«Корочка вперед человека». Почему не всех учителей принято считать «настоящими» и хорошо ли это
Что вы представляете, когда слышите слово «учитель»? Того самого человека, который входит в класс со звонком, пишет на доске, проверяет тетради? А как же другие учителя? Наш блогер Татьяна размышляет, почему те, кто преподает вне школ, все еще не считаются «настоящими педагогами».
После одной из прочитанных на «Меле» статей, в которой репетитор говорила о том, что ее не считают «настоящим учителем», я вспомнила, что и мне это чувство знакомо. И моему папе тоже! Только мы не репетиторы. Мы — работники дополнительного образования.
Я не понимаю, по какой причине художки, музыкалки и спортшколы — да и вообще, весь пласт допобразования расценивается представителями системы общего образования как что-то «ненастоящее». Достается и детям: дополнительные занятия считаются ерундой, они всегда на втором месте после школьных уроков. Хотя именно дополнительные занятия часто открывают детям дорогу в вузы или в профессию: где-то ребята проходят творческие конкурсы, где-то требуется наличие спортивных разрядов.
В дополнительном образовании существуют свои системы подготовки, свои методики, ничуть не менее серьезные, чем в школьном образовании. Разница лишь в том, что у педагогов, не находящихся в ведении минобра, свои отчеты, а потому — на них сложнее надавить. А еще (и это, пожалуй, основное, что раздражает «общеобразовательную братию») мы изначально все-таки специалисты в своей сфере, и только потом — педагоги. Для кого-то это даже не основная работа. Многие именитые музыканты, художники и спортсмены преподают в вузах, ссузах и школах или берут частных учеников. И делают они это не для того, чтобы заработать. Они работают, потому что им это нравится! И им есть чем поделиться с другими. Они могут уйти в любой момент, они не на «подводной лодке», в их дипломе первой указана другая специальность. Например, я — артист эстрадного оркестра, потом уже — педагог.
А куда уходить из школы человеку, у которого в дипломе написано только «педагог»?
Когда я училась в школе, на дворе были лихие 90-е. Тогда никто не возражал, чтобы в школу приходили люди без профильного образования. Инженеры преподавали физику и математику, потому что их НИИ «пошло по миру», швеи и плотники вели технологию (и никого это не смущало). В моей школе образовался целый негласный «класс для поступающих в Косыгинку» с преподавательницей-модельером, слух о профессионализме которой разлетелся далеко за пределы школы. А в музыкалках и художках преподавателей именно что с педобразованием было всегда меньше, чем, собственно, художников и инструменталистов. Да и сейчас не прибавилось — все это формальности. Учебные планы кардинально не менялись, просто стали приписывать слово «педагог», чтобы не срезать выпускникам «традиционный» для сферы способ заработка.
Когда началась эта волна с «корочка вперед человека», многие из школ ушли, а кто-то, кто мог бы (например, студенты, которые подрабатывали репетиторством и таким образом решили, что хотят преподавать) так и не решился дойти. Но от этого эти специалисты не стали «ненастоящими». Они не потеряли право голоса и также могут говорить о профессии педагога. Они работают с теми же детьми, с которыми работают дипломированные педагоги, зачастую видят ошибки коллег — и исправляют их. Так почему вы не хотите их выслушать? Разница в условиях работы есть, но условия, как правило, никто и не сравнивает. Речь идет о предмете этой самой работы!
Кстати, про папу, о котором я упоминала в начале: он выучил участника олимпийской сборной и членов сборной Москвы — и сделал это без педагогического образования. Его заслуги измеряются не корочками, а достижениями его подопечных. Достижения педагога в целом измеряются статистикой достижений учениками целей обучения. Поэтому, когда я вижу уничижительное «прошли какие-то курсы — и сразу педагоги, поди ж ты! Да как они смеют становиться в один ряд с нами!», или «Да вы вообще о другом и про другое со своей внеурочкой!», мне, с одной стороны, хочется говорить о том, что мы тоже достойны, что нам тоже есть, что сказать. Но с другой — от такого соседства вообще хочется отказаться, «зачем кричать, когда никто не слышит»? Кому нужно — тот услышит.
Мы все делаем одно дело. И когда говорим о нем, выражая свои разные взгляды, в итоге лучше понимаем тех, для кого его делаем — детей, наших учеников.
Вы находитесь в разделе «Блоги». Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Иллюстрация: Shutterstock / Fotodom
Кстати, первый тренер моей дочери тоже не препод, а спортсмен, и только он в нее поверил. Гимнастки, которые тренировали в том же зале, фыркали, дескать, а мы бы тебя не зачислили «с твоей дисциплиной». С дисциплинпй. В 3 года. Ага. Хорошо, что дочь была слишком маленькая, чтобы понять, а тренер дочери, надо отдать должное, ставил на место, мол, она вообще не к вам пришла, нужны вы ей, куры щипаные. Дисциплина — дело наживное, а вот хорший поддерживающий тренер либо есть, либо нет. Они до сих пор переписываются, и ребенок поделки шлет.
Касаемо сложнее надавить (я писала именно это, а не «нельзя», обратите пожалуйста внимание), мы можем отказаться от ученика (у меня такое было по взаимной договоренности с учеником, к сожалению, мама его оказалась непробиваемой и утащила его за ухо к другому преподу вместо того, чтобы послушать сына — ему было интересно совсем другое), и нам ничего за это не будет. Вот совсем-совсем ничего. Мама будет упираться рогом, а я могу сказать, что отказываюсь быть нанятым психологическим насильником и глашатаем маминой точки зрения. Мы честнее. Мы можем говорить не с позиции «нам нужны рейтинги, отчетности, количество». Мне оно нафиг не надо. Мы можем сказать как есть (собссно как я директору и сказала).