ребенка в бординг-школу, подумайте не только о будущем, но и о настоящем. Ваша цель — вырастить диплом или человека? Хотите ли вы снять с себя ответственность за формирование здоровой и целостной личности и переложить ее на элитный интернат только потому, что у вас есть финансовая возможность и будет чем похвастаться перед друзьями в ресторане?

Если вы сами прошли бординг и сейчас читаете это, возможно, в вас тоже есть тот голос: «Я не умею просить помощи. Мне всё время стыдно. Мне сложно быть собой». Это не вы странный. Это травма. Ее можно прожить. Ее можно вытащить из угла. Психотерапия помогает.

А если вы всё еще думаете, что «это закаляет», может, пора признать, что настоящий характер рождается не там, где учат не чувствовать, а там, где дают право быть человеком.

Иногда лучшая инвестиция в будущее ребенка — это остаться рядом. Не торопить. Поддержать. Возможно, нанять репетиторов, чтобы увеличить шансы поступления в вуз мечты и дать возможность окончить школу рядом с семьей. Увидеть не только его успехи, но и его чувства. Потому что, когда у ребенка есть надежная эмоциональная опора, он сможет вырасти не просто способным, умеющим мыслить нестандартно, но целостным. А это, пожалуй, гораздо важнее всех регалий.

Иллюстрация © agsandrew / Shutterstock / Fotodom